Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я был там, когда мой отец разговаривал с этим французом, — говорит он наконец. — Вы правы. Он потратил бешено смешную сумму на вазу кинцуги. Обычно мой отец не стал бы заниматься подобными вещами. Тем не менее, этот человек был настойчив, и, в конце концов, разве тот, кто отказывается от неожиданной прибыли, не так же глуп, как тот, кто жульничает, чтобы ее получить?

— Я полагаю так. — Я прищуриваюсь, наблюдая за ним. — Ну и что? Он купил эту вазу и…

— На этом все. — Кайто пожимает плечами. — Он ужинал со мной и моим отцом, мы повели его посмотреть выступление наших девушек, предложили ему девушку на ночь из вежливости, но он отказался. Странно, но не у каждого мужчины есть такие склонности. Он ушел утром со своей вазой.

— А твой отец ведет записи? Отметил бы он, где жил этот француз? Адрес?

Кайто ухмыляется.

— Ты действительно думаешь, что мужчина, который покупает товары на сумму, намного превышающую их стоимость, который имеет дело с преступным миром и даже покупает женщину, выдает свой домашний адрес?

Я выдыхаю, разочарованно проводя рукой по волосам.

— Нет, конечно, нет. Но, хотя я рад узнать, что француза на самом деле видел кто-то другой, это не помогает нам найти женщину. Мы ничуть не приблизились к тому, чтобы узнать его имя или где он может держать ее…

— О, я знаю его имя. Я же говорил тебе, мы с ним ужинали. Он также упомянул расположение своей квартиры, как только ему налили достаточно саке. На мой взгляд, он был недостаточно осторожным человеком для того, кто ведет дела в таких темных уголках преступного мира.

На мгновение мне кажется, что мое сердце вот-вот остановится в груди.

— Кто он? — Я выпаливаю, не подумав, и Кайто ухмыляется.

— Ты же не думаешь, что я бы сказал тебе это бесплатно, не так ли?

Я подмигиваю ему.

— Назови свою цену. Имя француза и где он живет. Я заплачу столько, сколько ты захочешь.

Кайто смеется.

— Я кобун клана Накамура, сын Номуры Накамуры. Мне не нужны деньги.

— Что тогда? — Я знаю, что лучше не вручать такому человеку пустой чек, но я на грани отчаяния. Если бы я думал, что его люди не убьют меня быстрее, чем я смогу добраться до него, я бы через мгновение оказался в другом конце комнаты, мои руки сжимали бы его горло, пока он не выплюнул информацию, которая у него есть, информацию, которая мне нужна. Он может привести меня к Ане. Наконец-то. Каждая проходящая секунда, это еще одна, что она в руках этого француза, секунда, которую я не использую, чтобы подойти к ней и спасти ее. И Кайто Накамура сидит там в окружении своих женщин, смеясь над выражением моего лица.

— Погладь моего тигра.

Я ошеломленно смотрю на него.

— Что?

Он пожимает плечами.

— Ты слышал меня. Мне не нужны деньги, мне нужно развлечение. Ты так сильно хочешь найти эту женщину? Ты говоришь, что сделал бы все, чтобы добраться до нее? Погладь его. Тогда я тебе расскажу.

Он безумен. Я смотрю на зверя, лежащего рядом с диваном, с золотым ошейником, украшенным драгоценными камнями, на его шее. В нем есть наркотики… должно быть, я не могу представить, что иначе он лежал бы там так тихо. Но это не значит, что я хочу к нему прикоснуться.

— Лиам. — В голосе Левина слышится тихое предупреждение, и я вижу, как Кайто бросает взгляд на Левина с явным раздражением.

— Не вмешивайся в это, — говорит он. — Твой ирландский друг высказался вне очереди, так что позволь ему вести переговоры сейчас. Ему нужна информация. Он платит цену. — Темные глаза Кайто возвращаются ко мне, и теперь в них меньше юмора. — Погладь тигра.

Блядь. Я трачу время на споры, и, насколько я знаю, если я откажусь, он придумает что-нибудь еще хуже. Я делаю шаг к тигру. Я слышу, как Макс втягивает воздух позади меня, но я делаю еще один, заставляя себя идти вперед. Мое сердце колотится в груди, но это ради Анны. Это все для Анны.

Сегодня, выходя из самолета, я сказал себе, что собираюсь сдержать свою клятву ей… до смерти, если понадобится.

