Мы проговорили два с половиной часа и вдруг услышали стук в дверь. Наступало время ужина Саддама. Мы все встали и сказали, что скоро вернемся, чтобы поговорить с ним. Саддам кивнул головой в знак согласия. Он повернулся, чтобы уйти, а затем снова повернулся к нам лицом. Он положил руку на сердце и сказал: "Я хотел бы, чтобы вы знали, что мне это очень понравилось. Я уже несколько месяцев ни с кем не разговаривал. Я так давно не имел возможности вести содержательную беседу и с нетерпением жду нашей следующей встречи". Он улыбнулся и повернулся к нам спиной, когда ему на голову накинули капюшон и повели обратно в камеру. Мы все чуть не упали. Мы были очень воодушевлены тем, что Саддам одобрил наши усилия, и надеялись, что это приведет к продуктивному процессу допроса. Мы сразу же передали в Лэнгли, что Саддам, похоже, готов расширить рамки нашей беседы. Несмотря на наше обещание говорить только об "истории", вскоре мы перешли к вопросам о режиме.

Мы вернулись в трейлер и начали писать свои заметки. Вскоре нас посетил начальник станции, человек по имени Боб, который вышел из Национальной тайной службы (NCS), оперативного подразделения ЦРУ. У него не было опыта работы на Ближнем Востоке, и его якобы привлекли, чтобы привести в порядок багдадскую операцию. Как и многие другие сотрудники NCS, он был очень низкого мнения об аналитиках. Офицеры по делам из NCS утверждали, что не знают, чем на самом деле занимаются аналитики. Вы пытались объяснить им свою работу, а они еще больше запутывались. Офицеры по делам были экстравертами, уверенными в себе людьми, которые подходили к аналитикам, чтобы воспользоваться нашим опытом, когда они проверяли источник.

Члены NCS также считали, что аналитики являются источником утечки информации в СМИ. Боб сказал мне, что если я проболтаюсь о том, что сказал Саддам, то буду исключен из группы по подведению итогов. Очевидно, Бобу не нравилась идея иметь аналитика в составе команды, возможно, по причинам, изложенным выше. В тот вечер он сказал мне, что я больше не буду находиться в комнате с Саддамом и что Чарли, руководитель нашей группы, будет вести допрос. Когда допрашиваемые закончат, я напишу ежедневный отчет, основанный на том, что они сказали мне о Саддаме, а затем разработаю линию их допроса на следующий день. Я указал ему на то, что при разговоре с Саддамом им необходим такой эксперт по Ираку, как я, хотя бы для того, чтобы возразить ему, если покажется, что он лжет. Затем я вышел из комнаты и сказал Брюсу, что если я не буду участвовать в допросе, то на следующем же самолете вернусь в Штаты. Ему удалось успокоить меня и он сказал, что поговорит с Бобом. Впоследствии мне удалось убедить Боба, что мой опыт был необходим для успешного проведения допроса.

Вскоре в нашей команде произошли серьезные изменения. Через несколько дней после встречи с Бобом мы узнали, что Чарли заменяют. Это было крайне необычно и являлось еще одним признаком того, что в Лэнгли за тысячи миль назревают проблемы. По какой-то причине начальство в штабе было недовольно тем, как проходили наши дебрифинги. Чарли узнал, что скоро будет замена, и улетел из Багдада ближайшим рейсом. Возможно, им показалось, что мы недостаточно быстро получаем информацию, необходимую для того, чтобы задобрить Белый дом. Этот был типичен для того, как Джордж Тенет управлял делами. Если у него не было хорошего чувства к ответственному лицу, он просил свое окружение найти кого-то другого. Это был зловещий признак того, что в Лэнгли ожидали немедленных ответов, которые подтвердили бы заверения Тенета президенту в том, что поиск ОМУ будет делом безотказным.

