Надо действовать. Можно вызвать подмогу. Но как? До ближайшего телефона десять минут ходьбы. Да и если бежать, это тоже время. А грабители ждать не будут. Паяльник уже раскален, сейчас им жечь начнут...
А-а, была не была!
Осинцев снял пистолет с предохранителя, дослал патрон в патронник и быстрым бесшумным шагом направился к двери дома. Она была открыта. Он распахнул ее, но в сени зайти не успел...
– Стоять, козел! – неожиданно послышался сзади чей-то голос.
Капитан хотел развернуться, но в затылок больно уперся ствол пистолета.
– Только пошевелись, ублюдок... Пошел!
Под давлением ствола в голову он зашел в дом. Его ввели в комнату. Он увидел осклабленные лица грабителей. И тут же сильный удар ребром ладони в сонную артерию вышиб из него сознание...
* * *
Генка Осинцев повесился. Застрелил свою любовницу и повесился. Бред сумасшедшего! Не было у Генки любовницы. Он свою жену до безумия любил. И вообще, Генка самый порядочный человек...
Осинцева подставили. Кто-то в этом доме вырубил его, затем с его руки навел табельный пистолет на женщину, выстрелил.
Все против него. Отпечатки пальцев на пистолете, микрочастицы пороховых газов на руке после выстрела. И везде отпечатки его пальцев. На деревянных частях дивана, на столе, стуле, с которого он завис с петлей на шее. И даже на кухне его пальчики. Никаких других отпечатков пальцев, кроме его и убитой, не было. Кто-то неведомый очень тщательно фиксировал версию убийства из ревности. И неудивительно, что следователь так за нее ухватился.
Но только оперуполномоченный городского уголовного розыска капитан Михайлов знал, что Генку подставили. И он поклялся, что найдет ублюдков, которые это сделали...
Всего полдня понадобилось ему, чтобы выяснить, кем была покойница. Оказывается, она была любовницей заместителя генерального директора Задворского алюминиевого комбината. Где цветной металл, там криминал. А где криминал, там смерть и кровь... Кто-то хочет подобраться к заместителю генерального директора, взять его в оборот. И легче всего это сделать через его любовницу. Вот и наехали на нее. А Генка каким-то образом оказался в доме. Да ведь он рядом жил.
Вывод один. Убийцы рвутся к контролю над алюминиевым комбинатом. Работают они с умом. Умеют путать следы. Значит, добраться до них будет непросто. Но капитан Михайлов до них доберется. Пусть в этом никто не сомневается...
* * *
Самый дорогой ресторан в городе – «Алмазная звезда». Ходили сюда только избранные. Не так-то просто было заказать столик.
Граф открыл ресторан полгода назад. В конце девяностого года. Роскошный вместительный зал на полсотни столиков, эстрада, бильярдный зал на четыре стола, бар. Повара высший класс, «халдеи» вышколенные, культура обслуживания на высоте, швейцар на входе, три вышибалы во избежание инцидентов постоянно дежурят. Спокойно здесь. Заглядывает сюда братва, у кого «бабки» водятся. Но ни драк, ни разборок не бывает. Знают, Граф за такой «косяк» голову кому угодно открутит. Боятся братки испохабить его бизнес. И девочки здесь на эротический десерт козырные подаются. И полная гарантия, что не кинут на том же клофелине, не обчистят до нитки. А пусть попробуют...
Ресторан на подставное лицо оформлен. Но истинный хозяин Граф. На его деньги кабак отгрохали...
Со всех сторон обложил он алюминиевый комбинат. Вася Самохвал от правосудия откупился, теперь на него пашет, за долю в деле. Фирму коммерческую возглавляет, которая опять же Графу принадлежит. «Косяков» он уже не допускает, дело как по маслу идет. По льготной цене закупает партию металла, двигает его за бугор, на баксы приобретается бытовая техника и гонится в Союз. «Бабки» варятся конкретные. Граф на этом уже «лимон» баксов сделал.
Алюминиевый комбинат – это далеко не все. Граф уже второй год водочный рынок осваивает. На спиртовой завод вышел. Кого-то купил, кого-то запугал. Теперь по льготной цене спирт пищевой цистернами закупает. За городом в укромных местах у него несколько подпольных мини-заводов. Фальшивую водяру там в бутылки катают, этикетки самопальные ляпают, пробки всякие – завинчивающиеся и нет. Все чин-чинарем. С водярой сейчас проблемы. Так просто ее не достанешь. Поэтому левый товар уходит влет. Не слабые «бабки» делает на этом Граф.
