— Ты собираешься заставить меня потерять тот небольшой контроль, который у меня есть, — рычит он. От этого по мне пробегает дрожь, подбадривая меня, пока я продолжаю целовать и расстегивать пуговицы, пока его рубашка не распахивается. Я добралась до тонкой полоски волос, спускающейся от его пупка, и теперь стою на коленях между его раздвинутых бедер. — Ты не обязана этого делать, если не хочешь, — бормочет Найл, когда я целую его чуть выше пояса, расстегивая его одной рукой, а другую крепко прижимаю к выпуклости его твердого члена в джинсах. Он издает шипение, когда чувствует мою ладонь на себе, даже через толстую ткань.

— Я знаю, — тихо говорю я, расстегивая его ремень и протягивая руку к пуговице и молнии на ширинке. — Я хочу. Я хочу узнать, на что это похоже.

— Я далек от того, чтобы останавливать тебя, — выдавливает Найл сквозь зубы, когда я расстегиваю его джинсы, стягиваю их вниз по бедрам и просовываю руку внутрь, желая прикоснуться к нему в первый раз. Его голова откидывается назад, когда моя рука обхватывает его член, высвобождая его, и его руки сжимают простыни, пока я медленно поглаживаю его.

Он выглядит почти измученным от удовольствия, когда я прикасаюсь к нему, слегка исследуя кончиками пальцев.

— Неужели это действительно так приятно? — Шепчу я, обводя кончик пальцами, пробуя его губчатую текстуру, ощущая его длину, как бархат на железе, касаясь пульсирующих вен и нежной кожи под кончиком. Когда я глажу его там, рот Найла приоткрывается, его бедра дергаются, и он издает судорожный вздох.

— Да, девочка. Хочется заниматься этим так же сильно, как и всем остальным, видя, как ты изучаешь меня… — он делает еще один выдох, постанывая, когда я крепче обхватываю его рукой. — Видя, сколько удовольствия ты получаешь от этого, гадать, что ты будешь делать дальше… — Его глаза закрываются, когда я глажу его от кончика к основанию, свободно скользя рукой по нему, а затем сильнее, просовывая руку между его бедер, чтобы провести пальцами по тугим яйцам под ними.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Тихо спрашиваю я, и бедра Найла приподнимаются, прижимая его член к моей ладони. — Твой рот, девочка, — стонет он, его лицо напряжено от желания. — Я хочу, чтобы мой член был в твоем сладком ротике, если ты согласна. Черт, мне нужно больше… — Он стискивает зубы, его тело снова выгибается, когда я глажу его, и я нетерпеливо наклоняюсь вперед, прижимаясь губами к кончику его члена.

Найл снова издает этот шипящий звук, одна его рука касается моих волос, когда я провожу языком по внутренней стороне кончика, где ему нравились мои пальцы.

— Черт, так хорошо, — стонет он, когда я скольжу по нему губами, беря его в рот. — Такая хорошая девочка, хочет отсосать у меня.

Что-то в похвале, в словах, слетающих с его губ, когда он касается моих волос, подстегивает меня. Поначалу мне трудно принять больше, он толстый, и я изо всех сил пытаюсь разжать челюсти, найти способ скользнуть вниз, не царапая зубами его плоть. Я подрезаю край короны, и Найл застывает, но его рука проводит по моим волосам, когда он бормочет мягкие ободряющие слова.

— Не торопись, Габриэла. Разберись в этом. Я никуда не спешу. У нас впереди вся ночь.

Я немного расслабляюсь, одной рукой упираясь в его бедро, а другой обхватывая основание его члена, и сначала начинаю лизать, проводя языком снизу вверх, по бокам, как будто облизываю мороженое, наслаждаясь его дразнящим вкусом. Найл ерзает подо мной, звуки, вырывающиеся из его горла, говорят мне, что он наслаждается этим, несмотря на мою неопытность. Когда я облизываю свой путь обратно до кончика, я нахожу там соленую влагу, стекающую по его стволу, и я со стоном слизываю ее.

