— Мы должны остановиться.

— Почему? — Его дыхание обжигало мою шею.

— Потому что люди могут увидеть.

Я вгляделась в темноту. Члены клуба окружали нас, но каждый был в своем собственном идеальном мире, поглощенный выпивкой, смехом и дружбой. Никто не смотрел, создавая иллюзию уединения.

— Мне все равно, — Артур прищелкнул пальцем, доставляя мне еще больше удовольствия. — Пусть смотрят. Пусть увидят, какая ты охуенная красотка. Как краснеет твоя татуированная кожа, и как блестят твои шрамы, когда ты тяжело дышишь, — Артур зарылся носом в мои волосы. — Боже, я хочу быть внутри тебя.

Я простонала.

Каким-то образом он украл все мои запреты.

— Ты слишком хорош в том, чтобы любить меня, — простонала я, полностью отдаваясь в его власть, не заботясь о том, что кто-то может посмотреть, и не беспокоясь о неподобающем поведении.

Артур прорычал:

— Я хорош только потому, что восемь долгих лет фантазировал о том, как прикасаюсь к тебе. Каждую ночь мне снилось, как я проталкиваю в тебя пальцами и заставляю кончить. Каждое утро я представлял, как опускаюсь на колени и заставляю тебя извиваться на моем языке.

Его голос стал низким и хриплым.

— И теперь, когда я могу это, я не могу не прикасаться к тебе каждую секунду каждого проклятого дня.

Мои бедра выгнулись к его пальцам.

— Я надеюсь, ты никогда не остановишься.

Чем больше времени я проводила в его объятиях, тем более цельной себя чувствовала. Я больше не жаждала знаний, и меня не мучили бесконечные вопросы.

Я могла жить настоящим моментом.

Прямо здесь.

Прямо сейчас.

И не надо постоянно сравнивать это с прошлым или беспокоиться о будущем.

Я дома.

Палец Артура сильнее коснулся моего клитора.

— Ты сказал, что никогда не сможешь остепениться после меня.

Я наклонила голову, ища его рот.

— Я точно знаю, что ты имеешь в виду, — запечатлев поцелуй на его щетине, я изо всех сил старалась не раскачиваться на его руке. — Мы были молоды, но знали. Я знала это в тот день, когда ты помог мне вернуться домой после падения с велосипеда.

Килл рассмеялся; звук пронзил меня. Его палец награждал мою опухшую плоть крошечными кружочками. Я сжалась в сверкающих волнах, когда Артур стал дарить удовольствие — всякий раз, когда он касался меня, я превращалась из человека в фейерверк оргазма.

Его голос был грубым и напряженным.

— То, что у нас есть, чертовски особенное. Такое сильное и всепоглощающее… но оно не уникально. Не только мы нашли свою вторую половинку.

Его рука двигалась быстрее в моих трусиках, кончик его пальца входил в меня.

Я вскрикнула, стиснув ноги от блаженства:

— Стой!

Артур тяжело дышал.

— Я не хочу ждать. Блять, я больше не хочу ждать, теперь ты вернулась в мою жизнь. — он раздвинул мои ноги рукой, не давая мне возможности возразить.

— Мы должны уйти. Мы должны найти темный угол.

«Избавь нас от наших страданий».

— Я согласен. Я чертовски твердый.

Мое сердце бешено колотилось. Я была полностью захвачена его паутиной — охвачена похотью, огнем и соблазнением.

Его голос сорвался, мысли стали мрачными.

— Но чтобы уйти, я должен тебя отпустить. И я не хочу этого делать. Ты моя навсегда. Я знаю это. Ты знаешь это. Черт, мы знали это, когда были детьми. Но мы не первые и не последние, кто это обнаружил.

Я нахмурилась, пытаясь не отставать.

— Что ты имеешь в виду? — я покачала бедрами, несмотря на свою застенчивость, побуждая его палец скользнуть глубже.

«О боже…»

— Я имею в виду, что у каждого есть кто-то, созданный для него, но очень немногие осознают это, пока не стало слишком поздно.

Я уткнулась носом в его шею.

— Для нас никогда не было слишком поздно. Мы никогда не были разлучены. На самом деле нет.

Мои соски затвердели, когда Арт провел кончиками пальцев левой руки по моей обнаженной руке. Когда он прикасался ко мне так чувственно, в окружении шепота, застоявшегося влажного воздуха и серенады под жужжание насекомых, я никогда не чувствовала себя более живой.

