— Драконы-неженки! — Ларон ловко ее скрутил и тут же отпустил, позволяя властвовать.

— Моя Фея, прошу… — Он был серьезным. Олейя согласно, но недовольно качнула головой.

Ссора.

Ларон ушел. Олейя довольно улыбалась. В компенсацию прошлого укуса дракон позволил порядком себя обескровить. Хорошо, что Норы сейчас нет, она никогда бы такого не позволила.

Мысли о Норе снова вернули Олейю к мыслям о монстре в Аэр'Дуне. Энед сказал, что сердце Аэлин было источником безопасности… Но… И сердце, и камни погибли. Все. Все ли?

Не Норина ли безделушка — доказательство обратного? Забавно, может, именно она и сдерживает монстра?

Оли не успела додумать мысль. В душную ванную, полную теплого запаха железа, повеяло холодом. От неожиданности Олейя вздрогнула и резко подскочила, ища и не находя потерянный в Аэр'Дуне кинжал.

— Ты с ума сошла?! — Рея была вне себя от ярости.

Оли холодно вскинула бровь.

— Удавку! Быстро! — Рявкнула Рея. Элеонора лютовала. Олейя лениво посмотрела в сторону, где "лежала" антиматерия. Нора с шипением ее "взяла". — Еще хоть раз!

— Хоть раз и что? — Провокационно спросила Оли. — Ларон пришел жалобиться?

Нора окаменела, побледнев от ярости.

— Нет, Оли, Сиг пришел узнать, отчего на Лароне нет живого места, и дракон теряет сознание, спаррингуя с братом!?

— Любовь зла. — Оли передернула плечами.

— Оли, что с тобой? Что с моей нежной Феей? Это не ты! Ты одержима? Порча?

— Уходи. — Коротко заключила Олейя. Нора от неожиданности даже вздрогнула. — Просто уходи, пока можешь.

Темная Фея не смотрела на Рею, но в голосе звучала настоящая угроза. Нора растерянно огляделась по сторонам, словно бы ища поддержку.

— Оли! — Нора сделала шаг.

— Я сказала, уходи! — Оли подняла темные от гнева глаза. Через миг пространство скрутилось, выставляя Элеонору к закрытым дверям комнаты.

Оли выскочила из ванной, полной нежно-розовой воды. Озарение было мгновенным. Дар тинтинетам! Она знала, как защитить Элен, как спасти Миры! Как выполнить свой долг Темной Реи.

Глава 12

Сны Дракона. Сильвия. Сады и колыбельная.

Солео казалось, что сиреневый свет разливается по зеркалу, бежит искрой, стучась о раму. И невозможно было оторвать взгляд. Через миг пропал и свет, и рама. Солео потеряла грань между собой и отражением. Сны зеркала стали ее снами.

«Сильвия смотрела в окно, привычно погруженная в мысли, когда во дворе небесного замка появилась колесница, запряженная четырьмя крыланами. Смолянисто черная шерсть небесных бестий мерцала в свете пасмурного дня, отливая небом, огромные уши были опушены серебром, сильные крылья закручивали эфир в тугие торнадо. Легкая с голубым отливом колесница мягко опустилась на оси, словно бы на гладь озера плавно приземлился опавший лист.

Но больше крыланов и колесницы внимание Сильвии привлек сам колесничий. Возница стоял, гордо выпрямившись, высокий и гибкий. Некоторая худоба эльдара легко компенсировалась статью и осанкой: он весь был как пружина — быстрый, ловкий. Каждое движение — словно бы часть танца.

Алеон влетел в комнату, не заметив, что дверь была закрыта. Сильвия невольно отшатнулась, вздрагивая от грохота. Он подбежал к окну, улыбаясь и несколько нервно поправляя камзол, сегодня серо-черный, под цвет крыланов из небесной колесницы.

Догадка озарила Сильвию, гость — это…

— Отец! — Выдохнул Алеон, уже разворачиваясь обратно к двери, но остановился на полпути.

— Сильвия, — он осекся, не зная, как правильней: попросить или принудить?

— Не стоит снова угрожать. Это, в конце концов, становится скучным… — Любезно заметила Сильвия — Я буду милой.

Алеон едва заметно качнул головой и вышел, снова не заметив двери. Сильвия последовала за ним, отставая на несколько шагов.

