– Бабуль! Какой медведь? – не выдержала паузы Варя.

– Отец Паши на охоту пошел и заставил сына с ним пойти. Сказал, что мужика из сына будет делать. Дал мальцу ружье и сам двустволку взял. Но только не успел применить. Медведь напал из кустов. Отца задрал насмерть, а Пашку искалечил. Когтями прямо по лицу ударил и пол лица снес. В нашей больнице его подлечили, но исправить не смогли. Вот и стал мальчишка в свои шестнадцать местной «страшилкой». Наверное ненавидит всех нас.

Варя слушала бабушку с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сейчас она думала о том, что чуть не стала причиной новой боли для израненной души, и слезы невольно наворачивались на глаза.

– Бедняга, – тихо прошептала Варя. – А давно это с ним?

– Да уж года три как, – задумалась Алла Яковлевна. – Он болел долго. Мать его после гибели отца устроилась уборщицей в наш магазин. А ведь раньше она в консерватории училась, с концертами по разным городам ездила. Тоже на скрипке играла. Да кому ее образование и музыка нужны в нашей глуши?

– Странно! Как эта женщина оказалась в деревне? – задумалась Варя.

– Не знаю. Она всегда молчит. Только «Здрасьте» и «досвидания», больше от нее ничего не услышишь. Вроде вежливая, но гордячка. Куда нам до ее «белой кости»!

– А как она оказалась замужем за кузнецом? Неужели кто-то заставил? – снова спросила Варя.

– Да не мучь ты меня своими вопросами. Когда она только появилась, многие кумушки пытались узнать. Валерка-то завидным женихом у нас был. Многие девки мечтали замуж за него пойти, только он уехал в Питер к дальним родственникам, и вернулся с Викой. Вот и весь сказ. Вика ничего и никому не рассказала, и кузнец наш тоже немногословный всегда был. Лишь однажды похвастал перед друзьями после стопочки. «Я, – говорит, ее из самого Петербурга привез. Профессорская дочка у меня Вика! И концерты по разным «заграницам» играла». И больше никто ничего не знает.

– Бабушка, а ты про Бога им рассказывала? – задумчиво спросила Варя.

– Да как-то не пришлось. Я же сама не так давно стала собрания посещать. А они, с тех пор как та беда случилась, так и вовсе почти не выходят за ворота, только в огороде работают, да вечерами Вика ходит пол мыть, перед тем как магазин закрывают. Или рано утром, когда продавщица приходит. Да что там говорить. Попробуй с ними заговори, когда она как прынцэза ходит, свысока на всех смотрит. Мы ж, не ровня ей. Ладно, хватит разговоров! Пошли ужинать да спать. Завтра нужно до солнца встать, грядки прополоть, чтобы не жарко было.

Варя послушалась, но когда оказалась в постели, долго не могла заснуть, думая о необычной семье. Ей очень хотелось узнать о них еще хоть что-то. Но, больше всего на свете хотелось рассказать этому бедному человеку о том, что есть на свете Бог, который его любит. Девочка невольно начала строить планы, как можно было бы познакомиться с Павлом. Хотя ей было очень страшно увидеть его лицо.

«Но так играть плохой человек не может!» – твердила она себе, вспоминая слова бабушки о том, что он, возможно, всех ненавидит, ведь местные сделали парню много зла.

Глава 2

Наутро, сделав всю работу, которую поручила ей бабушка, Варя пошла к дому кузнеца. Ее словно магнитом тянуло к этому срубу. Девочка не знала, что будет там делать, но хотела быть рядом. Она надеялась вновь услышать прекрасную игру на скрипке или еще что-то такое же удивительное. Но подойдя к забору дома, рядом с открытым окном, девочка вдруг услышала странные звуки. Голос раздавался будто из трубы, но Варе показалось, что его обладатель плачет. Она невольно замерла и прислушалась.

– Мам! Не могу я! – обладатель голоса, казалось, стонал, – аптека так далеко! Местные мальчишки меня вчера чуть камнями не убили! Я едва убежал! И продавщица все равно мне только хлеб бросила как собаке!

– Сыночка, мне очень жаль! Но мне так нужны лекарства. Ты же видишь, что у нас даже парацетамол закончился! Я не могу температуру сбить, чтобы самой сходить в аптеку и в магазин. – Послышался слабый женский голос.

Не успев сообразить, как может выглядеть ее поступок, Варя вдруг громко сказала:

– Соседи, я случайно услышала ваш разговор, могу я вам помочь?