Мою кожу покалывало от жара. Я хотела выскользнуть из джинсов и поприветствовать Артура своим телом прямо здесь, перед огнем.

— Ты права. Мы никогда не были разлучены, — Артур прикусил мое ухо. — Я думаю, нам пора уходить, не так ли? — Его палец нырнул внутрь меня. Я ничего не могла с собой поделать — я застонала.

— Да. Думаю, уйти было бы очень хорошей идеей.

Поцеловав меня в щеку, его палец оставил мою кожу, и рука выскользнула из моих джинсов.

— К черту прощания. Мы сбегаем отсюда.

Выпрямившись у него на коленях, я провела дрожащими руками по волосам.

— Хорошо.

Все, о чем я могла думать, это наслаждаться и кончать. Я посмотрела наверх и встретилась взглядом с Грассхоппером.

Стряхивая пепел с сигары, он склонил голову с ухмылкой на губах. Сияние огня плясало над его глянцевым ирокезом, и выражение его лица говорило, что он видел то, что только что сделал Артур.

Я покраснела, глядя в сторону.

— Вот дерьмо.

— Вот дерьмо, что? — спросил Артур. Его глаза метнулись туда, куда я смотрела, и дерзкая улыбка расплылась по его губам.

— Я понимаю. Возбужденный придурок смотрел. Ну, он знает, что может позвонить любой женщине на своем быстром наборе и получить секс сегодня вечером, если захочет.

Я сузила глаза, рискуя еще раз взглянуть на Хоппера. Его нежно-голубой взгляд говорил о человеке, которому есть что дать, и умеющим защищать то, что у него есть.

— Возможно, ему стоит позвонить, а не ухмыляться.

Грассхоппер поднял бокал, отсалютовав, смех сотряс его грудь.

Извращенец.

Опять же, это мы устроили шоу.

Покраснев, я встала босыми ногами на траву. Несколько часов назад я сбросила туфли, и понятия не имела, где они. Я оттолкнулась от колен Артура.

Артур откашлялся, его рука обхватила мои бедра.

— Дай мне секунду. Гребаный стояк.

Я засмеялась, глядя через плечо на его промежность.

— Ты начал это.

— У меня не было выбора. Твоя задница чертовски идеальна в этих джинсах. Я всю ночь думал о том, чтобы снять их с тебя. — Его глаза затуманились от боли, и мое желание немного угасло.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? Тебе не кажется, что боль уже должна была утихнуть?

Артур нахмурился.

— Ну, ты выбрала хорошую тему, чтобы заставить меня потерять гребаный стояк.

Мое сердце бешено заколотилось от его внезапной вспыльчивости.

— Я беспокоюсь только о тебе.

— Я не хочу, чтобы ты волновалась. Не о чем беспокоиться. Понятно? — тяжело дыша, Артур поднял меня с колен и поставил на ноги. Я немного споткнулась и приземлилась прямо в объятия Мо.

— Ого, — сказал он, хватая меня за бицепс, пока я балансировала. Одной рукой он держал горлышко бутылки «Джек Дэниелс», и он избавился от жилетки, так что его черная футболка демонстрировала сильные мускулы.

— Спасибо, — я отстранилась, осознавая, что Артур поднимается на ноги позади меня. Мо был еще одним холостяком на сегодняшнем собрании. Он пил всю ночь, но не выглядел пьяным.

«На самом деле он выглядел, как снайпер, готовый и сосредоточенный».

Мо ухмыльнулся, проведя рукой по своим лохматым светлым волосам.

— Ребята, вы еще не можете уйти.

— Почему, черт возьми, нет? — Артур зарычал, немного покачиваясь рядом со мной. Он обнял меня за плечи — не из-за владения, а для поддержки.

Мое сердце бешено заколотилось. Был ли его темперамент связан с количеством боли, которую Арт испытывал? Почему он вдруг переменился?

Стараясь быть незаметной, я обняла его за талию и засунула руку ему под футболку.

Я замерла. О нет.

Его кожа была скользкой от холодного пота. Как долго он был в агонии, игнорируя потребность своего тела лечь и расслабиться?

Стиснув зубы, я сказала:

— Мы уходим.

Мой голос потряс меня своей резкостью.