— Ох, фу, ну и нудятина!
Солео недоуменно смотрела на гостью снов, зачем она пришла? Почему ей все это снится?
— У меня кое-что есть для тебя, — продолжила Нора и перед глазами девушки легла толстая книга с великолепными цветными иллюстрациями, оживавшими от прикосновений. Нора начала осторожно листать, а Солео не смогла скрыть участившегося дыхания.
Картинки двигались — так золоторунный олень убегал от псов охотника, прекрасный рыцарь обнимал принцессу, маленькие феи танцевали прямо на книжных узорах.
— Новоэльдарийский тоже может быть интересным.
Солео резко отвернулась от движущихся иллюстраций:
— Мне не надо! — она отодвинула тяжелую книгу.
Нора присела рядом. Солео спрятала лицо, уронив голову на сложенные руки.
— Ладно, дружить ты пока не настроена, — подытожила Нора. — Но хоть расскажи о себе. Говорят, ты маленькая воровка.
Рея удивилась себе, прежде она никогда бы не начала разговор с подобного, но теперь провокация показалась уместной. Солео вздрогнула и затравленно посмотрела на гостью.
— Я тоже однажды украла, — созналась Нора. — Еще маленькой, мне была всего пару сотен лет.
Гостья Поднебесья не сдержала улыбки.
— Зашла в лавку на рынке, а там… халва.
Солео продолжала смотреть на гостью.
— Мама только умерла, а отец был слишком занят горем. Он забывал о сладостях. Он вообще много о чем тогда забывал.
Нора поймала внимательный взгляд.
— И я бегала с бродячей детворой по улицам города. Помню, было грязно, душно и пыльно. А еще очень хотелось есть… Или просто сладкого? — Нора сделала вид, что задумалась. — Столько лет прошло, тысячи? Сколько цивилизаций успело сменить одна другую, а я до сих пор помню вкус взвеси пыли восточного базара и маслянистый аромат халвы…
Нора повернулась к Солео.
— Ты пробовала халву?
Собеседница молчала. Солео не знала, что такое халва, она просто посмотрела в пол.
— Ну что ж, чувствую, ты сегодня не в настроении. Может, в следующий раз? — вздохнула Нора, готовая уйти.
Но молчаливая собеседница вздрогнула и порывисто потянулась навстречу:
— Не уходи! — Солео растерялась от того, что сказала это вслух, она резко закрыла рот руками. Нора остановилась, выжидая. Прошло несколько мучительных для обеих мгновений.
— Ты жила с людьми? — напряженно спросила Солео, глядя в спину Норы.
— Да. Я достаточно долго жила среди людей. — Нора обернулась к Солео. — На востоке. Помню базары Шадизара: тонкий шелк, пестрые ковры, запах разгоряченного мускуса, имбиря и корицы, сладкие финики с капельками сока на провяленных боках, лукум и пахлава… — Нора мечтательно повела рукой по воздуху. — И… халва. Ее пряный, терпкий вкус, так ты пробовала?
Солео помотала головой, в приюте халвы не было.
— Мне нравилось жить в Мире Младших… до поры. Твой черед. Расскажи о себе.
— Что рассказывать? — Солео пожала плечами.
— Как жила, что видела…
— Зачем? — Солео наконец смогла задать главный вопрос. — Зачем? Если я монстр, зачем со мной говорить? Впрочем, ты всего лишь плод безумия, откуда тебе знать…
Нора обдумывала все сказанное девочкой.
— Безумия? И что же безумие?
— Все это, — неопределенно произнесла Солео, махнув рукой. — Ты, все вокруг, весь этот странный, бредовый мир.
— То есть, если я верно понимаю, ты сейчас не в Аэр'Дуне? Не рядом со мной? Так?
Солео уверенно качнула головой.
— Где же тогда?
На этот вопрос девушка уже не ответила.
— Тебя не взял к себе Лорд Алион, и ты не учишь новоэльдарийский? — продолжила Нора, заставляя Солео поежиться. — Так, где же?
— Я.… я не знаю. Это все глупые, дурацкие сны.
— Хорошо, но где же реальность?
Солео снова пожала плечами. Нора пытливо смотрела на невольную гостью Поднебесья.
— А ты упрямая! — улыбнулась Нора. — Выходит, ты думаешь, что я — это сон?
— Ничего я не думаю, — буркнула Солео, пожимая плечами и втягивая голову.