За окном воцарилась тишина. Затем приглушенный женский голос сказал:

– Паш, подойди к окну, посмотри кто там?

– Не могу я! – Почти простонал странный искаженный голос.

– Простите, я Варя – внучка Аллы Яковлевны, – снова громко сказала девочка, – через окно слышно что вы говорите. Я приехала из города на летние каникулы. Я могу сходить для вас в аптеку и в магазин.

За окном послышалась возня, затем топот ног сначала удаляющийся, затем приближающийся и через минуту в проёме окна появилась голова в лыжной маске. Через прорезь для глаз на Варю смотрели красивые карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Но под маской одна часть лица казалась пустой, вязанная ткань висела. Левая сторона была выпуклой, но непонятно было, есть ли на ней шрамы?

Девочка на миг растерялась, но все рассказы местных ребят уже подготовили ее к этой встрече, тем более, что Варя почти ничего не видела, кроме красивых выразительных глаз.

– Как вы сюда попали? – поинтересовался парень.

– Я проходила к лесу, – с перепугу обманула Варя, – и случайно услышала ваш разговор.

– Вы разве не боитесь нашего дома? – Варя услышала бы усмешку в голосе незнакомца, если бы она научилась отличать интонации в этом почти трубном звуке. Слова тоже было очень трудно разобрать. Похоже, что бОльшая часть речевого аппарата парня была нарушена.

– А почему я должна бояться? – вопросом на вопрос ответила девочка.

– Все же боятся, – напомнил парень.

– Но я – не все. Так вам помощь нужна? – Варя вдруг стала намного смелее. Она поняла, что, если с ней заговорили, значит «приняли». Ведь бабушка говорила, что странная семья ни с кем не разговаривает.

– Да, конечно нужна! – послышался слабый женский голос из комнаты. Затем женщина обратилась к сыну, – Паша. Дай соседке деньги и список, который я тебе давала.

Парень исчез, затем дверь дома открылась и к воротам вышел рослый худощавый парень в лыжной маске. Он открыл кованные ворота и протянул Варе бумажку, пустую сумку и кошелек. Едва взглянув на список, Варя растерялась.

– Но, я не смогу принести из магазина такую тяжелую сумку, – протянула она.

– Ну, мама писала все, что нужно, чтобы один раз сходить. Я могу вычеркнуть то, что не срочно, – с готовностью произнес парень.

– А может быть вы поможете мне донести? – предложила Варя.

– Нет! Я не пойду! – отрезал Павел.

– Но вы же будете не один, – напомнила Варя. – И если мы сходим вдвоем, тогда сможем все принести за один раз. Или вы боитесь идти со мной?

– Не боюсь я! Просто мне все равно не продадут, а если вы появитесь со мной, то и вам потом проходу не дадут, – с трудом произнес Павел.

– А вот это мы посмотрим! – с вызовом произнесла Варя, – я свои права знаю! И если кто-то попытается что-то подобное сделать, я позову своего дядю. Он адвокат и быстро объяснит им что можно делать, а что нельзя.

Девочка вдруг ощутила себя защитником обездоленных и вспомнила слова из Библии: «праведник смел как лев»1. Затем она чуть не рассмеялась, вспомнив шутку ведущего программы «В мире животных»: «Единственный, кого боится лев – это львица. Мужчина, помни, если ты боишься свою жену, ты – лев!» Но в тот момент, когда улыбка готова была появиться на губах подростка, девочка усилием воли сделала серьезное лицо.

– Смелая вы, – опустил голову парень.

– Нет, просто я привыкла, что к людям относятся нормально. А тех, кто этого не делает, штрафуют, – заявила Варя, пытаясь поддержать собственный «воинственный настрой». – Так вы пойдете помочь мне донести сумку? – опять спросила она.

Павел замялся. Он явно сомневался, но ему было так сложно проявить слабость при незнакомой симпатичной девушке. Тем более, что эта девушка была первой, кто заговорил с ним по собственной воле после травмы. Даже врачи и медсестры в больнице старались лишний раз не входить к нему. Павлу выделили отдельную палату, потому что с ним никто не соглашался лежать в одной комнате. Пока парень был в тяжелом состоянии, он не замечал этого, но стоило пойти на поправку, проблема показалась ему даже серьезней, чем боль и потеря крови. Одновременно он потерял отца, и практически себя самого. Ведь прежнего Павла не осталось. Теперь на земле жил изгой, отверженный всеми, пугающий людей одним своим появлением.