— О, черт, Габриэла… — стонет Найл сквозь стиснутые зубы, и я чувствую, как его член дергается между моих губ. — Вылижи все это, ты все делаешь правильно. — Его рука сжимает мои волосы, все его тело напрягается, как будто он пытается не шевелиться. — Ты не представляешь, как сильно я хочу трахнуть тебя в твой ротик, милая девочка. Но ты еще не готова к этому. — Его рука ослабевает, проводя по моим волосам, его бедра дергаются, когда я провожу языком по кончику снова и снова, вращая его. Я хочу взять в рот побольше его, всего целиком, но не думаю, что смогу. Я боялась, что ему это не понравится. Однако он дергается на кровати, как будто я свожу его с ума своим языком, и громко стонет, когда я обхватываю его губами, посасывая кончик.

— О боже, черт возьми, ты так хороша в этом. Пососи его, да… — Слова затихают, когда я снова скольжу вниз, умудряясь прижаться губами и на этот раз взять его на дюйм или около того, пытаясь координировать поглаживания рукой, когда посасываю кончик. Мне это кажется неуклюжим, но Найлу, похоже, все равно. Он вздрагивает, его рука вцепляется в мои волосы, и когда я чувствую, как слюна стекает по его члену из моего рта, я использую ее, чтобы погладить его, сжимая руку, когда я исследую, как правильно сосать и тереть языком под кончиком одновременно…

— Блядь! — Найл внезапно вскрикивает, его бедра дергаются вверх. — Черт, черт, я…

Его член, кажется, набухает у меня во рту, тверже, чем раньше, дергаясь вверх, когда он стонет от чистого удовольствия, и внезапный прилив горячей, соленой жидкости наполняет мой рот и попадает в заднюю часть горла, пугая меня. Я дергаюсь назад, моя рука судорожно сжимает его член, когда часть жидкости попадает мне на губы, еще одна струя попадает мне на подбородок, прежде чем я отстраняюсь и с удивлением наблюдаю, как его член дергается и содрогается, проливая густую жидкость на одеяло и его бедра.

Я судорожно сглатываю, не задумываясь, кашляю, когда жидкость скользит по моему горлу, и от удивления отпускаю его член. Рука Найла рефлекторно тянется к нему, поглаживая, когда с кончика вытекает еще больше густой белой спермы, а моя тянется ко рту, вытирая ее с губ и подбородка, когда выражение ужаса на его лице сменяется выражением веселья.

Он смеется, и мое лицо морщится.

— Прости, я…

— Нет, девочка… — Найл отпускает свой член, позволяя ему упасть набок, когда тянется ко мне. — Не нужно извиняться, девочка.

— Но… — я чувствую, как мои щеки краснеют, горло сжимается, и я внезапно пугаюсь, что сейчас заплачу. — Я все испортила…

— Ты ни в коем случае этого не сделала, — твердо говорит Найл, притягивая меня в свои объятия и перекатываясь ко мне, наполовину раздетый. — Это моя вина, девочка. Я должен был предупредить тебя о том, что произойдет, но это произошло так внезапно. Я думал, что смогу продержаться еще немного, но ты проделала эту штуку со своим языком, и я кончил, сам того не желая. Это хорошо, девочка, но мне жаль, что я напугал тебя. Я бы не заставил тебя взять мою сперму в рот, если бы ты этого не хотела. — Он касается моего лица, его пальцы скользят вниз, чтобы погладить мою нижнюю губу, впадинку на подбородке. — Но видеть, как ты глотаешь мою сперму, девочка, видеть ее на твоем лице… от одной мысли об этом у меня снова встает.

Я испуганно опускаю взгляд и понимаю, что он говорит правду. Несмотря на то, что он кончил всего несколько секунд назад, я вижу, как его член набухает и удлиняется у его бедра. Теплое сияние наполняет меня при осознании того, что я возбудила его так сильно, что он не смог контролировать свой оргазм, что он уже снова возбуждается.

— А теперь, — твердо говорит Найл, протягивая руку, чтобы схватить меня за бедро и перевернуть на спину. — Теперь моя очередь поласкать тебя, девочка.

16

ИЗАБЕЛЛА

Я позволяю ему толкнуть меня обратно на подушки, наблюдаю, как он сбрасывает рубашку и стягивает испачканные спермой джинсы, прежде чем голый опуститься на колени между моими бедрами, его член наполовину упирается в него самого, когда он скользит руками вверх по внешней стороне моих ног.

— Позволь мне раздеть тебя догола, девочка, — бормочет он, задирая мою юбку. — Я хочу видеть тебя обнаженной на этой кровати, стонущей и извивающейся для меня, когда я буду делать с тобой все то, о чем думал весь день.