— Я просто пытаюсь не быть грубой!

— Ты уверена? — Макс пристально смотрит на меня. — Ты, кажется, достаточно довольна вещами, которые он тебе приносил. Я видел, как ты разговаривала с ним, и ты не выглядишь недовольной из-за этого. Похоже, тебе нравится его компания.

— Потому что я не думаю, что он настолько плох! — Восклицаю я. — Он немного властный и определенно слишком высокого мнения о себе, но я не так много встречала мужчин, которые таковыми не являются! Кажется, он пытается узнать меня получше.

Макс смотрит на меня так, словно я сошла с ума, и я глубоко вздыхаю. 

— Твой брат меня не интересует в этом смысле, Макс. Неважно, сколько ты продолжаешь настаивать на том, что ты не ревнуешь, я вижу, что ты ревнуешь. Но этого не произойдет. Арт никогда не получит этого от меня, но Макс, возможно, кто-нибудь когда-нибудь. Ты продолжаешь говорить, что хочешь, чтобы я вышла и узнала окружающий мир, свои возможности, что это одна из причин, почему ты не хочешь смириться с мыслью о том, что мы будем вместе, но когда это произойдет, что тогда? Если я тебе не нужна…

При этих словах его лицо искажается, и он отворачивается, но я бросаюсь вперед, и все, что копилось во мне в течение нескольких дней, выплескивается наружу. 

— Если я тебе не нужна, то в конце концов я, вероятно, найду кого-нибудь другого для отношений, даже если это не то, чего я действительно хочу. Я достаточно практична, чтобы знать, что в двадцать лет не собираюсь быть старой девой. Так что у тебя не может быть двух вариантов, Макс!

— Это не то, что я пытаюсь сделать! — Макс резко разворачивается, его глаза темнеют в тусклом свете. — Я пытаюсь защитить тебя! — Брови Макса хмурятся, и он качает головой. — У Арта есть только скрытые мотивы для того, чтобы быть здесь, вещи, которые он хочет для себя. Это не по какой-либо разумной причине. Я пытаюсь защитить тебя от него, а Арт определенно тот, от кого тебя нужно защищать.

Я смотрю на него долгим, тяжелым взглядом, чувствуя, как мое сердце сжимается в груди. Я никогда не сомневалась, что Артуро не то, чего я хочу, независимо от того, насколько приятно чувствовать себя желанной и на кого обращают внимание, но быть так близко к Максу, это просто подтверждение того, что я чувствую снова и снова. Мой пульс учащается в горле, дыхание перехватывает, когда мы стоим тут, достаточно близко, чтобы коснуться друг друга. Я чувствую исходящий от него аромат лимона и соли, помню, каково это, запутываться руками в мягкость его вьющихся темных волосах, и я хочу его с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. 

— Мне не нужен защитник, Макс, — мягко говорю я, раздражение в моем голосе исчезает по мере того, как я говорю. — Мне нужен мой любимый.

Лицо Макса каменеет, и он впивается в меня взглядом. 

— Конечно, тебе нужен защитник, — выплевывает он, делая шаг ко мне. Я инстинктивно отступаю назад, пораженная гневом на его лице, и натыкаюсь на перила, прижимаясь к ним спиной, когда хватаюсь за край, глядя в подтянутое, точеное лицо Макса. — Сколько раз тебя уже похищали? Тебя покупали и продавали, причиняли боль и насилие, и чуть не убили. Конечно, тебе нужен защитник. Если кто-то когда-либо и нуждался в защите, Саша, так это ты.

Теперь он очень близко ко мне, наши тела почти соприкасаются, и я вижу, как вздымается его грудь, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он протягивает руку, его руки сжимают мои на перилах, и Макс смотрит на меня сверху вниз с мрачным выражением на лице, которое поражает меня своей интенсивностью.

— Я никогда ничего так не хотел, как защитить тебя, Саша, — говорит он низким и грубым голосом. — Но ты не можешь отрицать, что все эти причины веские.

— Ты забыл одно, — шепчу я, заставляя себя не отводить взгляд от его лица, даже когда его выражение вызывает во мне двойную дрожь желания и страха. Я не боюсь Макса, но в этот момент я так напугана тем, как сильно я хочу его. Я боюсь того, что буду чувствовать, если он сейчас уйдет от меня.

