Старые Фотки затерялись среди непроезжих лесных дорог, с одной стороны зажатые речушкой с не менее странным названием Лета, а с другой – болотом, растянувшимся к северу километров на пять.

Почему Руслан выбрал себе дом именно здесь – для него самого было неразрешимой загадкой. Может быть, название деревни и реки привлекли его романтическую натуру, а может, захотелось затеряться как раз в такой вот глуши, чтобы даже связи сотовой не было и чтобы от городской суеты, граничившей с потерей всяческих смыслов, не оставалось следа, когда он станет выбираться в эту тмутаракань.

От города сто пятьдесят километров, а показалось, что это вообще другая галактика. Как-то так вышло, что в эту сторону инфраструктура решила не развиваться. Пара полузаброшенных деревень на всю округу и одна единственная высоковольтка на проржавевших опорах, которой многие годы никто, судя по всему, и не занимался. По логике вещей, где-то должны были иметься и Новые Фотки, раз были Старые. Но нет. Вторая деревня, в которой по карте едва можно было различить разрушенную ферму и всего лишь три дома, называлась Брюзги́. Поэтому с выбором у Руслана трудностей не возникло.

Старый, ещё советских времён «Зил» с деревянным фургоном, именуемым ку́нгом, остановился посреди дороги. В довольно тесном его пространстве сидели пять мужиков, бесконечно смолящих вонючие сигареты. От ближайшей железнодорожной станции до Старых Фоток оставалось километров тридцать, и на пустынной дороге, изъезженной в хлам, остановился только этот фургон, согласившись подбросить путешественника до ближайшего удобного поворота. Со всех сторон раздались ругательства из-за резкого торможения, и из кабины кто-то громко постучал по перегородке.

– Твоя конечная, – промолвил, глядя на Руслана, Михалыч.

Руслан закинул за плечи рюкзак, открыл заднюю дверь и выглянул. В нос ударил аромат сосновой смолы и густой запах сырой земли от начавшего накрапывать дождя.

– И в какую сторону мне идти? – спросил он, оглянувшись на Михалыча.

– Выпрыгивай и сразу направо, – ответил тот.

– В лес? – удивился Руслан.

– Ну а куда же ещё? Думал, дорогу для тебя проложили? Тут куда не пойди – везде лес. Так прямо и иди, никуда не сворачивай. Подъездная к Фоткам с другой стороны, нам немного не по пути. Только от тропинок держись подальше. То не человеческие. По ним зверь ходит.

– Какой зверь? – встрепенулся Руслан.

В кунге раздался дружный смех.

– В основном медведь, – вставил свои пять копеек Пахом. – Без ружьишка тут по лесам бродить опасно. Косолапого встретишь – сразу в ножки ему падай и моли о пощаде. Сейчас ягод много, сытый он, может, и пожалеет.

Компания засмеялась ещё громче.

Руслан понимал, что эти бывалые люди, спешившие с пилами и топорами на очередную делянку, просто подтрунивают над ним. Может, и не ходят тут никакие медведи. Но понимание этого совсем не придавало отваги.

На улице вечерело. Затянувшие небо тучи и моросивший дождик делали неброский пейзаж ещё более мрачным.

– А далеко идти-то? – спросил он.

– Если поторопишься, то к закату успеешь, – кивнул головой Михалыч. – Да не дрейфь ты. Иди и песни пой. Ну, или анекдоты трави. Только погромче. Медведь не дурак, если услышит, то постарается обойти человека. Ты его даже и не заметишь.

– Ясно, – заключил Руслан и выпрыгнул из фургона. – Спасибо, мужики. Счастливо.

– Бывай, – сказал Пахом, поднялся с лавки и закрыл за Русланом дверь.

«Зил» выпустил из выхлопной трубы клуб чёрного дыма, крякнул и через минуту скрылся за поворотом.

Руслана окутала тишина. Только дождик шуршал по траве и по верхушкам высоченных деревьев. Бледное пятно солнца почти касалось леса на западе. В эту сторону и нужно было идти.

Руслан начал было спускаться с откоса, но тут же поскользнулся и со всей дури шмякнулся рюкзаком на мокрую траву. Выругался. Встал. Снял свою поклажу. Посмотрел цел ли рюкзак. Сейчас это была самая ценная вещь в его гардеробе, потому что внутри лежали, помимо сменной одежды, толстые пачки денег.

