– Я не уверен, что понимаю, в чем заключается деликатность нашего дела, – произнес Жанверт. – Что не так с этим киношником и в чем состоит опасность? Я полагал, фильм станет для нас ключом.

Мерривейл вздохнул. Вот чертов зануда!

– Хеллстром помешан на экологии. А вы знаете, насколько деликатен этот предмет в политическом смысле. Нам также известно, что он является консультантом нескольких, повторяю, весьма влиятельных персон. Могу назвать одного сенатора и троих конгрессменов. Если бы мы двинулись на Хеллстрома открытым фронтом, реакция была бы суровой.

– Значит, экология, – кивнул Дипо, стараясь вернуть беседу в деловое русло.

– Да, экология, – отозвался Мерривейл, акцентируя слово так, чтобы его можно было при желании срифмовать со словом «содомия». – У этого типа есть доступ к значительным средствам, и нам, кроме всего прочего, нужно выяснить про его источники.

– Давайте вернемся к долине, – предложил Дипо.

– Да уж, это на сегодня главное, – согласился Мерривейл. – Вы видели карту. Семья Хеллстрома владеет этой маленькой долиной со времен первых поселенцев. Среди них была Трова Хеллстром, бабка нынешнего хозяина, вдова.

Жанверт потер глаза. Как это представлял Мерривейл? Хрупкая вдова, палящая из горящей деревянной хижины по атакующим индейцам, в то время как ее отпрыски тушат пламя, передавая друг другу ведра с водой? Нет, этот тип не вписывается ни в какие разумные рамки!

– Вот карта, – произнес Мерривейл, доставая ее из стопки бумаг, лежавших на столе. – Юго-восточный Орегон. – Он ткнул в карту пальцем: – Охраняемая долина. Ближайший островок цивилизации – этот город, Фостервилл. Но нам от его присутствия ни горячо, ни холодно.

Почему это? – подумала Карр. Она украдкой взглянула на Жанверта, но тот изучал свою ладонь с таким вниманием, словно только что нашел на ее поверхности нечто удивительное.

– Съемки идут в этой долине? – уточнил Дипо.

– Нет, конечно, – покачал головой Мерривейл. – Господи, Карлос! Вы не читали последние приложения к своему файлу?

– В моем файле не было приложений!

– Проклятие! Как у нас в этой конторе хоть что-то получается? Ладно, возьмите мой файл. Если коротко, то Хеллстром и его команда с камерами и оборудованием мотается по всему миру: Кения, Бразилия, Юго-Восточная Азия, Индия. Все это есть в приложениях. – Мерривейл похлопал ладонью по сложенным на столе бумагам. – Потом посмотрите.

– А что насчет Проекта-40? – спросил Дипо.

– Именно это и привлекло наше внимание, – объяснил Мерривейл. – Те бумаги были скопированы, а оригинал положен на место. Помощник Хеллстрома вернулся, нашел свои документы там, где они и были, и ушел. Тогда мы не осознали значения этой находки. Так, думали, обычные черновики. Нашему человеку из сотрудников библиотеки стало просто любопытно, не более, однако интерес рос по мере того, как эти бумаги поднимались все выше по кабинетам Агентства. К сожалению, у нас не было шанса вновь встретить этого типа из компании Хеллстрома. Наверное, он сидит взаперти на ферме. И мы полагаем, что Хеллстром не подозревает, что нам кое-что известно о его маленьком проекте.

– Это напоминает научную фантастику, – заметил Дипо. – Слишком уж все невероятно.

Не исключено, что поводом для вторжения в дела Хеллстрома были совсем не подозрения относительно какого-то Проекта-40. Вполне возможно, что Хеллстром разрабатывает нечто, что напрямую угрожает одной из групп, которые финансируют деятельность Агентства. В этом деле нельзя ничего сказать наверняка.

– По-моему, о Хеллстроме я уже слышала, – вступила в разговор Карр. – Это не тот энтомолог, который протестовал против использования ДДТ, когда?..

– Да, – отозвался Мерривейл. – Фанатик. Вот план фермы со всеми службами, Карлос.

И это все, что он мог сказать мне? – подумала Карр. Устроившись с ногами в кресле, она взглянула на Жанверта, и тот улыбнулся ей. Он играет с Мерривейлом и считает, что я тоже в игре, решила Карр.

Мерривейл развернул карту и принялся водить по ней своими длинными тонкими пальцами.

– Здесь амбар, тут хозяйственные постройки. Это главный дом. Мы имеем все основания полагать, и об этом свидетельствуют доклады наших сотрудников, что в амбаре у них главная студия. Вот бетонное сооружение, рядом с воротами. Не могу сказать, для чего оно. Вы должны это выяснить.

– Может, нам просто войти на территорию, как ни в чем не бывало, и все осмотреть? – спросил Дипо.

Он по-прежнему оставался в недоумении относительно предстоящей операции.

– А та молодая женщина, которая хотела убежать… – начал он.

– Да, это было двадцатого марта, – перебил его Мерривейл. – Портер увидел, как она бежала из амбара. Домчалась до северных ворот, и там ее перехватили двое мужчин, выскочивших из-за ограды. Откуда они появились, определить не удалось. Они-то и вернули женщину в студию.

– В отчете Портера сказано, что эти люди были в чем мать родила, – произнес Дипо. – Если бы мы составили доклад властям с описанием…

– И нам пришлось бы объяснять, что мы там делали, и у нас был бы лишь один свидетель против множества сообщников Хеллстрома, а тут еще эта новая мораль, которая распространяется среди членов общества!

Чертов лицемер! – подумала Карр. Все же знают, как Агентство использует секс в своих целях.

Жанверт подался вперед и сказал:

– Мерривейл! Вы придерживаете часть информации, и я хочу знать, какую. У нас есть доклад агента Портера, но самого Портера среди нас нет, а он мог бы кое-что прояснить. Портер, вообще, в пределах досягаемости или нет? – Он вновь устроился в кресле и закончил: – Достаточно ответить – да или нет!

То, что делает Эдди, не так уж безопасно, подумала Карр. Она внимательно наблюдала за Мерривейлом.

– Мне не нравится ваш тон, Коротышка, – заявил директор оперативного отдела.

Дипо откинулся в кресле и прикрыл ладонью глаза.

– А мне не нравится то, что вы из всего делаете тайну, – усмехнулся Жанверт. – Я хотел бы знать обо всем, что содержится в докладе.

– Нетерпеливость – не лучшее качество хорошего агента, – укоризненно покачал головой Мерривейл. – Хотя я понимаю ваше любопытство. Материалы по данному делу не предполагают специального допуска, и Перудж это особо оговаривал. Что нас беспокоит, так это не сам Проект-40, а целая комбинация факторов, которая указывает на то, что действия Хеллстрома фактически (он произнес «фактически» с сильнейшим акцентом, очевидно, для того, чтобы все оценили важность этого слова) являются прикрытием серьезной и в высшей степени разрушительной политической активности.

Чушь собачья, подумал Жанверт.

– Насколько серьезной? – уточнила Карр.

– Хеллстром крутился вокруг полигона в Неваде. А еще он проводит энтомологические исследования. Его фильмы идут под видом документальных. А для своих так называемых исследований Хеллстром использует ядерные материалы и…

– Почему «так называемых»? – воскликнул Жанверт. – Разве он не может делать то…

– Нет. Посмотрите сами – все это есть в докладах! Обратите особое внимание на то, как Хеллстром и его люди пытаются сформировать нечто, подобное коммуне. А это уже симптом! Они всей командой постоянно держатся в своем замкнутом кругу – куда бы ни поехали. А этот интерес к формирующимся африканским нациям, а многочисленные поездки на полигон в Неваде, а экология! Это же настоящая бомба!

– Он коммунист? – спросил Жанверт.

– Да, возможно.

– А где Портер?

– Портер? – Директор оперативного отдела помолчал. – Здесь все непросто. Я уверен, что вы понимаете деликатность нашего положения в этом…

– Нет, не понимаю, – отозвался Жанверт. – Что случилось с Портером?

– Это одна из тех проблем, с которыми будет разбираться Карлос Дипо, – ответил Мерривейл.

Дипо внимательно посмотрел на Жанверта, а потом на Мерривейла. Ты сделал вид, будто ничего, кроме карты, его в этом мире не интересует.