— Ладно, предположим, мы все сон. Где же реальность?
— Дома… В нашем приюте, — нахмурившись, огрызнулась Солео.
— У тебя есть хоть что-то из приюта? — Солео мотнула головой и рефлекторно потянулась к шее. Нора заметила жест.
— Сердце Излаима.
— Что? — Солео вздрогнула при упоминании имени города.
— Амулет, камень. Он был с тобой от рождения, так?
— Бабушка… — Солео осеклась.
— Бабушка?
— Бабушка говорила, что это мое, — неуверенно ответила девушка. Нора показала жестом, чтоб та продолжила. — Мы с ней жили в лесу, она пекла печенье.
Девочка снова замкнулась.
— Что не так?
— Бабушка… бабушка тоже…ненастоящая, — глухо отозвалась Солео
— Камень, бабушка, Аэр'Дун, весь этот мир, твои сны, видения, я, в конце концов, — все это не настоящее, а приют — настоящий?
Солео неуверенно кивнула.
— Я бы на твоем месте выбрала безумие! — засмеялась Нора.
— Что хорошего в безумии? — удивилась Солео.
— Безумие делает невозможное возможным. Открывает путь новому, заставляет посмотреть на мир с другой стороны. А вот что хорошего в обыденности?
— Выходит, быть безумцем неплохо?
— Быть безумным сложно, но бесконечно интересно. — Нора улыбнулась. — Ты говорила о снах. Сны дракона — больше, чем сны.
— Больше, чем сны? — растерянно переспросила девушка.
— Хочешь рассказать?
Солео неуверенно мотнула головой из стороны в сторону. Нора понимающе улыбнулась:
— Солео, к радости или огорчению, ты часть моего мира, поэтому мир Младших тебя не может принять. А раз ты часть моего мира, придется выучить язык! Я принесла прописи, у нас есть немного времени до рассвета, готова?
Нора подсела совсем рядом, Солео внимательно посмотрела на листы, а потом легко и ловко все переписала.
С той ночи Рея появлялась за час до рассвета, всякий раз заставая подопечную у огромного зеркала. И та всегда спала. Нора переносила девушку в ее комнату, перед тем, как разбудить к занятиям.
Принцесса Олейя.
Оли тенью кралась за высокой Реей Поднебесья. Лунные блики выхватывали торопливые движения возлюбленной, торопливые и неуверенные. Оли зло и горько усмехнулась. Она отогнала непрошенные слезы, ни к чему!
Просто Элен… такая же! Она предала ее. Для Оли это было худшим из возможного. Разочарование.
Разочарование преследовало девушку на протяжении всей жизни. Эльдар сказал бы, что Оли прожила еще очень маленькую, коротенькую, "куцую" жизнь. Но Олейя возразила бы.
Леди Олейя родилась в семье Лорда Аарона — побочной ветви Темных Владык. Однако, несмотря на более скромный статус по сравнению с другими Лордами, Аарон и его род занимал уверенную позицию в Совете Двадцати. К его голосу прислушивались все Темные, а Светлые боялись и недолюбливали.
Недостаток власти, передаваемой по наследству, Лорд Аарон компенсировал невероятным высокомерием. Связь с домом Темных Владык, пусть и давно падших, пестовалась с особым тщанием. Олейю растили как настоящую Рею Поднебесья. Хотя, говоря по строгости, Реей Олейя при трех живых братьях стать никак не могла, даже если бы Триумф Темных над Светлыми свершился.
На протяжении всего детства Олейе внушали, что характер, воля и честь — достояние семьи. Олейя выросла такой, какой хотел видеть отец: гордой, несгибаемой, одаренной в мастерстве чароплетения и… невероятно красивой.
Именно этот дар — заслуга крови, а не личное качество девушки, — и спас потом Лорда Аарона.
Высокородную и гордую «Темную Рею» отдали как откупное, как дешевое удовольствие. Так бросают кость оскаленному псу. И враг взял.
Олейя хорошо помнила каждую секунду откупа. Только к досаде девичей натуры, враг откуп принял не потому, что был очарован талантами, или даже красотой…
Нет, забрал унизительной вирой. Каждодневным напоминанием, что будет с достоинством тех, кто дерзнет посягнуть на Власть имущего Светлого Владыку. Мятеж папеньки дороже всего стоил дочери.