Я просто не думал, что все закончится так.

АНА

Ирландский спаситель (ЛП) - img_3

Следующие несколько дней проходят в какой-то странной размытой рутине, которую я не люблю, но которая в любом случае дает мне повод зацепиться. Если послушание, это то, что вернет мне здесь хоть какую-то долю счастья, если это вернет мне привязанность Александра, то это то, что я полна решимости сделать. Я всегда преуспевала в достижении целей, если я на что-то решалась, и, хотя это нечто гораздо меньшее, чем то, чем была моя жизнь раньше, просто наличие чего-то, на чем можно сосредоточиться, помогает мне унять шум в голове.

Я просыпаюсь каждое утро, говоря себе, что это то, чем сейчас является моя жизнь. Не имеет значения, была ли я когда-то балериной, была ли я когда-то свободной женщиной, было ли у меня когда-то совершенно другое будущее, простирающееся передо мной. Теперь все изменилось в результате серии шагов, которые дополняли друг друга: Франко уничтожил мои ноги, я впадаю в депрессию, Алексей похищает меня, Александр покупает меня. Могло быть и хуже, говорю я себе и заставляю замолчать голос в моей голове, который хочет напомнить мне, что когда-то давным-давно все было намного лучше.

Я встаю, опускаюсь на колени на пол до того, как Александр скажет мне, быстро и бесшумно съедаю свой завтрак с тарелки, которую он ставит передо мной, встаю, чтобы переодеться в костюм горничной. Я игнорирую насмешки Иветт и то, как ей нравится давать мне больше работы сразу после того, как я заканчиваю что-то убирать, заставляя себя не думать о том, как сильно я ненавижу, когда она наблюдает за мной, пока Александра нет целый день. Я убираюсь в квартире, держусь подальше от двух комнат, в которые мне запрещено входить, ужинаю на полу, пока он и Иветт ужинают вместе, теперь она приходит почти каждый вечер, а затем иду в свою комнату принимать ванну. И затем, каждую ночь, я позволяю себе одно маленькое непослушание, мою награду за то, что я делаю все, чего хочет от меня Александр, независимо от того, как сильно я ненавижу есть с тарелки на полу или так много находиться рядом с Иветт.

Каждую ночь я притворяюсь, что пью чай, выскальзываю из постели и, притаившись за дверью, наблюдаю за ним. Каждую ночь мы собираемся вместе, пока он рассматривает фотографии на своей кровати, и он не знает об этом. Я даже представить не могу, что бы он сделал, если бы знал. Это самые странные сексуальные отношения, которые у меня когда-либо были, совершенно односторонние и полностью секретные для половины. Тем не менее, это эротично и табуировано так, как я никогда раньше не испытывала. Эти оргазмы, когда мои пальцы лихорадочно прижимаются к моему клитору, пока я наблюдаю, как Александр напрягается в ожидании собственного оргазма, и слушаю звуки его стонов, пробегающие дрожью по моей коже, одни из лучших, которые я когда-либо испытывала.

Я также замечаю, насколько ритуальными становятся для него те ночи, когда я наблюдаю за ним. С каждым вечером мне удается приходить туда все раньше и раньше, я вижу, как он снимает свою одежду и складывает ее в корзину одним и тем же способом, в каком он все это делает, как он всегда отказывается прикасаться к себе, пока фотографии не будут готовы, и он уже полностью возбужден, как будто предвкушение является частью этого. И мне от этого тоже становится лучше, когда я наблюдаю, как растет его возбуждение, с замиранием сердца жду того момента, когда он наконец обхватит рукой свой член, и я смогу просунуть руку себе между ног, и мы сможем начать гонку к оргазму вместе.

Мое обязательство подчиняться Александру тоже работает. Проходит неделя, и однажды утром, когда я иду с ним по коридору, я вижу, что Иветт не ждет меня в гостиной.

— Ты сегодня никуда не идешь? — Спрашиваю я его с любопытством, и он искоса смотрит на меня.

— Нет иду. Ты будешь убираться как обычно.

На этом все. Я не осмеливаюсь спросить, где Иветт, как будто простое произнесение ее имени может вызвать ее, как какую-нибудь ужасную демоницу, но она все равно не появляется. Она не появляется ни на следующий день, ни на следующий, и я понимаю, что постепенно возвращаю себе часть доверия Александра.

57
{"b":"875137","o":1}