– И как я оказалась у вас дома? – осторожно поинтересовалась Диана, слегка хмурясь. Шансов сообразить или хотя бы вспомнить самой у нее все равно не было.

– Это довольно забавная история, – хмыкнул Карпатский. Впрочем, по его тону трудно было поверить, что ему действительно забавно: голос звучал устало. – Прежде всего, судьбе было угодно свести нас в ночном клубе…

– Вы тусите в «Эйфории»? – удивленно перебила Диана, подпирая голову рукой.

– Иногда. Когда у наркоотдела там рейды и они просят подсобить. Людей не хватает.

Карпатский, видимо, наконец сообразил, что ее мучает жажда, поэтому встал, достал из навесного шкафчика стакан и налил в него воды из-под крана фильтра. Диана жадно сделала несколько больших глотков, пытаясь вспомнить хоть что-то. Не могла же она не заметить движухи? В «Эйфории» такое случалось, все знают, что там толкают «дурь». Но сама Диана всегда держалась в стороне от таких вещей, поэтому никогда не попадала в неприятности, даже если ей доводилось оказаться в клубе в подобный вечер.

– В общем, я нашел вас в туалете, в кабинке. По всей видимости, вам стало плохо, а потом вы и вовсе отключились, сидя на полу.

– О боже… – чуть ли не простонала Диана, закрывая лицо рукой. Смутное воспоминание о том, как ее затошнило во время танца и она побежала в туалет, всплыло в туманном сознании. – Но, постойте… Вы что, увидели на полу перепившую девчонку и забрали к себе домой?

– А что я должен был сделать? – он вопросительно приподнял брови. – Оставить вас там? Вы были в полной бессознанке. С вами могло случиться что угодно. Вас могли ограбить, например. Или изнасиловать. Это, кстати, был мужской туалет. Или еще хуже: вы могли захлебнуться рвотными массами.

Диана отставила в сторону опустевший стакан и для верности закрыла лицо еще и второй рукой.

– Адреса вашего я не знаю. Сомневаюсь, что вы проживаете по указанному в паспорте. Не в отделение же было вас везти. Вас и здесь-то еще полночи полоскало. Поэтому пришлось снять с вас джинсы и блузку. Чтобы постирать.

– Какой кошмар… – сдавленно пробормотала Диана, не отнимая ладоней от лица. – Простите…

Последнее прозвучало как-то особенно глупо и беспомощно, поэтому она замолчала.

– Не стоит извиняться. В конце концов, вы мне не навязывались, я сам решил вас забрать.

– Я просто не знаю, что еще сказать, – тихо призналась Диана.

– «Спасибо» будет вполне достаточно.

Она отняла руки от лица и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Спасибо, – произнесла с чувством. – Если у вас есть что-нибудь от похмелья, буду вдвойне благодарна и обещаю через пять минут убраться отсюда и больше не портить ваш выходной.

Карпатский улыбнулся и развел руками.

– Не держу такого. Могу предложить только аспирин. Но сначала вам надо поесть. У вас в желудке совершенно пусто.

Он снова встал из-за стола и полез в навесной шкафчик – на этот раз другой.

– Да ничего мне не будет, – отмахнулась Диана, мечтая поскорее заглушить хотя бы головную боль. – На еду я сейчас и смотреть не смогу.

Ее мутило даже от запаха кофе, витавшего в кухне.

– И все же… Я сделаю вам кашу и сладкий чай.

– Я не пью сладкий чай…

– Догадываюсь, – хмыкнул Карпатский, уже включив чайник и поставив на плиту сотейник. – Но сегодня придется себя пересилить. Когда перебираешь с алкоголем, глюкоза очень кстати.

– То есть вы так боретесь с похмельем? – не удержалась она. – Сладким чаем?

– Нет, с похмельем мне не приходится бороться, – не поворачиваясь, отозвался он.

– Всегда знаете свою норму?

– Нет, просто не пью.

– Вообще?

– Вообще.

Диана чуть прищурилась и неожиданно для самой себя брякнула:

– Вы что, алкоголик?

Карпатский рассмеялся и все-таки полуобернулся, с интересом разглядывая ее. Хотя смотреть на нее этим утром едва ли было приятно.

– Почему сразу алкоголик?

– Обычно совсем не пьют те, кто знает, что не сможет остановиться.