С рюкзаком всё было в порядке. Дождь тем временем припустил сильнее. Только уже в лесу не так ощущался, теряя силу в густых кронах.

Да… На карте и на фотографиях всё выглядело куда приятнее. Изнутри, в натуральную, так сказать, величину, местность предстала совершенно дикой, устрашающей и не предвещавшей в ближайшее время никакой романтики, которая ещё пару дней назад рисовалась в фантазиях у Руслана.

Мысль купить небольшой домик где-то в глуши, чтобы в отпуске или на выходных заниматься огородом и пчёлами, пришла в голову год назад, после развода с женой и долгих судебных дрязг по разделу имущества.

Пятый год Руслан работал следователем по особо тяжким в одном из отделов своего города. Имелись у него знакомые судьи, прокуроры, адвокаты и нотариусы, и он вполне мог бы надавить на нужные рычаги, чтобы повернуть тяжбу с разделом в удобное для себя русло. Мог бы, но не стал этого делать. Поначалу вообще хотел всё оставить супруге – и двушку почти в центре, и загородную дачу с теплицами и верандой, и даже совсем новый «Фольксваген». Но жена с первых же дней после развода повела себя более чем странно – тут же принялась отсуживать всё подряд, ни словом не обсудив это с Русланом. И кроме этого начала распускать среди их общих знакомых самые невероятные слухи – и что изменял-то он ей с самого дня свадьбы, и что детей не хотел иметь, и что третировал её на каждом шагу, попрекая деньгами и угрожая выкинуть на улицу без копейки. Попытки обсудить с Ольгой (так звали жену) сложившуюся ситуацию ни к чему хорошему не привели, а сделали только ещё хуже. Такого Руслан и представить себе не мог. Оказалось, что он совершенно Ольгу не знал, искренне полагая, что их отношения, начавшиеся задолго до свадьбы, чисты и бескорыстны настолько, насколько это предполагает настоящая любовь. Почему он так в Ольге ошибся? Что за змея укусила её, что столько яда в ней теперь оказалось? Тут наверняка не обошлось без тёщи. Невзлюбила она Руслана с первого взгляда. Но он старался не конфликтовать с ней, пропуская мимо себя все её язвительные и неуместные укоры в свой адрес. Впрочем, задним числом он разбираться в этих перипетиях и не хотел. Но поведение экс-супруги всё же задело за живое, и, оставив ей дачу и половину квартиры, обескураженный романтик стал всерьёз биться за право оставить за собой машину, пожертвовав гаражом.

После всех этих передряг город окончательно опостылел Руслану. Опостылела даже работа, без которой, казалось, он и жизни своей совсем недавно не мыслил. Вот тогда-то он и открыл карту, отыскав на ней Старые Фотки, омываемые Летой, где, может быть, и удастся забыться хоть на какое-то время. Прямо по интернету договорился с продавцом понравившегося ему дома о покупке. Документы смогли оформить тоже удалённо. Дело оставалось за малым – приехать на место и расплатиться наличными, окончательно оформив у нотариуса сделку. Теоретически Ольга могла предъявить свои претензии и к этой покупке, но, размышляя об этом, Руслан теперь улыбался. «Ну-ну, – думал он, – добро пожаловать в попу мира».

Он заказал пять ульев с доставкой прямо на место, взял на работе отпуск и отправился на перекладных в путь.

Ориентируясь на светлую часть неба, уже начавшую тускло розоветь на западе, Руслан всё дальше углублялся в чащу. Дождь вроде бы прекратился. Птицы, до этого молчавшие, снова заголосили, своими песнями слегка успокаивая и отгоняя тревогу. Руслана всё время притягивало к неширокой тропе, но, вспоминая слова Михалыча, он тут же отбегал в сторону. Ни песнями, ни тем более анекдотами он не решался нарушить естественную гармонию леса. В конце концов, не тайга же. Ну какие медведи? Разве что лось или подслеповатый кабан. Пугали мужики ради забавы. Если бы вдруг запел, то почувствовал бы себя совсем идиотом.

Думая сразу обо всём этом, Руслан вдруг услышал, как справа, как раз на той самой тропе, от которой он только что отошёл, послышался хруст веток, ломаемых, судя по всему, лапами быстро бегущего навстречу животного. Сердце тут же ушло в пятки, и волосы встали на голове дыбом. Неужели мужики не шутили?! Руслан присел, вслушиваясь в нарастающий шум шагов, и не придумал ничего другого, кроме как всё же запеть.