Я и не знала, что можно скучать по кому-то, пока он все еще стоит рядом.

Не успеваю я опомниться, как Макс жестом приглашает меня присоединиться к нему рядом с Бэзилом, за небольшим блоком перед ним. 

— Ты можешь использовать это, чтобы взобраться наверх, — говорит он, кивая в сторону блока. — Я буду рядом, чтобы помочь тебе сохранить равновесие. Просто перекинь одну ногу, как будто садишься на велосипед.

— Я никогда не ездила на велосипеде, — признаюсь я, и Макс замолкает, выглядя на мгновение ошеломленным.

— Ты никогда…О, я полагаю, в этом есть смысл. — Он снова делает неловкую паузу, а затем пожимает плечами. — Ну, ты же знаешь концепцию этого, верно?

Я никогда не ощущала разницу в нашем происхождении так остро, как сейчас. Я медленно киваю, и Макс улыбается.

— Что ж, воплоти это в жизнь. И я буду рядом, чтобы помочь тебе, если тебе это понадобится. Бэзил хороший мальчик, он не испугается или что-то в этом роде, если ты будешь немного неуклюжа.

Неуклюжа – подходящее слово для описания моей неэлегантной попытки взобраться на Бэзила. Технически это удачно, поскольку в итоге я оказываюсь верхом на лошади, моя рука подсунута под переднюю часть седла, чтобы не упасть, но я могу только представить, как это выглядело с точки зрения Макса.

— Ну, ты там, и это главное, — говорит он с ухмылкой, и я бросаю на него сердитый взгляд.

— Это была твоя идея.

— Тебе это понравится, — уверенно говорит он. — Просто посиди здесь, пока я готовлю Чайм, и мы отправимся.

Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, как Макс перекидывает ногу через седло, садясь в седло с непринужденной грацией, которой определенно не хватало моим усилиям. Он выглядит естественно, когда подбирает поводья, слегка постукивая каблуками по бокам Чайм, подъезжая ко мне с Бэзилом.

Он дает мне несколько кратких инструкций по основам, сидя там с таким видом, словно провел половину своей жизни верхом на лошади, и кто знает, может быть, так оно и было, когда он жил здесь. Я еще многого о нем не знаю, напоминаю я себе, но прямо сейчас мне кажется, что это не имеет значения. День ясный и солнечный, небо по-прежнему в основном чистое, за исключением нескольких набегающих облаков, и когда мы выезжаем из сарая с бьющимся в горле сердцем, я знаю, что не хотела бы быть где-то еще.

У меня такое чувство, будто этим утром мое сердце снова разбилось, но я также чувствую, что сделала правильный выбор. Что бы ни случилось в будущем, я хочу проводить с Максом как можно больше времени, как бы я ни старалась. Если это означает отложить в сторону мои чувства к нему, чтобы он не отстранялся, тогда это то, что мне придется сделать.

— Как ты держишься? — Макс замедляет шаг, позволяя Бэзилу догнать, пока тот бредет вперед к выходу на тропу. — Помни, ты можешь слегка постучать по нему пятками, и он ускорит темп.

— Думаю, пока все в порядке. — Я нервно смеюсь, снова опуская взгляд. Я не думаю, что Бэзил на самом деле такой высокий для лошади, вероятно, довольно среднего размера по сравнению с конем Макса, но у меня такое чувство, будто я невероятно высоко. — Мы просто не будем торопиться.

— Все в порядке. — Макс продолжает медленно идти рядом со мной, несмотря на фырканье Чайм и гарцование, серебристый конь явно жаждет взлететь сам. — Лишь бы тебе было удобно.

Уже одно это само по себе заставляет меня чувствовать себя лучше, и я немного расслабляюсь в седле, следуя советам Макса о том, как пропускать поводья сквозь пальцы. Тропа, по которой мы идем, кружит над виноградниками, когда мы направляемся к менее ухоженной части поместья. Если раньше, когда мы прогуливались по нему, вид казался мне прекрасным, то теперь он стал еще красивее.

— Это место похоже на рай, — тихо говорю я, и мы оба останавливаемся, глядя вниз на ряды виноградных лоз. — Если бы я могла остаться здесь, я бы никогда не захотела уезжать. Если, конечно, в Нью-Йорке не было к чему вернуться, — быстро добавляю я, бросая взгляд на Макса. Это странное выражение снова появляется на его лице, на мгновение пробегая по чертам, а затем оно снова тщательно разглаживаются.

