Александра казалась мне напыщенной, чопорной и горделивой дамой, и я не понимала, чему может научить душа человека, окрашенная в краски низменных желаний. Изысканный, и, наверняка дорогой гардероб, каждая деталь туалета тщательно продуманная, царские манеры – все кричало о богатстве и власти. Пока я вполуха слушала ее нравоучения, задаваясь вопросом о смысле ее прихода ко мне, Александра продолжала:

– Люди твоего времени позабыли о тех, кто дал им жизнь, променяли родную кровь на сиюминутное желание. Одёжи и цацки не играют роль в зарождении ветви поколений, но несут в себе некое мирское удовлетворение. Научись совмещать в себе духовное с материальным, и ты получишь большее, нежели богатейшие сего мира.

Предлагаю немного пройтись, иначе ты замерзнешь.

Мы не торопясь шли по парковой дорожке, изредка сталкиваясь с прохожими. При встрече с людьми мне приходилось замолкать, делая вид, что я прогуливаюсь в одиночестве, иначе меня сочтут за сумасшедшую. Ведь прабабка была видна лишь мне.

– Сила человека заключается в его роде, – объясняла Александра. – Ты можешь не знать своих далеких предков, но если проявляешь уважение к прошлым поколениям, ценишь родственные связи живущих подле тебя, то жизненный поток, идущий от первых прародителей, придает силу, способную помочь преодолеть любые горести. А часто руки праматерей укрывают от бед, руки праотцов отводят беды в сторону. Забудешь их, они не смогут дотянуться и помочь.

Слова Александры проникали в сердце, заставляли задуматься об отношениях с родными. Не могу сказать, что с кем-то испорчены отношения, скорее с некоторыми родственниками мы держим нейтралитет. Невозможно со всеми быть в хороших отношениях, о чем я сообщила прабабке.

– Не столь важно, общаетесь ли вы с родичами иль нет, сколь твое отношение к ним. Доброе ли оно или за пазухой держишь камень.

– Не держу, – заверила я Александру. Прабабка благосклонно улыбнулась.

Ноябрьский вечерний холод спускался на землю, стелился под ногами, заползал за ворот пальто. Я свернула в сторону дома, продолжая беседу с именитой прародительницей. Я чувствовала, что не разговоры о предках были главной целью Александры, и я терпеливо ждала основной темы учения.

Удивительно, как в считанные дни перевернулась моя жизнь с ног на голову. Ушел муж, что привело меня к стрессовому состоянию, справиться с которым мне помог ангел-хранитель, спустившийся с Небес после сильнейшей душевной боли, накопленной за последние недели и вспыхнувшей в груди позавчера. Дошедшая до черты, я молила Господа об излечении, и вот в мою жизнь пришло волшебство.

– Бабушка, – у входной двери в квартиру я повернулась к Александре. – Мой дом не царские хоромы и не большой богатый дом. В наше время большинство живет в квартирах. Небольших, по вашим меркам, но теплых и уютных.

– Не важно где живет человек, важно, как живет. Хоромы, милая, дело наживное.

Я боялась, что знатная прародительница если не выскажет, то покажет своим видом презрение к типовой трешке, но я ошиблась. Александра с интересом осмотрелась, а затем похвалила за чистоту и порядок. Лишь добавила, что жизни не ощущается в этих стенах.

– Вы правы. Семья моя давно умерла, а я совсем потерялась и не знаю, как мне дальше жить.

Ваську я снова закрыла в комнате, откуда она первое время яростно мяукала, а потом затихла и уснула, нагло раскинувшись на моей подушке.

– Твоя беда, моя дорогая, в том, что все надежды на счастье ты возложила на других людей. Твой супруг и твои сыны стали центром твоего внимания.

– Ну так… Все заботы о них.

Александра покачала головой.

Я ждала путешествия во времени, но прабабка не торопилась перенести меня через годы в прошлое. Задумчиво она оглядывала зал, останавливая взгляд то на полках с книгами, то на аксессуарах, украшающих комнату. Я же терпеливо ждала.

