Я надеялся, что оно сразу же ушло в поисках новой добычи. Тогда бы мне не пришлось с ним встречаться. И все же…

Нет, дело не только в запахе. И не в отсутствующей живности, будто чье-то зловещее присутствие отваживало ее от деревни. Скорее в инстинктах, которые говорили мне, что еще ничего не кончено.

Если бы где-то поблизости произошел еще такой случай, я бы не оказался здесь совершенно один. С тот жаждой, с которой эта тварь вырезала целое селение, оно пронеслось бы по местным равнинам как мор.

— А значит…

Оно затаилось. Нажралось и дрыхнет, переваривая пищу.

Я видел таких. Затолкают в брюхо целую корову, а потом валяются на солнце неделями, ожидая, когда жертва выйдет с дерьмом, чтобы затем подняться и снова выйти на охоту.

Вот и эта тварь насытилось до тошноты и закопалась в какую-нибудь яму до следующего сезона. Или…

В голову пришла нехорошая мысль.

— Или решила подождать, пока придет кто-нибудь еще, — пробормотал я шепотом и стиснул изо всех сил дубину.

Шлеп!

За спиной чавкнула лужа.

Я резко развернулся и от души зарядил дубиной по размытому росчерку тьмы, что стремительно кинулся на меня с земли.

Предплечье отозвалось слабой вибрацией, существо весило не больше юной девицы, а потому от первого же удара с утробным визгом отлетело на несколько метров назад, влепившись в грязь.

Не став терять времени, я подскочил вперед и ткнул ножом в тощий треугольный отросток, что мог сойти за голову, однако тварь в последнюю секунду успела вывернуться и откатилась в сторону.

Я отступил.

В безлунной мгле трудно было что-то разглядеть, кроме очертаний. Величиной с теленка, без клока шерсти, оно стояло на четырех худых длинных конечностях, сгибающихся в стороны. Передние были немного длиннее и оканчивались тремя длинными когтистыми пальцами, а задние, потолще, больше годились для быстрых скачков, чем для бега.

Треугольная маленькая башка на едва заметной шее, ни носа, ни глаз, бесформенная как цветочный бутон. Только длинный язык, то и дело выглядывавший из круглой дырки вместо рта на конце заостренной морды.

Шея переходила в тощее туловище-бочку, вереница ребер торчала, словно у голодающего, а брюхо вдавалось внутрь. Два длинных кошачьих хвоста торчали из копчика ровно вверх, то и дело подрагивали, будто смакуя воздух.

Все тело покрывала толстая влажная шкура, под которой ходуном ходили мускулы. Нет, не крупные, как у здоровяка, но несомненно крепкие и сухие, способные переломить тебе кость в один заход.

Я резко выдохнул, пытаясь как-то спастись от подступившей гнилостной вони.

Ничего подобного я раньше не видел – и боялся, как итог. Впрочем, теперь все встало на свои места, и стало даже радостно. По крайней мере, мне больше не надо было бороться с неизвестностью.

Мы стояли друг напротив друга, и существо, издавая жуткие хнычущие звуки, начало аккуратно перебирать лапами, передвигаясь по кругу.

Слабый ветер сменил направление, и смрад ударил в меня с новой силой. Если задуматься, такой себе охотник, выдающий свое присутствие настолько явно. С другой стороны, если охотишься на людей, как показала реальность, и это не помеха.

Я усмехнулся своим мыслям. Получается, разум в ущерб инстинктам – такой себе «дар свыше».

Существо сделало полукруг и остановилось. Мы не торопились бросаться в бой. Как и полагалось в честном поединке после неудавшейся засады, оценивали друг друга, выбирая момент для смертельного удара.

Только дурак примется размахивать оружием напропалую. Если хочешь выжить, силы надо беречь. Даже бездумная тварь это понимала.

Напряжение росло. Мое положение оказалось скверным. Из-за резких движений капюшон сбило набок, и теперь мелкие капли никак не прекращающегося дождя доставали до глаз, размывая взор.

Наконец, я не выдержал и топнул, пытаясь спровоцировать существо.

Хлипкое равновесие, державшее нас в узде, этим звуком распалось, и тварь мгновенно дернулась мне под правую руку.

«Умна! — пронеслось в голове. — Значит, обманывает!»

Не поддавшись на финт, я ударил дубинкой налево, действуя скорее наугад.

