Лысый, словно продолжая испытывать ее нервы на прочность, задумчиво уставился в окно и смотрел туда довольно долго. Затем, будто очнувшись, тряхнул головой и бесстрастно промолвил:

– Я бы очень хотел, девушка, чтобы все вами сказанное было правдой. Только ваши благодарности Алексею Петровичу ни к чему.

– Я понимаю, – затараторила Майя, решив, что лысый намекает: «спасибо», мол, в стакан не нальешь. – Я и хотела деньгами или бутылочку там… Хотя, простите, вы как начальство, наверное, не приветствуете такое?

– Не приветствуем. Хотя Алексей Петрович любил это дело весьма… Его и не выгоняли лишь потому, что мастер исключительный.

– Любил? Он что, завязал?

– Он умер.

– Простите?

– Умер.

– Что значит «умер»?

– Умер – это значит, что Алексея Петровича Южина больше нет в живых. Через три дня похороны.

– Когда же он успел, ведь только что чинил замок у тети…

– Вчера. Поздно вечером.

Майя вдруг поняла, что испытывает человек, на которого «напал столбняк». Некоторое время она пыталась уяснить полученную от заместителя генерального директора информацию. Единственное, что объяснилось, – странное поведение Оли. Как тут реагировать, когда разыскивают по квитанции только что умершего сотрудника. Она ведь и узнала только с утра, незадолго до прихода Майи. Лысому-то, небось, еще ночью сообщили. Жена, дети или кто там был у этого бедного Южина.

Видимо, вся эта ее внутренняя борьба отражалась на лице, потому что Николай Степанович вдруг поинтересовался:

– Вы ведь меня о чем-то хотите спросить?

– Если можно…

– Можно. Вам прислать другого мастера починить ваши многочисленные сломанные замки?

– Да, конечно… Потом… Я позвоню. А отчего он умер?

– Несчастный случай.

– А подробнее не можете?

– Если вы объясните, зачем вам эта информация.

– Я же вам все сказала!

– Тогда будем считать, что и я все сказал. До свидания! Да, кстати. Мне кажется, вы неплохая девушка, хотя версия вашего появления здесь не показалась мне убедительной. И тем не менее всего доброго!

– А… – открыла было рот Майя, но лысый решительно поднялся из-за стола:

– Всего доброго!

– До свидания, – пробормотала Майя и направилась к выходу.

За стойкой принимал посетителей и отвечал на звонки какой-то молодой человек, приемщицы Оли нигде видно не было. Странное семейство во главе с могучей теткой также отсутствовало – то ли горю смогли быстро помочь, то ли легендарный замок нуждался в более длительном, стационарном, лечении. А может, его уже выбросили на ближайшую помойку и тетка в настоящий момент шарит по Интернету в поисках оружия для кровавой расправы над вандалами. Зато добавилось другого пришлого люда – дела в «Ключнике» действительно шли неплохо. «Жаль, Оли нет, хоть бы извиниться перед бедняжкой. Ей столько пришлось пережить из-за меня». Майя невесело усмехнулась. Думать о том, что сейчас она предстанет пред светлы очи шефа и порадует его рассказом о смерти потенциального свидетеля, о своих безумствах и позорном изгнании из офиса, ей совсем не хотелось.

Уже выходя из подъезда, она увидела Олю, которая сидела на лавочке и задумчиво курила. Майя присела рядом и уже собиралась произнести прочувствованную речь в свое оправдание, но Оля демонстративно отвернулась – вне офиса она не была обязана вежливо реагировать на всяких агрессивных дамочек. Тогда Майя решила пойти самым простым и естественным путем – она дружески коснулась ее руки и сказала:

– Оля, вы извините меня, пожалуйста. Я и сама не знаю, что на меня нашло. Извините. А насчет Южина я ведь не знала, мне про него ваш этот, лысый, рассказал.

– Николай Степанович, – вяло откликнулась Оля, но все-таки слегка развернулась. – Он и сам только ночью узнал, ему жена Южина позвонила. Господи, до чего жалко! Такой дядька был – добрый, веселый. Ну пил, так что? А какой мастер! Жалко. Так жалко!

Ее глаза наполнились слезами.