Вашингтон постоянно недооценивал трудности, связанные с поиском ОМУ или с тем, чтобы Саддам или кто-то из его приспешников сказал нам, где они находятся. Это было справедливо и в отношении получения точных разведданных по другим вопросам. В преддверии войны ЦРУ получило информацию о том, что Саддам встречается со своими главными помощниками на объекте под названием "Фермы Дора" на окраине Багдада. ЦРУ получило эту информацию от источника, предположительно близкого к иракскому диктатору, и она была передана в Лэнгли как раз в тот момент, когда Саддам якобы встречался со своими ключевыми чиновниками. Тенет, очевидно, помчался в Белый дом с этой новостью, побудив президента Буша начать боевые действия на день раньше запланированного срока. Два истребителя F-117 Nighthawk сбросили на комплекс четыре бункерные бомбы. Ни одна из них не попала в здание, где Саддам якобы проводил суд, но это не имело значения. Его там не было. Его даже близко не было. *******

Во время беседы мы узнали, что Саддам был озабочен деньгами. Они были для него всем. Как и многие люди, выросшие в бедности и с ранних лет познавшие лишения и голод, Саддам считал деньги мерилом своего статуса и источником власти. Деньги были для него гораздо важнее, чем встреча с правительственными чиновниками на ферме Дора. Источник сообщил Соединенным Штатам историю, которая соответствовала нашим ожиданиям: Саддам занимался государственными делами, как и любой лидер перед кризисом, угрожающим его режиму. Но Саддама, будь то деньги или письма, больше интересовали другие вещи, нежели рутинные дела правительства. Поскольку коалиция готовилась к его преследованию, он делегировал большую часть управления государством своим помощникам. Непредсказуемость Саддама с самого начала войны ставила Соединенные Штаты в тупик.

Деньги раздражали Саддама и в отношениях с другими людьми. Несколько раз Саддам высмеивал людей, которые, по его мнению, обкрадывали его. Когда он это делал, на его лице появлялось выражение презрения, как будто это было самое низкое, что мог сделать человек. Он так охарактеризовал своего зятя Хусайна Камеля. Хусайн Камель стал всемирно известным после того, как в 1994 году вместе со своим братом Саддамом Камелем, который также был зятем Саддама Хусейна, и их семьями дезертировал в Иорданию. Впоследствии братьям Камель надоело жить в Аммане, и им внушили, что их простят, если они вернутся в Ирак. Они сделали это в 1996 году, но их осудили как предателей, приказали развестись с женами и убили в перестрелке с силами безопасности Саддама. Саддам рассказал нам о махинациях Хусайна - о том, как он часто создавал компании, чтобы отмывать деньги через Иорданию,********************************************************************************************************************. Брюс сказал Саддаму, что Хусайн Камель выглядит как человек, которому нельзя доверять. Саддам ответил: "Теперь вы знаете, почему он там, где он есть".

Я спросил Саддама о деньгах, которые были найдены у него, когда его схватили. Саддам ухмыльнулся и сердито хмыкнул. Он назвал крупную сумму в долларах. *********************************************Он спросил. ***************************** "Это та сумма, которая была у меня с собой на момент прибытия американских войск. Кое-кто из ваших людей угостился моими деньгами". Саддам был совершенно серьезен. Было видно, что его бесит мысль о том, что кто-то его обворовал, и он хочет, чтобы мы отчитались за пропавшие деньги. Я сказал ему, что вряд ли солдаты могли что-то украсть, учитывая громкий характер рейда и последующий шум в прессе, а также то, что американские спецназовцы не занимаются подобными вещами. В этот момент Саддам попросил меня отдать ему ручку и блокнот и сказал: "Можно?". Я отдал ему ручку и блокнот, и он написал документ, в котором для протокола было указано, что*******************пропал из его владений. С большим размахом он подписал записку и вернул мне блокнот. Я продержал это в блокноте около дня, но понял, что не могу оставить документ себе. Адвокаты сказали нам, что все, что он сказал или написал, может быть обнаружено, и поэтому все документы должны быть переданы для возможного обвинения. Теперь я жалею, что не сохранила его на память о нашем совместном времяпрепровождении. Вместо этого я передал его одному из своих товарищей по команде, мы запечатали его в пакет с замком-молнией и положили в сейф. Я уверен, что этот листок бумаги лежит где-то в папке в коробке.