Существо, только пытавшееся подлезть ко мне с правого бока, в последний момент изменило направление, однако на ее треугольную башку снова обрушился крепкий железный шар.

— Ха-х!

На сей раз я действовал еще быстрее.

Стоило туше хлопнуться с визгом вниз, как я припечатал ее каблуком и несколько раз с остервенением воткнул промеж ребер нож.

Я бил как можно быстрее. Тонкая шкура оказалась необычайно плотной, поэтому в первые два удара нож едва ли погрузился на ширину пальцев, а последний лишь едва ушел глубже.

— Черт!

Левую руку вдруг что-то обожгло, и я отшатнулся. Красный язык лизнул по локтю и прошелся до самого запястья, и рукав кожаной куртки рассекло надвое как от удара ножа.

Обнажилась кожа, и из длинной раны засочилась кровь.

Если бы не спасшая меня куртка, язык существа пробил бы до самой кости, и я бы в мгновение ока истек кровью. Что хуже, нож застрял в шкуре, и теперь из оружия осталась одна дубинка.

— Вот же ж…

Что за чудеса такие? Как может этот тонкий гибкий язык резать не хуже заточенной стали? Неужели именно так оно проделывало дыры в затылках своих жертв?

Чудище яростно заворчало. Из грудины еще торчал мой нож, и оно принялось трястись, а затем обхватило передней лапой рукоять и отшвырнуло клинок далеко прочь.

Плюх! Нож с печальным хлюпаньем ухнул под воду.

Два длинных хвоста дрогнули и начали рассерженно молотить по земле, поднимая в воздух капли воды и грязи. Изогнутые когти проделали три борозды в почве. Мускулы под темной шкурой внезапно вздыбились, и спина существа изогнулась.

Все случилось так быстро, что я едва успел среагировать.

Подобно взведенной пружине тварь хлынула навстречу, выставив вперед скрюченные лапы. Лишь благодаря бесконечным тренировкам я смог извернуться, пропустив смертоносные когти на волоске от собственного лица, и с разворота долбанул дубиной противника по крестцу.

Существо взвизгнуло, но не остановилось. Видимо, нож под ребро сильно его взбеленил.

Развернувшись на месте, оно наотмашь взмахнуло правой лапой, но я тут же отбил ее очередным ударом дубины.

Я не поспевал, вовсе нет. Если бы полагался исключительно на зрение, меня бы прикончили два хода назад. Я лишь, как учили, предугадывал его действия наперед. Рисково, но куда лучше, чем подохнуть с дырой в башке.

Хрусть!

Один из трех пальцев, видимо, сломался.

Жаль. Я ожидал большего.

Круглая пасть чудища вдруг раздулась, увеличившись в размерах раза в четыре, и оттуда вылетел комок желтой слизи.

— Плеваться вздумал?! — возмущенно воскликнул я в пылу боя и прикрылся порванным рукавом.

Пш-ш-ш…

Прилипнув, слизь зашипела, и в материале многострадальной куртки осталась дыра.

Удивляться было некогда. Умная тварь воспользовалась шансом и снова прыгнула, едва не распоров мне когтями живот. Я отшатнулся, однако лапы изменили траекторию прямо посреди движения и вдруг вытянулись: существо подалось вперед и вцепилось в дубинку, с силой вырвав ее у меня из рук.

Не удержавшись на ногах, я свалился в грязь и тут же перекатился, мгновенно вернув телу вертикальное положение.

Только теперь руки мои были абсолютно пусты.

Я молча уставился на существо. Оно, перехватив мою дубинку по центру, стиснуло крючковатые пальцы, и с жалобным хрустом мое любимое оружие треснуло надвое.

Красный язык высунулся, когда на землю шлепнулись обломки.

Оно насмехалось.

Я сглотнул. Теперь уже испуганно, так что лицо само собой выдало мои эмоции. Расставил ноги по шире и прикрылся зачем-то руками, хотя толку в этом было абсолютно никакого.

Кровь стройкой сочилось из раны, затекая под рубаху. Нос щекотал тяжелый металлический запах.

Все решилось мгновенно.

Оно прыгнуло вперед, уже не пытаясь увиливать. Полностью верило в беззащитность жертвы и уже ощущало свой триумф – то, как вонзит свой язык в мой затылок и высосет мозг.