– Вокруг оберега обмоталась и, кажется, его грызет, – отчитался Ник. – Пока к вам не полезла, я ее не трогаю.

– Ладно, пусть ест, – решил волшебник. – Иди к нам и фонарь прихвати!

Хлопнула дверь, почти тут же – вторая. Вместе с Ником на крыльцо высыпали все обитатели станции, даже мальчишка высунулся было вместе со старшими, но жена почтмейстера тут же загнала его обратно. С крыльца народ спускаться не стал, но на перила навалился так, что Скаю даже стало не по себе, – а ну как деревяшки не выдержат? И рухнет почтеннейшая публика мордами вниз. Еще и покалечится кто-нибудь. Но перила оказались крепкими, а обитатели станции не совсем уж бестолковыми. Принесли светильники, подсказали зажечь висящий на воротах большой фонарь. Служанка даже теплый плащ для Пита захватила, заметив, что кучер выскочил на битву в одной рубахе.

Осматривать мертвеца при толпе зрителей оказалось еще более неловко, чем проводить ритуал. С ритуалом-то весь порядок действий понятен и неизменен, а тут как быть? Тело следует осмотреть сперва в одежде, а потом и без нее. И вот как его раздевать при женщинах?

– Ваше мажество, тело в сарай оттащить? – выручил Пит. – Я днем приметил: там места достаточно.

– Тащи! – согласился Скай и окинул взглядом публику на крыльце. – Кто поможет?

Зрелище сразу перестало быть интересным. Работник и конюх тут же вспомнили про дела, кузнец тоже хотел было ускользнуть, но под суровым взором почтмейстера потупился и пошел к трупу. Женщины ушли в зал, но дверь во двор тут же хлопнула, выпуская служанку – ворота открывались только со двора. За служанкой на крылечко выскочил и мальчишка, но подходить не рискнул. Смотрел с крыльца на то, как Пит с кузнецом волокут тяжелое тело к сараю, на Ника с головой покойника в руках и на присосавшуюся к оберегу синюю «змею».

В сарае уже никто не мешал волшебнику осматривать уложенное на расстеленную прямо на полу рогожу тело. Кузнец в помощники не напрашивался, да и свободного места рядом с трупом хватало аккурат для троих живых. «Змея» в сарай не совалась и вообще интереса к людям не проявляла. Мальчика загнала в дом высунувшаяся служанка.

Пит принес еще пару фонарей, поставил их на пол рядом с телом и прикрыл дверь. Сарай располагался как раз напротив окон станции, между конюшней и курятником. Незачем любопытным глазеть, хоть, конечно, через двор да в потемках ничего и не рассмотришь.

Покойник был оборван, грязен и мокр – видимо, и правда дневал на дне речки, зарывшись в топкий ил. Босые ноги сильно пострадали от камней и острых сучьев, пальцы на руках оказались ободраны до костей. Скай поежился, сообразив, что ворота мертвец скреб не ногтями, а острыми фалангами. Ну да, чему тут удивляться: кости у нежити иногда становятся намного прочнее, чем были при жизни, а боли мертвецы не чувствуют.

Лицо на отрубленной голове распухло от долгого отмокания в речке, однако бородка и усы были подстрижены аккуратно, по новой столичной моде. Одежда под слоем грязи оказалась недешевой, из теплого сукна на шелковой подкладке. Рубаха тоже была шелковой, но без кружева и других изысков, подштанники – из тонкого батиста. Ни оружия, ни украшений, ни кошеля при покойном не было, только пустой мешочек с ладонь размером на шелковом шнурке на шее. Шнурок так глубоко врезался в плоть, что не слетел даже после отрубания головы. Мешочек был почему-то не развязан, а распорот по боковому шву.

Скай, преодолев брезгливость, взял мешочек в руку и ожидаемо ощутил под пальцами покалывание силы.

– Вот так и бывает, если не подумать как следует! – Он показал мешочек Нику.

– А что с ним? – не понял тот.

– На шнурок и ткань мешочка наложена Нерушимость, так что сорвать или прорезать их нельзя. Шнурок короткий, с шеи не стянуть. Открыть тоже без волшебной силы не выйдет. Но нитки-то самые что ни есть обычные! Вот их грабители и подпороли.

– Почему грабители? Может, ему самому что-то из мешочка понадобилось? – предположил Ник. – А потом его за это и убили.