– Слушай, пошли кофе выпьем, – предложила Майя, – тут недалеко была такая симпатичная кафешка, я проходила.

– Не могу, меня там пока Паша подменяет, но вообще-то у него своей работы полно. Спасибо, я бы с удовольствием.

– А давай я вечерком подъеду, посидим где-нибудь? А то мне очень неловко после всего…

– Да ничего, – улыбнулась наконец Оля, – не переживай. Сегодня я не могу, а так, будет желание, приезжай. Правда, посидим где-нибудь, Алексея Петровича помянем. Ты его вообще-то знала?

– Нет, только слышала о нем много хорошего. Но помянуть надо. А что, у него сердце больное было?

– Да что ты! Здоровый мужик, старая закваска, хоть и пил. Тебе Николай Степанович не сказал? Это несчастный случай.

– Не сказал.

– В общем, со слов жены, шел он поздно вечером домой, с работы. Как обычно, веселый. Видимо, в темноте не заметил, что строительные работы идут. Там траншею рыли, он и упал, прямо на торчащую арматурину. И – насквозь. В общем, тихий ужас. Бедный Алексей Петрович!

Олин голос задрожал.

– А сколько ему было? – спросила Майя инстинктивно, еще не понимая, как важна будет эта информация в самое ближайшее время.

– Шестьдесят пять исполнилось месяц назад, только справляли. Ну ладно, я побегу! Ты заезжай как-нибудь.

– Обязательно! Пока. И извини.

Опять несчастный случай! Неужели снова чей-то злой и тонкий расчет?

Майя представила, как докладывает Сильвестру о случившемся, и поняла, что информации для выводов явно маловато. На некоторые вопросы не было ответов. Она решила, что должна поехать к покойному Южину домой и на месте выяснить, что и как произошло. К тому же, подумала она, полезно узнать, что напишут в заключении, какую укажут причину смерти. Однако хорошо сказать – съездить домой. Адреса у Майи не было, и взять его было негде. Она слышала, что существуют такие базы данных на всех людей, с адресами, телефонами и так далее. Но где ими разжиться вот прямо сейчас и можно ли вообще доверять этим левым продуктам, Майя не знала. Воспользоваться едва установившимися отношениями с Олей? Слишком рискованно, она ведь обязательно спросит, зачем это. А то еще доложит своему лысому начальнику, и тот позвонит в милицию. Ужас. Но, по всем законам ассоциативного мышления, вслед за словом «милиция» услужливая память подбросила спасительное – Стас Половцев.

Дозвониться ему оказалось не так просто – мобильный унылым голосом вещал о том, что «абонент временно недоступен», а городской был постоянно занят. Но именно городской сдался первым.

– Половцев, слушаю вас! – рявкнули на том конце, и Майя вздрогнула.

– Добрый день, Стас, это вас беспокоит помощница Сильвестра Бессонова Майя Долинина.

– А, – откликнулся заметно поскучневший голос, – у вас что-то срочное? Я сейчас очень занят.

Первым желанием Майи было дать занятому человеку возможность спокойно трудиться. Она хотела уже положить трубку, предварительно извинившись за беспокойство, но тут же представила разочарованное лицо Сильвестра и мгновенно приняла решение:

– Срочнее не бывает, будьте любезны, выслушайте меня прямо сейчас!

Он, кажется, чертыхнулся – или ей показалось? – отрывисто бросил:

– Подождите минутку, я разговор закончу, у меня тут люди.

Разговор продолжался минут пятнадцать и больше походил на чемпионат России по трехэтажному мату в закрытых помещениях. Люди в комнате у Половцева, да и сам он тоже, не стеснялись в выражениях, а прикрыть ладонью мембрану Стас не потрудился, так что Майя значительно расширила свои познания в области ненормативной лексики.

– Слушаю, что там у вас? – соизволил он наконец начать разговор с терпеливо ждущей Майей.

– Это ваша минута?

– Извините. Так что стряслось?

– Пока не знаю, но очень прошу вас помочь. Можете достать адрес одного человека?

– Зачем еще? – подозрительно спросил Половцев.

– Надо проверить одну гипотезу, – начала Майя.

– А при чем тут я? – грубо прервал ее Стас.