– Я знаю, куда идти. Я тебя доведу! – покивал Вася.

– Отлично! – отвечал Влад, сначала посмотрев на одного, потом на другого, – Молодец, Колян. Не будь совсем уж лошарой, пообщайся с одноклассниками. Последний год всё-таки видимся, да…

– Договорились! – отвечал Коля.

– Ну всё, давай. Ждём.

***

Всё оставшееся до субботы время Коля пребывал в раздумьях, чего это Круглов пригласил его на свою вечеринку, если Мягков вообще раньше ни на одной не был, да и никогда прежде не звали? И почему в момент приглашения его уговаривал и Вася? Собираются какую-то мерзость сделать и подначили его, чтобы помог усыпить бдительность? Или реально хотят провести последний школьный год не клоунами, а как взрослые люди – без конфликтов?

И хотя первый вариант был очевиднее, Коля в глубине души хотел верить во второй. Ну не может же быть так, чтобы эти три олуха вели себя как придурки и в одиннадцатом классе? Взрослые люди всё-таки. Весь детский сад должен был остаться где-то там в пятом или девятом классе. Не может же так продолжаться вечно, чтобы Круглов, Поветкин и Михайлов до самой старости так себя вели в семье, в обществе и на работе? Вот решили повзрослеть и, наконец-то, по-человечески пообщаться с Колей. И сто лет не прошло! Да и вообще там наверняка девчонок будет много. Может да и получится там с кем-нибудь познакомиться? Или даже потрахаться…

Короче говоря, слив с вечеринки Коле показался весьма плохой идеей, потому он твёрдо решил на неё идти. Правда, к ней нужно подготовиться. Например, неплохо бы подобрать одежду. Коля решил заранее перебрать гардероб, чтобы подготовить наилучший наряд, правда, одёжка не радовала: в шкафу висели одни только брюки, жилетки, рубашки, свитера, и ни одного худи, ни одной ветровки или хотя бы кардигана. Что-то яркое и цветастое мать с отчимом носить Коле запрещали. Первая хотела, чтобы её сын ходил в чём-то подобном школьной форме, как было при совке, потому в школу покупала исключительно строгие наряды. Второй же говорил: «Увижу, что ты наряжаешься как пидор – вылетишь из квартиры вниз головой. Лететь долго. Намёк понял?»

Так, копаясь и перебирая одежду, Коля нашёл единственные джинсы, которые надевал на редкие одинокие вечерние прогулки и неожиданно клёвую красную рубашку и чёрный галстук к ней. Примерив наряд, остался от себя в восторге. Покрутившись перед зеркалом, обнаружил, что имеет для человека, не занимающегося спортом, довольно упругую и объёмную попу. Расстегнув рубашку, взглянул на свой живот. Будучи совсем щуплым, обнаружил выглядывающие из-под кожи очертания кубиков пресса. И неожиданно ощутил себя… Сексуальным. И чем дальше, тем больше начинала шалить его фантазия, где Коля представлял, как красивая и стройная девушка с грудью плюс-минус третьего размера уже снимает перед ним лифчик, поцелуями покрывает его пресс, а потом…

– Хочешь пососать мой член, да?

Коля достаёт из ширинки эрегированный пенис и начинает махать им перед зеркалом, высовывая язык и покусывая губы, а ещё играючи водит бровями. Потом начинает медленно мастурбировать, закрыв глаза от наслаждения.

– О, да! Детка, давай! Соси мой хуй, шлюха! Да!

Неожиданно слышит в коридоре шаги. Со скоростью самого быстрого ковбоя на диком западе натягивает джинсы. В тот самый момент заходит мать.

– Коленька, ты ужинать будешь?

– Да, мам.

– А что будешь? Макароны по-флотски, или пельмени тебе сварить?

– По-флотски.

– Хорошо.

Мать вышла из комнаты.

«Хорошо, хоть не заляпал всё спермой…» – подумал Коля, глядя на себя в зеркало. Додрочил, вытер пот со лба, стал переодеваться в домашнюю одежду.