Алюминий, ресторан, нелегальная водка – это его бизнес. Навар с него он себе в карман кладет. И никто против этого вякнуть не смеет. А потому что не водится за ним «косяков». В общак он отстегивает исправно. И с других долю требует. Иначе перо в бок или задницу на флаги. Все урки городские процент от наваров своих мутных в «казну» несут. «Караси», которые с законом из-за бизнеса своего не в ладах, тоже не уходят от черного налога. Сутенеры, разумеется, от взноса не освобождены. Но и это еще не все. Граф данью частные рестораны, технические центры, магазины обложил, которые покрупнее и побогаче. Все на общак работает. «Грев» на зоны жирный уходит, братва на кичманах тащится от такой заботы. Все поклоны Графу шлют.
Никто не может его обвинить, что он плохо за городом смотрит. Все у него в ажуре. Только вот до сих пор он не в законе. «Бродяги» маститые нос от него воротят. Коммерцией, мол, круто занимаешься, слишком кучеряво живешь – «косяк» это. Старой закалки законники. Как покойный Платон. В Москве, говорят, законы воровские гибче стали. Там Графа бы уже давно короновали. Но в его родных краях ничего не меняется. Вор должен вести скромный образ жизни, и все тут. А Граф – он на то и Граф, чтобы жить на широкую ногу...
Он отхлебнул из бокала, вспомнил про Анжелу. С ней у него все в ажуре. По-прежнему наставляет рога ее мужу. А с дочкой отношения – лучше не бывает. Наташе скоро шестнадцать. Опасный возраст, в какую-нибудь историю запросто может вляпаться. Но Граф присматривает за ней. И если вдруг какая беда, не даст ей сгинуть. Слишком дорога ему дочь...
Граф уже собрался уходить из ресторана, когда нарисовался Финт. Бледный как смерть.
– Перетереть надо.
– Чего тебе?
– Штока замочили!
– Что?!
– На фатеру к телке своей прикатил, в подъезд вошел, а там козлы какие-то. Две пули в него вогнали. Одну в грудину, другую в череп...
– Кто?
– Если бы я знал...
Но Финт что-то знал. Не зря же он так напуган.
– А если без луны?..
– Да так, догадки...
– Ну...
– Баул... Ты его знаешь...
Баул. Да, знакомая личность. Бывший «цеховик». В эпоху застоя кожаные пиджаки клепал, за большие «бабки» неучтенку налево толкал. Хорошие барыши на этом деле срывал. Ну и в общак, разумеется, процент сливал. Сейчас у него легальный бизнес. Тоже что-то типа ширпотреба. Но это далеко не все. Пацаны вокруг него вертятся. Все спортсмены. Штангисты, дзюдоисты, борцы. Крепкие, без вопросов. И борзые. Баул их на ларьки коммерческие для начала бросил. Данью продавцов и владельцев обложил. Затем на более крупную дичь позарился. Рынок колхозный в Западном районе города в оборот взял, данью накрыл. И пошло-поехало. Сейчас под этим ублюдком чуть ли не весь Западный район лежит. Рэкет, наркота, проституция. Впрочем, Граф не возражал. Баул и Центральный, и Восточный районы активно осваивает. А чего ему препятствовать, ведь он исправно в общак воровской отстегивает. Хотя не все сполна отдавал, гад. Но ведь не проверишь: бухгалтерии он не ведет, перед налоговыми органами за бандитский свой бизнес не отчитывается...
– Думаешь, он?
– Он, падла, больше некому... Ты же знаешь, наша опека ему поперек горла...
Да, это так. Баул беспредельщик. Ему только дай волю... Граф пока что держит его в узде. Но, похоже, кобыла не хочет тянуть телегу...
– Ну так что теперь?
– Бузить Баул начал. Под тебя яму роет. Со Штока начал. Затем меня грохнет, а там и с тобой счеты сведет...
А ведь Баул может на такое пойти. Спортсменов под ним немало, с полсотни наберется. И со стволами проблем нет. Много «бабок» он в дело вложил. Волыны закупил, тачки, радиостанции. Этот не Леший. У этого порядок во всем. Спортзал, тир, никакой наркоты, бухло только по большим праздникам. И жесткая дисциплина, замешанная на крови. Круто Баул дело поставил. И, видно, решил еще круче стать. Весь Задворск к рукам хочет прибрать... В зародыше надо было душить гада. Но и сейчас не поздно...