– Нет, я не алкоголик, – заверил он, возвращая свое внимание к приготовлению каши. – Просто алкоголь давно не доставляет мне удовольствия, вот я и перестал его употреблять.

– Вообще-то, я тоже почти не пью, – поспешила сообщить Диана, чтобы как-то исправить впечатление о себе. – То есть… Я, конечно, могу выпить бокал вина или шампанского. Или парочку, если повод есть. Но я никогда в жизни не напивалась до провалов в памяти… Не знаю, что на меня вчера нашло.

– Да ладно, не оправдывайтесь. С кем не бывает? Я ведь тоже был молодым. И тогда всякое случалось.

– Да вы и сейчас не старый…

– Это смотря с кем сравнивать.

– Ну… Например, вы всего на год старше моего прежнего бойфренда, – мрачно пробормотала Диана. – Того, который оказался маньяком. Помните?

– Помню, – сдержанно отозвался Карпатский.

И поставил перед ней тарелку с весьма жидкой овсянкой. А потом и чашку чая, в которой предварительно разболтал пару ложек сахара. Прежде чем сесть на прежнее место, налил себе еще кофе из капельной кофеварки, и только тогда добавил:

– С другой стороны, моей дочери сейчас было бы почти столько же, сколько и вам. Года на два меньше.

Диана, уже зачерпнувшая ложку каши, опустила ее обратно в тарелку, настороженно глядя на него. Сама бы она никогда не стала поднимать тему его дочери, которая, как она знала, погибла лет десять назад – утонула в Медвежьем озере. Но раз он сам затронул ее, проигнорировать казалось невежливым.

– Как ее звали? – тихо поинтересовалась Диана, вместо каши поднося ко рту чашку чая.

Тот был не очень горячим и приятно сладким. Вероятно, ее организм действительно нуждался в глюкозе.

– Геля, – бесцветным голосом отозвался Карпатский, внимательно разглядывая чашку с кофе. – Это Ангелина. Ангел, как бы. Не моя идея, жена придумала. Я бы назвал Машей.

– А ваша жена?.. – опасливо произнесла Диана, встрепенувшись и с тревогой повернувшись к дверному проему, хотя было совершенно понятно, что в квартире они одни.

– Не волнуйтесь, я в разводе уже почти десять лет. Так что здесь никого, кроме нас, и некрасивая сцена вам не грозит. Да и вообще… У вас ровно столько же прав быть здесь, как и у любой другой женщины.

Это ее действительно успокоило, и она заставила себя все-таки попробовать кашу. Та тоже оказалась сладковатой, но в меру, есть ее было приятно. Головная боль немного отступила даже без лекарств.

– Вы, наверное, рано женились? – зачем-то спросила Диана. Должно быть, просто чтобы поддержать беседу.

– По нынешним меркам, очень рано, – кивнул Карпатский, делая глоток кофе. – Но и тогда это произошло значительно раньше, чем я надеялся. Геля… получилась несколько вне плана. Многие говорили нам тогда, что эту проблему решать надо иначе, а мы взяли и поженились. И даже не развелись через два года, как некоторые прочили. Мы бы и не развелись, если бы не…

Он осекся и снова поднес к губам чашку, но, как показалось Диане, только чтобы закрыться ею, а не потому, что хотел еще кофе.

– Мне очень жаль, – пробормотала Диана неловко, не зная, что еще сказать на это.

– Вы уже говорили, – немного резко отозвался Карпатский, но в то же время кивнул, принимая ее соболезнования.

– Вы общаетесь?

– Почти нет. Она после развода вернулась в Одинцово, я остался здесь. Через год она снова вышла замуж, через два родила ребенка, еще через два – второго. Так что у нее все хорошо.

– Каждый по-своему справляется с потерей, – осторожно заметила Диана. – Наверное, так ей было легче?

– Наверняка, – он улыбнулся. – Вы не думайте, я не в обиде. Я рад, что у нее все хорошо. Что она справилась.

И тут бы Диане промолчать или хотя бы сменить тему, но она не удержалась от вопроса:

– А вы?

Карпатский какое-то время только молча смотрел на нее, даже показалось, что он видит что-то свое, но потом он наконец кивнул.

– По-своему. Вы как? Лучше стало?

– Да, спасибо, – ей даже удалось выдавить из себя улыбку. – Вы вкусно готовите.