И если прикид он выбрал себе легко, то была ещё одна смущавшая его проблема – прыщи на лице. Раньше, конечно, их было больше, но они его до сих пор смущали: даже не столько тем, что они приятно хрустели, когда их давишь, и не желанием очистить кожу от них быстро и радикально. Он их давил так сильно, что после всегда оставались обширные ранки с коркой, заживавшие по целой неделе. Приходивший в школу с изуродованным лицом и пренебрегавший тональником Коля становился из-за этого объектом даже не насмешек, а жалости вперемешку с омерзением, ибо выглядел как прокажённый или больной краснухой. И выглядело это даже хуже угревой сыпи. Мать всеми силами старалась отучить ребёнка от выдавливания прыщей, но иногда была не прочь сама хрустнуть парочку особенно больших, ибо к этому его приучила. Коле же процесс понравился после выдавливания особенно огромного прыща над верхней губой, ибо дерьма оттуда вылезло столько, сколько дают одновременно выдавленных пять или даже семь подряд. Так он и стал в глазах школы самым прыщавым чмом на земле, но сделать с собой буквально ничего не мог.

К десятому классу всё прошло само, но редкие гады на коже ещё вылезали. Решив от них избавиться до вечеринки, Коля купил в аптеке лечебную мазь, и в течение трёх дней до дня Д обильно мазал лицо в надежде, что, использовав за это время весь тюбик, гарантированно и быстро удалит все прыщи. К концу результат был сомнительный, но лучше, чем отсутствие оного.

***

– Итак… – продолжала учитель биологии Вероника Борисовна, – Чарльз Дарвин сразу после возвращения в Англию пишет книгу, где все свои эволюционные изыскания описал и систематизировал, обосновав, таким образом, теорию происхождения видов. С того момента на него начались нападки, якобы Дарвин пытался убедить всех, что человек произошёл от обезьяны…

Коля взглянул на дату, была суббота – день вечеринки. Учитель продолжала.

– Ему было крайне тяжело отбиваться от нападок ненавистников, но в то же самое время он нашёл и единомышленников. Так постепенно теория эволюции Дарвина начала преобладать в научном сообществе… – прозвенел звонок, – так… Продолжим на следующем. Будем обсуждать, что общего есть у человека и обезьяны наглядно.

Класс в основном вышел из кабинета. Круглов, Поветкин, Михайлов, Марина с Ирой и Коля с Васей остались внутри. Только учительница с большинством учеников покинула класс, как Круглов тут же воскликнул:

– Ну чё, ребят? Уйдём с уроков? Нас уже ждут, если что.

– Да ну… Чего так рано? – удивилась Марина, – ещё только полдень.

– Да там дядя Вова уже бухает.

– Он как всегда… – помотал головой Поветкин.

– Ну так что? Идём? – спросил Круглов остальных.

Все согласились. Вася улыбнулся Коле и кивнул ему.

– Пошли?

– Да, пошли!

Для Коли так прогуливать уроки было, конечно, в новинку. Если и уходил раньше, либо не приходил вовремя, то его всегда можно было найти в библиотеке, либо одиноко шастающим по центру Апатитов от Полярного до Атлета, а оттуда ещё куда, либо по аллее на Дзержинского. Прогуливать же уроки с кем-то, имея желание повеселиться до вечера… Такое с Колей действительно было в первый раз, пусть большинство и будут удивлены это узнав.

О своём намерении вечером сходить и потусить Коля, разумеется, сообщил матери. Та была удивлена и обрадовалась одновременно.

– Наконец-то! Сходишь хоть, да пообщаешься с кем-нибудь! А то всё дома, да дома! Ты хоть с уроков вернёшься домой пообедать?

– Да, конечно, мам.

– Хорошо. Тогда давай, не опаздывай. Я борщ буду варить.

– Ладно!

В предвкушении вечеринки Коля был настолько окрылён, что махнул рукой на обещание, данное матери: «Потом позвоню. Скажу, что пошёл гулять, а там сразу на вписку. И пусть сама жрёт свой сраный суп!»

Собравшись, ребята выскочили из кабинета, прошмыгнули до первого этажа. Убедившись, что Вероника Борисовна не стоит у выхода, проскочили в раздевалки, быстро оделись и ушли. И хотя Коле не впервой было сбегать с уроков, только сейчас в компании он почувствовал, как это может быть весело и увлекательно, потому и хихикал как ребёнок, даже когда стены школы ребята уже покинули. На это сразу обратила внимание изумлённая Маришка и воскликнула:

– Погодите, а этот чухан почему с нами?