Деньги, которые никак нельзя вернуть, были веским аргументом. Израильская жизнь научила Райку дотошно считать шекели, хотя от природы моя подруга к математическим упражнениям не склонна – с абстрактными числами она не дружит и даже телефонные номера запоминает с великим трудом. Ввергать подругу в лишние расходы мне было совестно. Я в очередной раз сдалась и уступила Райкиному нажиму. Выклянчила на работе неделю за свой счет, купила новый купальник и приехала на курорт. О чем теперь ужасно сожалела и душевно терзалась, считая себя косвенно виновной в том, что у нашей сказки про Золотую рыбку оказался такой плохой конец, и не зная, кого винить в гибели подруги.

На парня, проскочившего между мной и пушкой, я обратила внимание только потому, что Нюня задумчиво пробормотала:

– Смотри-ка, опять этот мужик с большим и красивым!

Ляпни нечто подобное Тяпа, я бы сочла сказанное пошлой шуточкой, недостойной моего внимания и крайне неуместной в этот печальный момент. Но заподозрить в несвоевременной игривости простодушную Нюню было невозможно, поэтому я послушно посмотрела – и увидела прилизанного типа с расписным караваем.

– Интересно, где он берет эти хлебобулочные артефакты? – забыв про страдания, заинтересовалась Нюня. – Такую буханку в розничной сети не купишь, это явно хенд-мейд! Может, товарищ – коллекционер и собирает авторские работы из теста?

– Тогда он не отдал бы свой вчерашний каравай на съедение Райке! – возразила Тяпа.

Тут я ойкнула и подпрыгнула, словно гладкий гранитный парапет подо мной неожиданно пророс колючкой. Это же вчерашний мужик с караваем! Один из последних людей, видевших мою погибшую подругу живой!

– И не только видевших, – напомнила Тяпа. – С этим коллекционером караваев Раиса вчера вечером пообщалась очень тесно. И не к нему ли она потом убежала снова, так сказать, для продолжения банкета?

Банкет и каравай ассоциировались крепко-накрепко. Я мгновенно решила, что непременно должна поговорить со вчерашним Райкиным кавалером, чтобы выяснить, когда и при каких обстоятельствах они расстались. Вот и нашлась отправная точка для расследования зловещей истории о безвременной смерти моей дорогой и любимой подруги!

– За ним! – скомандовала Тяпа.

Парень с караваем садился в такси. Я успела услышать, как он сказал водителю:

– В аэропорт, живо, я опаздываю! – и яростно засемафорила другому наемному экипажу.

– Куда спешишь, красавица? – лениво поинтересовался водитель.

– Надо же, второй комплимент за полчаса! – шепнула мне польщенная Тяпа. – Утро нельзя назвать совсем уж скверным!

– В аэропорт, живо, я опаздываю! – не отвлекаясь на всякую ерунду, озабоченно повторила я.

– Чертовы р-р-раздолбаи!

Сеня Васильчук потянулся к подносу и ухватил сухую баранку так, словно это было не мирное хлебобулочное изделие, а ручной снаряд для прицельного броска в лобовую броню вражеского танка. Впрочем, позавчерашняя баранка была немногим мягче камня. Вздумай Сеня запулить ее в голубую даль, в небе над аэропортом стало бы на один самолет меньше. Баранка была страшно твердой, а Сеня очень сильным и жутко злым.

– Какого хрена я должен ломать голову, как это все разруливать?! – закусив баранку и сделавшись похожим на разъяренного быка с медным кольцом в носу, проревел Сеня.

По Сене было видно, что он легко и даже не без удовольствия сломает пару-тройку голов вышеупомянутым чертовым раздолбаям, однако даже такие радикальные меры не позволяли решить заковыристый вопрос: как отправить к месту приземления самолета Высокого Гостя всех Чуть Менее Высоких Встречающих, если их набежало аж восемь душ, а свободных автомобилей у Сени осталось всего два? Причем все встречающие, как на подбор, равнозначны по статусу и категорически не желают делить место в транспорте с себе подобными!

– Молодой человек, вы просто не понимаете, с кем имеете дело! Я руководитель Южного банка! – вытирая потеющий лоб просторным клетчатым платком и делаясь похожим на арабского шейха в национальном головном уборе, занудно повторял дородный чернобровый встречающий.