— Что? — Руки Макса сжимают мои, и он наклоняется ко мне так близко, что я почти чувствую давление его тела, биение его сердца. — Что я забыл, Саша?

— Ты думаешь, что должен защищать меня от самого себя, — шепчу я, задыхаясь. — Но тебе это не нужно, Макс. Ты никогда не сможешь защитить меня от самого себя.

Прикосновение его губ к моим, внезапное, горячее и отчаянное. Он прижимается ко мне, жесткий и свирепый, его пальцы впиваются в мои руки, в то время как его рот приоткрывается с почти неистовой силой. Я беспомощна под его натиском, как будто я вообще когда-либо хотела сопротивляться. Мои губы приоткрываются для его пронзительного языка, мои руки сжимаются, чтобы схватить его, мое тело выгибается навстречу ему. Я хочу его яростно, страстно, отчаянно. Я на грани того, чтобы умолять его взять меня прямо здесь, на веранде, напомнить мне, каково это, чувствовать его руки по всему телу, его член внутри меня, его тело, прижатое к моему и заполняющее меня.

— Ты нужен мне, — шепчу я, слова теряются в поцелуе, в стоне, который Макс извлекает из меня, когда его зубы касаются моей нижней губы, его бедра прижимаются к моим, когда я чувствую, как твердый выступ его члена прижимается ко мне.

Макс стонет, резко втягивая воздух, когда я выгибаюсь навстречу ему, мой рот снова ищет его прежде, чем он успевает подумать о разрыве поцелуя. Я хочу от него большего, я хочу всего, и я не хочу его отпускать. Никто из нас не слышит, как открывается дверь, мы слишком поглощены лихорадочным жаром друг друга. Никто из нас вообще ничего не слышит, пока кто-то не прочищает горло, и мы не слышим, как по веранде разносится голос Арта, полный саркастического юмора.

— Так, так, так. Похоже, я не такой идиот, каким меня считает мой брат.

17

МАКС

Я потерялся в Саше. Неважно, сколько раз я говорю себе, что это в последний раз, неважно, как сильно я пытаюсь держаться подальше, это кажется невозможным. Это похоже на битву, в которую я вступаю снова и снова, и мне кажется, что я забываю почему.

Каждый день, когда я наблюдал за тем, как мой брат разговаривает с Сашей, флиртует с ней и как она постепенно влюбляется в его ухаживания, неважно, в романтическом смысле или нет, я ощущал это как удар кинжалом в сердце. Все, что я мог придумать, это вести себя так, как будто меня это не беспокоит, чтобы Арт не видел, как много Саша значит для меня.

Я ему не доверяю. Теперь я знаю, что он хочет вернуть наследство, которого лишился, и я не уверен, что на этом все закончится. Я не хочу давать ему что-то еще, что он мог бы использовать против меня, чтобы знать, как сильно мне было бы больно потерять Сашу или если бы с ней что-то случилось. Я не хочу, чтобы он знал, что мне дорого больше всего. И все же, несмотря на все мои усилия, на все дни, когда я заставлял себя держаться подальше от Саши, прикусывать язык, притворяться, что расстояние между нами не разрывает меня на части, кажется, что он все равно это понял.

Я слышу его голос, приближающийся к нам, и понимаю, что игра окончена и я проиграл. Саша прижимается ко мне, ее руки очень неподвижны под моими. Все мое тело словно пульсирует от потребности, желание пронизывает меня с такой силой, что трудно отстраниться.

— Макс? — Она выдыхает мое имя, ее губы все еще на расстоянии доли от моих, и мне требуется вся моя сила, чтобы оторваться от нее и повернуться к моему брату.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, Арт. — Я слышу низкие, опасные нотки в своем голосе и пытаюсь сохранить хрупкий контроль над собой, не подойти к столу и не ударить моего брата кулаком по лицу. Я редко испытываю такой гнев, но в этот момент мне все равно, что у него пойдет кровь. Мне небезразлично, что он сейчас пришел и разрушил мою жизнь так же основательно, как и тогда, когда уходил из нее, и я хочу, чтобы он ушел.

— Макс! — Рука Саши касается моей руки, ее пальцы обхватывают ее, но я отстраняюсь. Я чувствую, как целая жизнь подавленных эмоций и желаний пульсирует прямо под поверхностью моей кожи, и я в одном мгновении от того, чтобы оборвалась последняя нить.