Не отходя от традиции, для примера дам ссылку на основного критика:

http://my-bodda.livejournal.com/197258.html

* * *

В сентябре было много концертов: презентации «осени» в Киеве, Харькове, Москве, Рязани, Санкт-Петербурге и Казани.

Для меня это — одно путаное и смутное путешествие. Началось оно вечером первого дня осени с драки на Киевском вокзале. Мы стояли, грелись на входе в крытый стеклом мост через Москва-реку. Пили пиво, тянули время. Я был пьянее Кирилла, приехавшего из Казани на тур, Жени и Оксаны вместе взятых: побывал на 1-м сентября в институте и хлебнул там. Подошли гопники и как-то грубо спросили сигарету. Сам я не носил с собой сигарет, чтоб не курить, а у Кирилла и Оксаны на тот момент не было. Гопники стояли где-то рядом, пережидали дождь.

Нам уже пора было на поезд, мы вышли на улицу. Но Оксана забыла бутылку пива, там, в фойе этого крытого моста, на перилах. Попросила подождать минуточку и пошла забрать. У меня вдруг вспыхнула злость на это «ебать, уж нет у вас сигарет», и когда увидел, что Оксана проходит в опасной близости к этим гопникам, побежал за ней. Накинулся на самого, как мне казалось, неприятного и опасного, похожего на настоящего головореза, парня. Очень много лет я не дрался, понятия не имею, почему я сейчас так поступил.

Меня оттягивали Кирилл и Женя, гопника оттягивали его друзья. Противников, вроде, было четверо, нас — трое и Оксана. Скоро у меня был разбит нос, а у оппонента, видимо, губа, потому что он орал:

— За губу ответишь, сука!

Я несколько раз бил не глядя, но сильно, по одному и остальным гопникам, разнимавшим нас, и  они начали меня пинать. У Кирилла с Женей не было особых возможностей проявить себя в драке  — каждый держал по гитаре и рюкзаку, да и вообще они были худые спокойные люди — и все не переросло в массовую драку. Для этого нужен был Костя, у которого был небольшой опыт драк с гопниками.

Меня вытянули:

— Блять, мы уже опаздываем!

И мы побежали на поезд. В спину раздавались проклятия. Какие-то ребята захотели принять участие в потасовке вместо нас, и мы мельком увидели, что там начинается нечто более яркое и опасное.

На платформе мы встретили Сашу и Зорана. У  меня из носа хлестала кровь, но я чувствовал подъем. Оксана то ли смеялась, то ли ругала меня.

— Я же защищал твою честь! — повторял я много раз.

Кости не было, мы все ему названивали и не могли дозвониться. Мой душевный подъем сменился падением и головной болью. Мы зашли в поезд, а Костя все не появлялся. Я держал у носа платок и боялся, что сейчас за мной придут мусора. Ведь я напал на человека.

Костя прибежал к вагону в последнюю минуту.

…Пиво, ночь в поезде, перекус, душ, маршрутка, центр Киева.

…Улица, разделенная на два палаточных лагеря.

…Выкрики за Юлию Тимошенко, выкрики против Юлии Тимошенко. Полиция, оцепление, все как в кино.

Мы шли настраивать звук в клуб «44». Клуб находится как раз на центральной улице Крещатик. Мы шли за хилым парнем — организатором, который называл себя Fight, свернули в переулок, пройдя мимо то ли постового, то ли военного,  спустились  в подвал и оказались в спокойном приятном месте. Пока мы настраивали звук, организатор повесил над сценой тряпочку, на которой было написано: «Fight Music».

Хороший звук, хороший клуб. Нас накормили, выдали по талону на украинское пиво, и можно было начинать. Нормально, около сотни человек пришло. Но когда мы проиграли пару треков, ко мне подошла арт-директор и попросила сделать перерыв. Она объяснила причину: Юлию Тимошенко выводили из зала суда, и улицу перекрыли.

Я сказал в микрофон:

— Простите, в связи с судебными процедурами Крещатик перекрыли! Не все люди успели войти. Ждем двадцать минут. Спасибо за понимание!

Костя добавил:

— Мы вообще против того, чтобы людей закрывали в тюрьмах!

После этого высказывания к нам подошел Fight и велел не высказывать никаких мнений относительно судебного процесса над Тимошенко:

— Руководство клуба очень просит. И так могут закрыть клуб на сегодня, пожалуйста, вообще никакой политики.

С каждым годом Украина все менее демократична, пожаловался Зоран. Все больше напоминает Москву. Он с тоской вспоминал, как несколько лет назад гулял по Киеву, спокойно распивая пиво, когда в России эта простая радость была уже недоступна. А теперь даже в клубе нельзя высказать частное мнение относительно громкого дела.