— Все могло бы быть по-другому, если бы ты выросла с моей семьей, — говорит Макс, следя за моим взглядом на виноградники. — Даже рай может казаться тюрьмой, когда кто-то другой делает весь выбор за тебя.

Разве это не то, что происходило даже после того, как ты ушел? Я хочу спросить, но сдерживаю слова. Не мне говорить об этом не после того, как я только сегодня утром пообещала прекратить давить и подталкивать. Если Макс не готов увидеть, что даже клятвы, за которые он цепляется, были всего лишь продолжением того, что кто-то другой выбрал его путь за него, тогда я не могу заставить его, и я знаю, что не должна.

Мне просто нужно смириться с тем, что часть наших отношений закончена, хотя на самом деле они никогда и не начинались. Но в это трудно поверить, принять это, когда я все еще чувствую призрак рук и губ Макса на своей коже, слабую болезненность между бедрами, которая напоминает мне о том, чем мы занимались прошлой ночью.

— Здесь красиво, — мягко говорит Макс, прерывая мои мысли. — Но это больше не мой дом.

Он поворачивает Чайм, чтобы направиться вверх по тропе, и я следую за ним, находя в себе достаточно смелости, чтобы слегка стукнуть Бэзила каблуками и догнать. Макс смотрит на меня с улыбкой в уголках губ. 

— Вот так, — ободряюще говорит он. — Не так уж и страшно, правда?

Я опускаю пятки, как он предложил, пытаясь обрести равновесие, пока Бэзил набирает темп. 

— Определенно страшно, — говорю я ему, затаив дыхание. — Но весело.

И это весело. Чем дальше мы спускаемся по извилистой тропе, тем лучше я нахожу свое место и устраиваюсь поудобнее, понемногу увеличивая темп по мере того, как мы проезжаем по живописной задней части поместья. Мы снова сбавляем скорость, проезжая мимо нескольких пастбищ, заполненных овцами и козами, и Макс указывает на них, ухмыляясь, когда я визжу от восторга.

— Я никогда раньше не бывала на такой природе, — говорю я ему со смехом. — Я выросла в Москве, а потом меня отправили в Нью-Йорк.

— Ну, и как тебе нравится? — Насмешливо спрашивает Макс, снова постукивая каблуками по Чайм, чтобы ускорить темп. — Готова вернуться в большой город?

Я качаю головой, призывая Бэзила тоже продолжать, теперь мне немного удобнее. 

— На самом деле, я думаю, что могла бы больше походить на деревенскую девушку. Здесь я чувствую себя намного лучше… как будто могу дышать.

— Может быть, я просто оставлю тебя здесь за главную, — поддразнивает Макс, и я чувствую, как у меня немного сжимается грудь.

Я бы не хотел оставаться здесь без тебя.

— Если бы не Катерина и дети, я бы действительно подумала об этом. — Я сохраняю такой же легкий, поддразнивающий тон, но в глубине души часть меня хочет, чтобы мы остались, но только если Макс останется здесь, со мной.

Что кажется невозможным.

К тому времени, как мы подъезжаем к огромному озеру за домом, облаков становится все больше. Макс подгоняет Чайм вперед, позволяя высокой лошади плескаться в воде. 

— Давай, — подбадривает он. — Им это нравится.

Я подталкиваю Бэзила локтем, и лошадь действительно нетерпеливо плюхается в воду, брыкая копытами. Мы с Максом некоторое время кружим вокруг друг друга, позволяя лошадям напиться и перейти вброд воду. Я наблюдаю за Максом краем глаза, наслаждаясь видом того, как он маневрирует в воде.

Каждый раз, когда я смотрю на него, он кажется мне еще красивее, чем раньше, но особенно сегодня, когда солнце играет на его темных волосах и точеном оливковом лице, я не могу до конца поверить, насколько он красив. Наблюдать за ним верхом на Чайм почти эротично, видеть его руки с длинными пальцами, натянутые на поводья, мускулистые бедра, вцепившиеся в седло, его тело, двигающееся в ритме животного под ним… все это сводит с ума, заставляет мое сердце учащенно биться в груди, его ритм трепещет в горле, когда я смотрю на Макса, и больше всего на свете я желаю снова оказаться в его объятиях.