Темный генерал по-юношески слетел с высокой парадной лестницы и крепко обнял вошедшего эльдара. Гость взамен погладил Алеона по голове, трогательно склоненной к плечу. Алеон был шире, мощнее и значительно выше гостя. После Ассамблеи Сильвия поняла, что Алеон выше своих Темных собратьев.

Сильвия так и замерла на балконе-галерее второго этажа, спрятавшись за тонкой колоннадой. Если бы ей сейчас сказали, что Алеон — это эльдар из колесницы, она бы поверила. И не усомнилась бы ни на миг: огромные зеленые глаза столь красивой миндалевидной формы, тонкое лицо, высокие скулы, густые темные волосы, перехваченные серебряным обручем — все это роднило черты незнакомца и образ из далекого прошлого.

Сильвия прижалась спиной к стене. Чтобы немного успокоиться, она прикоснулась ладонью к камням, надеясь ощутить холод. Но дом ликовал, вторя радости хозяев — камни стали теплыми. В себя привел окрик Алеона:

— Сильвия, спускайся! — Собравшись с духом, Сильвия оторвалась от стены.

— Для меня великая радость и честь быть знакомым с Вами, Сильвия дочь Гаспаро, что сын Излаима Славного и Великого в песнях! — Старое обращение, давно забытое. Его редко использовали даже в юность деда Гаспаро.

— Это для меня большая честь встретить Вас, Лорд… — Сильвия запнулась, имени хозяина замка она не знала. «Алерон, это родовое имя», — шепнул голос в мыслях, — Лорд Алерон.

Сильвия смутилась, а гость мягко взял ее руки в свои, теплые и сухие, немного мозолистые от вожжей. Она боялась поднять глаза. Но вблизи сходство было не столь очевидным, по крайней мере, для нее.

Вечернюю трапезу подали в легкой прозрачной обеденной зале на самом верхнем этаже. Зала с панорамными окнами, разделенными только тонкими витыми колоннами, выходила на три стороны света. Сильвия отметила еще одно недостижимое мастерство эльдаров — огромные стекла в рост или гораздо выше. Вокруг был открытый простор неба. Княгиня невольно вспомнила, как там холодно. Но внутри остекленной трассы было тепло. А по балкону гулял лишь легкий бриз. Тонкая магия эльдаров.

Обед протекал степенно, почти незаметные слуги вносили и уносили блюда на изящной серебряной посуде. Отец Алеона развлекал молчаливых сотрапезников веселыми историями о крыланах, их повадках, привычках, об охоте и поимке небесных бестий.

Алерон прежде был целителем и путешественником, но в последние годы такой род занятий перестал увлекать. Зато отлов диких крыланов с последующей селекцией и разведением были его живым интересом. На счастье, как Алеона, так и Сильвии, Алерон мог говорить об этом часами.

— Сильвия, мне помнится, у вас в Излаиме тоже водятся крыланы?

— Когда-то на границе владений были гнезда в скалах, но потом стало слишком людно, и крыланы покинули насиженные места. В юности моего деда в стойбищах Города осталось несколько особей, но они были уже очень старые и не дали жизнеспособного потомства.

Про крылана, где-то найденного Алеоном для их ночных полетов, Сильвия рассказывать не стала. Наутро Алеон отпустил бестию — крылан скулил и грыз себе лапы, опутанные веревками….

— Да-да, крыланы крайне трепетно относятся к среде обитания. Увы, они прихотливы. Однако, очень жаль, в годы моей юности я бывал в Излаиме. И там были дивные экземпляры! Желтоухие, в наших краях они не водятся — слишком ветрено. Обидно, не сохранились…

— Вы бывали в Излаиме? — Напряженно спросила Сильвия.

— О, да! Однажды в пути нашлось место и для Последнего Оплота. Но тогда крыланы мало занимали меня. — С улыбкой продолжил Алерон. — Удивительный город: такой пестрый, немного, конечно, провинциальный, но есть вещи весьма достойные. Радужный водопад, или, скажем, Дендрарий… А сад зоологии? Просто чудо! Не правда ли?

Сильвия застыла.

— На мой вкус присутствует некоторая лапидарность в архитектурных формах, но каждый ведь строит под себя, с учетом собственных потребностей. — Мило и лукаво улыбнулся собеседник. — Как поживают его чудные, путанные улочки? Как чувствуют себя деревья в зоологическом саду?

— Дендрарий? Он погиб много лет назад, как и сад зоологии. — Заметила княгиня.