– А я руководитель Сибирского банка! – запальчиво сообщал редковолосый блондин.

– Но самым крупным подразделением банка является наше, Северо-Западное! – бухтел откровенно лысый толстяк.

Самолет, который уже заходил на посадку, вез Высочайшего Банкира страны. Конкурирующие за внимание шефа банкиры поплоше злобно зыркали друг на друга и еще более нехорошо смотрели на Сеню. На их гладких розовых лицах читались угрозы, высказывать которые Средневысокие Встречающие, однако, не спешили. По Васильчуку было видно, что ему не особенно противна идея уравнять количество персональных автомашин и капризных встречающих путем массового истребления последних. Он не считал банкиров венцом творения, и банки его в этот момент интересовали только консервные – лучше всего, с тушенкой.

– Гос-с-споди, как мне все это надоело! – простонал Сеня, нахлобучивая наушники. – Первый, Первый, ответь!

– Я – Первый, – послушно прохрипела рация.

– Вот молодец, – желчно пробурчал Сеня, которого после бессонной ночи и с голодухи раздражало абсолютно все. – Первый он! Куда там! Второй! Слышь, Второй!

– Второй на месте.

– И на том спасибо. Тринадцатый! Тринадцатый!! Тринадцатый, твою дивизию, ты оглох?! – Сенин яростный вопль запросто мог оглушить буйвола.

– Арсений Сергеевич, Тринадцатый – это мы, – без эмоций подсказал замначальника аэропорта, бывалый дядька Андрей Андреич, который в свое время сажал в Питере самолеты «Большой восьмерки» и после этого свято уверовал в существование на земле рая и ада, из коих первый еще не найден, а последний определенно находится на территории нашей родины, периодически незначительно меняя дислокацию.

В последние дни адское пекло локализовалось в районе курортного аэропорта: на международное финансовое толковище слетались ВИПы со всей Европы. Сейчас в воздушном пространстве над городом находились четыре самолета с Первыми Лицами страны. Каждый лайнер следовало сажать без промедления и принимать со всеми возможными почестями. Не вытанцовывающаяся встреча злополучного банкирского борта сбивала и без того напряженный график. Андрей Андреич с ужасом предвидел наступление момента, когда он вынужден будет сказать пилоту Наиглавнейшего Лайнера: «Прошу прощения, прокружите еще четверть часика, у нас тут живая очередь». После этого им с Сеней осталось бы только занять очередь на расстрел.

– Да пошли вы все! – взревел несдержанный Васильчук, широким взмахом руки указав склочным банкирам направление движения.

С таким экспрессивным посылом колонна встречающих могла пешим ходом дойти до края вселенной, с неизбывной радостью попутно приветствуя космические лайнеры чужих миров.

– Встали! Построились в колонну по два – и айда на поле! – яростно командовал харизматичный Васильчук.

Андрей Андреич, за тоскливыми думами пропустивший пару Сениных императивов, с изумлением увидел самолет, в нарушение всех правил эффектно подруливающий прямо к зданию аэровокзала. Лайнер красиво обошел размещенные в строгом порядке самолеты, развернулся перпендикулярно общему построению, причалил к входу в ВИП-зал и замер, ткнувшись носом в редкую крону ближайшей березки, точно проголодавшийся жираф.

– Неплохо встали! – пробормотал впечатленный Андрей Андреич, с уважением посмотрев на ушлого Сеню, сумевшего-таки раскусить неразрешимую задачку про два автомобиля и восемь эгоистичных персон.

– Вперед, вперед, шевелимся, встречаем нашего дорогого ВИП-банкира! Теперь все в равных условиях, без автомобилей, на своих двоих! – подгонял тот нерасторопных встречающих.

Мимо Сени и Средневысоких Банкиров, на бегу оправляя расшитый поддельными жемчугами сарафан, пробежала долговязая красавица из протокола, за ней Коля Комарин с дежурным караваем, а за ним – еще одна девица, незнакомая, без всяких этнических прибамбасов, но с таким напряженным лицом и сосредоточенным взглядом, что даже нахальный Васильчук не дерзнул поинтересоваться ее личностью и целью появления.