Задавать дурацкие вопросы Скай Ника научил самолично: иногда именно глупый вопрос мог натолкнуть на очень дельную мысль. Поэтому критиковать помощника он не стал, зато ответил на вопрос вопросом:

– Так, теперь глянь внимательнее и сам скажи мне, почему грабители?

– Ну, – Ник посмотрел на раздетое уже тело, – раны две, обе спереди, но под разными углами. Вот эта справа в живот, наверное, первая. После нее он мог бы выжить, если бы неподалеку нашелся маг и быстро принялся за лечение. Рана узкая, но край рваный. Кто-то грубо выдернул стрелу. Другая стрела, слева сверху, прошла от ключицы вниз и, скорее всего, дошла до сердца. Там она и осталась, судя по обломку. Можем вытащить и посмотреть.

– Попозже вытащим, а пока продолжай, – одобрил Скай.

– Получается, стрелков было двое с разных сторон. Не в спину, он не убегал. Высота разная, может быть, один стрелял из кустов, а второй с дерева – засада? Похоже на разбойников.

– Или после первого выстрела он согнулся вот так, – вмешался Пит и показал, картинно прижав руки к правому боку и наклонившись, как именно мог согнуться раненый.

– Ладно. Так выстрел тоже мог быть с высоты роста, но все равно разбойники! – азартно возразил Ник. – Первую стрелу они забрали, вторую бросили. Значит, важно было не скрыть какой-то там приметный наконечник, а просто сэкономить пару монет!

– А если их спугнули? – хитро улыбнулся Пит.

– Не-а! Они его тщательно обшарили, забрали все ценное, нашли мешочек, покрутили его так и эдак, пока додумались до ниток в шве… Времени у них было достаточно, чтобы даже сапоги стащить.

– Ну ладно, – согласился Пит. – Убедил. Кстати, Скай, а волшебники часто вот так про нитки забывают? Или это известное слабое место «Антиуворовывательных мешков мастера такого-то»?

– Увы, это самая обыкновенная забывчивость. Встречается сплошь и рядом. Я вот по разгильдяйству доски на дырке в воротах не укрепил. Хорошо, что он туда и не полез.

– Почему, кстати? – поинтересовался Пит.

– Похоже, он заинтересовался «змеей», – ответил Ник. – Шел прямиком к крыльцу, а едва она высунулась, свернул к воротам. И потом она к левому оберегу присосалась, вот он и ломился в левую створку, хотя правую доломать было бы легче.

– И зачем она ему? Он же не волшебник? – Пит посмотрел на покойного с сомнением. – Скай, ты говорил, что волшебника даже после смерти распознать можешь.

– Не волшебник, – согласился Скай. – Но нежить видит мир иначе, чем живые. Может, он и «змею» мог увидеть. А вот зачем?.. Ну, если строить смелые предположения, то выходит вот какое дело: в этом мешочке было что-то ценное, что сам он даже достать не мог, выходит, был гонцом. Одежда это косвенно подтверждает: не бедняк, но и не богач, одет добротно, но скромно и без знаков отличия – вполне мог быть слугой у состоятельного человека. Например, у волшебника. А эта вот «змея» – не нежить и не нечисть, так что, скорее всего, магическое создание. Вроде големчика или фамильяра, только без собственно физического тела. Это сложно объяснять, штука редкая, но на деле вполне возможная – и, быть может, очень даже ценная. Так что в мешочке могла быть именно она. И если наш покойный был человеком ответственным, ну или поклялся доставить эту штуковину куда-то в целости и сохранности…

– …живым или мертвым, – продолжил Пит.

– Ну да, – кивнул Скай. – Вот и получилось то, что получилось.

Ник опасливо покосился на дверь.

– И вот тут возникает вопрос, откуда эта штуковина на почтовой станции? – подозрения в адрес почтмейстера и его людей травник озвучивать не стал, но друзья его и так поняли.

– Не похоже… – протянул Пит.

– Если бы все злодеи были похожи на злодеев, у твоего хозяина работы бы не было! – возразил Ник. Людей, готовых на преступления, бывший странствующий травник боялся куда больше, чем всей нечисти и нежити, вместе взятых. Возможная ночевка под одной крышей с убийцами ужасно действовала ему на нервы.