Улицу на время открыли, людей стало больше. Мы продолжили выступление. Закончили, раздали кучу автографов, а Кирилл стал продавать диски, напечатанные им в Казани. У него были великие планы, создание лейбла «ИЛ-music», на котором он еще напечатает много дисков и хороших книг.

Мы получили деньги, Fight сказал, что все равно не все люди смогли пройти, извинился, что так вышло, и дал нам часть своей доли за концерт.

Прощания, мы поехали на вокзал. Сели в поезд до Харькова.

В Украине замечательные цены на железнодорожные билеты. Ехали в купе по цене примерно 300 рублей с человека за билет в переводе на русские деньги. Почти все быстро легли спать, растаявшие от такой доступной роскоши и вкусного украинского пива. Даже Зоран, обычно пьющий до последнего и никогда не пьянеющий, завалился на полку. Только мы с Женей зависли где-то возле туалета и говорили на грустные темы. Он обычно не очень-то много говорил, только по конкретному поводу и иногда шутил, но тут вдруг боль хлынула из его сердца под действием алкоголя. Я тоже неистово жаловался на чувство вины, с детства преследующее меня. Слезы застыли в наших глазах, но тут Женя, переполненный этой горечью, выбил локтем стекло напротив туалета и быстро ушел спать.

Было душевное выступление в Харькове, потом учеба и работа, нормальное выступление в московском «SQUAT-кафе», удовлетворительные  — в рязанском клубе «Дом культуры» и «Эрарте»  — неформальном музее современного искусства в Санкт-Петербурге.

…Сначала поставили рекорд — около ста восьмидесяти человек в Москве, через двое суток рекорд  — около двухсот человек в Петербурге.

Потом опять работа, учеба и выступление в Казани на выходных.

…Выпивка с казанскими друзьями, настройка звука в клубе «Маяковский. Желтая кофта». Я слышал, что со звуком там раз на раз не приходится. На наш концерт — хорошо не пришлось, несмотря на то что предварительно все хорошо звучало.

Дело было в том, что выступало три группы — две у нас на разогреве, и мы — последние. В таких случаях хороший звукорежиссер делает пометки, приклеивает кусочки разноцветного скотча к аппаратуре или записывает, какой музыкальной группе соответствует какая настройка пультов, с какой громкостью играет каждый монитор для каждого музыканта. Наш звукорежиссер ничего такого не делал, полагался на свою память, а память была ни к черту. Начав концерт перед зрителями, мы изумились. Играли, не слыша себя, сцена была залита кашей из пукающих и вякающих звуков. Между треками материли звукорежиссера. Он что-то подкручивал, огрызался, мы продолжали играть. Со сцены мы были уверены, что это полный провал, но потом я видел несколько записей — нет, скорее, просто рядовой концерт. У людей не было претензий, они благодарили за то, что мы снова добрались до Казани.

В Москву возвращались раздельно. Плацкартных мест не было совсем. Саша и Костя боялись не выспаться перед рабочим днем, решили, что лучше доплатить и ехать в купе. Я, Оксана (она со мной не ездила только в Рязань и Петербург), Зоран и Женя хотели еще покуражиться и поехали в сидячем вагоне.

Наш вагон был последний, и когда мы вышли в тамбур, увидели в дверное окошко радугу на фоне вечернего неба. Это было очень красиво. Один из нас дернул ручку, и дверь вдруг открылась. И вся эта красота с шумом колес ворвалась в тамбур и досталась только нам четверым. Рельсы и лес по краям стремительно убегали назад, завораживая, призывая выброситься из движущегося поезда навстречу природе и яркой радуге. Мы вчетвером, опасно стоя у дверного проема, любовались и пили вино, благодарные такому подарку, лучшему, который только можно было получить в конце тура. Я вспомнил одну русскую рэп-группу конца 90-х, которую не слышал с отрочества. Называлась она «Типичный ритм», их песни иногда мне попадались на пресловутых новосибирских сборниках рэпа. Вернее сказать, прослушанных мной их треков было всего три: на трех кассетах подряд. Но самое сильное впечатление я получил от композиции «Настрой» с «Русского рэпа 5». Прослушал ее на кассетнике не меньше тысячи раз, и мне всегда было мало. Два парня с немного гопническими голосами и очень лиричными интонациями читали нечто совершенно бессюжетное о внутреннем пути героя, о природе, о закате и о водке — «мечте, царапающей грудь». Я не мог понять смысла их стихов, если допустить, что он там был, но трек бил в самое сердце. И вот, где-то двенадцать лет спустя, я вспомнил их и понял, что многими своими художественными удачами обязан той песне. Если воспроизвести рефрен без музыкального сопровождения, по сути, ничем не примечательного по технике изготовления рэперского коллажа, получатся слова, за которыми возможно никто уже никогда не нащупает того, что нащупал там я: