Н. М. Карамзин цитирует Батория: «Хвалишься своим наследственным Государством, – писал Стефан, – Не завидую тебе, ибо думаю, что лучше достоинством приобрести корону, нежели родиться на троне от Глинской, дочери Сигизмундова предателя (напоминание о матери Ивана Грозного из рода Мамая, представители которого прежде находились на службе Великого княжества Литовского. – Прим, автора) … Осуждаешь мое вероломство мнимое, ты, сочинитель подложных договоров, изменяемых в смысле обманом и тайным прибавлением слов, угодных единственно твоему безумному властолюбию!»

«Баторий не хотел далее говорить с нашими Послами, выгнал их из своего стана и с насмешкою прислал к Иоанну изданные в Германии на Латинском языке книги о российских князьях и собственном его царствовании в доказательство, что древние государи московские были не Августовы родственники, а данники ханов Перекопских» [11].

По сведениям Н. М. Карамзина, «Баторий разорил дерптскую область до самых московских границ». Перед его войсками открылся прямой путь как на Псков, так и на Москву. В 1581 году захватчики осадили Псков и держали его в осаде до января 1582 года. Одновременно с войсками Батория нанесли удар шведы через Карелию, отвоевав у московитов ранее захваченные «Лоде, Фиккель, Леаль, Габзаль… саму Нарву… позже – Иван-город, Яму, Копорье и Виттенштейн». Это поражение Московии, как пишет Н. М. Карамзин, «навел (о) … такой ужас на Россиян, что они уставили молебствия в церквах, да спасет их Небо от сего врага лютого. По крайней мере, Иоанн был в ужасе; не видал сил и выгод России, видел только неприятельские и ждал спасения не от мужества, не от победы, но единственно от Иезуита Папского, Антония» [12].

В 1580 году король Швеции Юхан III одобрил план Понтуса Делагарди по захвату Новгорода и Нарвы. Корела была захвачена шведами уже в ноябре, а в 1581 году была взята Нарва. В феврале 1581 года литовцы сожгли Старую Руссу [13].

В ноябре того же года король Швеции направил письмо русскому воеводе и защитникам крепости Орешек, в котором предлагал почетные условия сдачи: «Вам будет лучше, чем теперь». Уже в 1581 году шведы захватили все побережье Финского залива.

Изменник, князь Афанасий Бельский, хорошо знавший слабые места крепости, предложил шведскому королю план захвата Орешка измором, «чтобы хотя бы голодом был покорен». 11 сентября 1582 года шведская армия численностью в несколько тысяч немцев, французов, итальянцев и «изменников московских» сосредоточилась у крепостных стен, за которыми находились сто русских бояр и их слуг, а также пятьсот казаков и стрельцов. Изменники также сообщили шведам, что у защитников Орешка было всего шесть крупных и средних орудий, остальные – мелкие.

В этот критический момент царь Иван делает отчаянный шаг: 25 августа 1580 года он решает обратиться к главе католической церкви папе римскому Григорию XIII за помощью. Понтифик пошел навстречу просьбам русского царя.

В январе 1582 года было заключено Ям-Запольское перемирие с Речью Посполитой, по условиям которого Россия отказывалась от Ливонии и западных земель. Страна была окончательно разорена и, казалось, прекратила свое существование. За отсутствием средств прекратилась выплата жалованья военным, их семьи начали голодать.

3 июля 1583 года в царских палатах Кремля произошла и личная трагедия в семье государя: Иван Грозный в припадке гнева убил своего сына, царевича Ивана (по другой версии, это был несчастный случай). Юноша скончался на месте. Правитель сильно переживал случившуюся беду – Иван был его первенцем и наследником престола. Второй сын Грозного был крайне слаб здоровьем и по причине своей немощности не рассматривался в качестве претендента на трон, а иных преемников у царя не было.

На фоне внешних факторов, в частности военных неудач, еще более пагубными оказались внутренние неурядицы. Крамола и измена стали рядовым явлением, города и земли один за другим отпадали от Москвы. Очень сильны были феодальные тенденции распада Московского царства на независимые уделы. Огромное количество знатных перебежчиков из Московии заполонило страны Европы и в особенности Речь Посполитую и Швецию, которые вели войну против Москвы. Для борьбы с этой внутренней анархией была введена опричнина.

Главная ее задача состояла в том, чтобы уничтожить остатки удельной раздробленности и подорвать основы феодальной независимости. Эта цель была достигнута, но для устранения политической оппозиции пришлось ликвидировать практически всю знать Московского государства, погрязшую в коррупции и сепаратизме. Все именитые роды царства подверглись тотальному плановому истреблению. Опричнина обескровила страну, деморализовала власть и, как следствие, подорвала военную мощь государства.

Бояре были крайне недовольны попыткой централизации власти и составили сильную оппозицию царю; к ним присоединились и дворяне, разоренные поместья которых уже не могли их прокормить, так как не осталось крестьян, а полагающееся жалованье не выплачивалось. Неудачи во внешней политике усугубили и без того кризисную ситуацию в Московском государстве, что окончательно подорвало авторитет царя.

Стремление Ивана Грозного усилить и централизовать власть естественно для построения государства современного типа. А Иван IV строил именно новую страну – уже не княжество, как в предшествующую эпоху, а собственное царство, которое предполагало бы абсолютную власть правителя. Существовали более мягкие варианты государственного устройства, например, модель великого княжества Литовского и ряда других европейских стран, предоставляющих родовой аристократии больше свобод. Но следует принять во внимание географическую и экономическую ситуацию: Московское царство формировалось, в отличие от благополучных южных регионов, в суровых климатических условиях и не могло выдержать конкуренции с более благоприятными для жизни землями соседей. Поэтому Московии требовались более жесткая власть и больший контроль.

Однако ситуация того времени была очень непростой. Народы еще не сформировались, границ в современном понимании не было. Привилегированным сословием в то время были военные кадры – аристократия, которая и формировала элиту всех стран. Служилые люди свободно переходили из одного государства в другое: например, из Московии в великое княжество Литовское, в Швецию и прочие страны Европы, под присягу другим правителям. Известны и случаи, когда большое количество военных присягало московскому царю, они занимали значимые должности в армии. В таких условиях общего европейского единения аристократических элит было очень сложно осуществлять контроль за представителями военной знати, потому что в случае «перегиба палки» они могли вступить в сговор с противником или просто уйти, иногда даже со своим хозяйственным населением – крестьянами, а зачастую и с землями, если это были пограничные территории. Соответственно, от этого государство беднело. В то время такое положение дел было естественным, потому что патриотизма в современном понимании не существовало. Аристократия – элита государств, княжеств, царств, ханств – это, по сути, был отдельный народ, стоящий над остальным населением. В западноевропейской историографии даже существует специальный термин – «малый народ», к нему можно причислить всю аристократию того времени. А правители, естественно, пытались создать свой собственный народ, раздробив единый монолит элиты и воспитав патриотически настроенных и преданных лишь государю граждан.

С позиции современности понять Ивана Грозного сложно. Представим себе Президента России, – мы невольно пытаемся экстраполировать его образ на то время, но это невозможно, потому что тогда у царя не было абсолютной власти. Он сильно зависел от множества факторов, в том числе от неуправляемости аристократии, хотя ее представители и были под присягой. Подчинение знати было очень сильно ограничено Кодексом чести и пониманием каждого конкретного члена высшего общества, что можно делать, а что нельзя или даже невозможно. Присяга на верность была важна, но не ценой более высоких идеалов, которые каждый аристократ имел по своей природе. В такой ситуации выбор у Ивана Грозного был очень невелик: смириться с существующим положением дел или же попытаться переломить ситуацию. Он выбрал второй вариант и действовал посредством террора и тотального контроля. Было объявлено, что вся элита становится изменниками в том случае, если не подчинится царю. Тем самым Иван Грозный сделал присягу себе лично выше традиций, совести и представлений о добре и зле какого-либо конкретного аристократа, будь то боярин или военный человек, поставив себя фактически на место Бога. Неверность в малейших проявлениях приравнивалась к преступлению – предательству. Это был совершенно новый подход к управлению в Московском государстве, но, конечно, уже известный в истории. Тиранов и узурпаторов во власти всегда было предостаточно, и с той или иной долей успеха они добивались своего или трагически погибали. Нельзя полагать, что если царь решил что-то сделать, то он обязательно осуществит задуманное. На самом деле многое зависит от того, чего именно хочет добиться правитель. Иван Грозный решил изменить практически всю политическую и социальную структуру Московского царства, выстроив ее по совершенно новому сценарию абсолютизма, а это всегда очень рискованно. Подобные попытки формирования своих собственных народов на европейском континенте неоднократно предпринимались и в Западной Европе, например, во Франции и в Англии. Эти страны имели во многом сходную историю и действовали теми же самыми способами – решительно не допускали общения своей аристократии с элитами других государств. Попытки перехода от одного короля к другому пресекались террором, насилием, лишением прав и раздачей привилегий послушным и лояльным приближенным. Иван Грозный также вступил на этот тернистый путь с непредсказуемыми последствиями. Реформы, ограничивающие независимость и самовластие бояр и князей, стали встречать активное сопротивление воле царя. Таким образом, встал вопрос об установлении в стране единоличной диктатуры и уничтожении оппозиции при помощи тотального террора и репрессий. Но для введения такого режима Ивану Грозному требовалось согласие боярской думы, в которой были представлены главы родовитых семейств Московии; однако ее позиция была известна и не предвещала успеха задуманному. По этой причине царь, стремясь навязать свою волю совету родовой аристократии, объявил о своем отречении от престола и покинул Москву. Это была политическая хитрость: именно таким путем Иван Грозный рассчитывал получить согласие на введение в стране единоличного царского правления без необходимости согласовывать свои решения с думой.