– У тебя нет смысла жизни, – констатировала она по истечении нескольких долгих минут.

– Ну да, дед Арсентий вчера за этим и приходил.

– И что ты поняла из вашего путешествия? – Александра внимательно смотрела мне в глаза, проникая в самую душу, не давая возможности съюлить, приврать или уклониться от ответа.

– Что нельзя опускать руки хотя бы ради детей.

– Дети – наше продолжение, наши веточки, мы их корни. Они нуждаются в нас даже будучи взрослыми, даже когда не говорят об этом или вовсе отрицают. Но это не все, что должно вести тебя вперед. Рано или поздно ты можешь остаться одна: твой муж ушел, а дети вырастут и вылетят из гнезда.

Ее слова заставили меня поежиться. Перспектива остаться в одиночестве пугала. У меня действительно кроме семьи и работы больше ничего нет.

– Работа?

– Ее может не стать, – безапелляционно ответила прабабка.

– Ну, я не знаю… Внуки. Встречу другого мужчину. Буду иногда путешествовать. С друзьями в кафе ходить. Да много чего можно придумать.

От понимания пустоты жизни стало не по себе. Эйфория от всех мимолетных радостей испарится, стоит только оказаться за закрытыми дверями своей квартиры.

– Все это временное, радость от них эфемерная. Ты пытаешься возвести стены на зыбкой земле, позабыв о прочном фундаменте.

Я чувствовала себя загнанной в угол. Все радости жизни, наполняющие на определенное время, в итоге оказывались пустотелыми. И даже такое глобальное счастье, как обретение семьи, ее рост и расширение, в итоге привели к смертельной боли.

Александра не прерывала мой мыслительный поток, давая возможность самой дойти до сути, а я никак не могла понять, что же является фундаментом в жизни каждого человека, кроме семьи и стабильной работы.

– Что же это? Подскажите, – взмолилась я, не в силах найти ответа.

Александра покачала головой.

– Я могу тебе ответить, но мои слова останутся для тебя лишь звуком. Завтра ты позабудешь о них и продолжишь жить своей прежней жизнью.

– Ну нет уж! – возмутилась я. Не хватало мне еще играть в угадайку. – Вы мне облегчите жизнь, если дадите ответ, и я прекрасно запомню все слова.

– Так ли ценен дар судьбы, полученный по малейшей прихоти, и насколько бесценен, полученный в тяготах?

– Тяготах? – испугалась я. Мне хотелось скорейшего избавления от боли, перемен в жизни, а не искать месяцами ответ на странный вопрос.

– Либо ты сама выловишь рыбу, либо тебе принесут уже готовые кусочки. В первом случае ты получишь бесценный дар: умение ловить, готовить, ценность времени и сил, потраченные на ловлю и готовку. Ты не позволишь и малейшему кусочку пропасть. Во втором случае ты не оценишь чужих усилий, и, возможно, рыба не будет доедена, а будет выброшена.

– Все, что достается нам с трудом, имеет ценность, – подытожила я.

– Именно поэтому ты и должна сама понять, что скрывается под фразой: "Смысл жизни".

Казалось бы, ответ на столь простой вопрос должен лежать на поверхности, но сколько бы я не размышляла, ничего на ум не приходило.

Прабабка Александра, вздохнув, приблизилась ко мне и заговорила словно с маленьким ребенком:

– Сейчас я тебя перенесу в свое время. Прошу, доверься мне и ничего не бойся. С тобой там ничего не может случиться. Ты найдешь ответ на нужный вопрос. Готова?

Я кивнула. Александра взяла меня за руку, ее губы дрогнули в беззвучном шепоте, и в тот же миг мир закружился перед моими глазами. Сердце отбивало барабанную дробь, стук пульсацией разносился по всему телу, и вновь лишь рука предка не давала мне поддаться нарастающей панике.

Последний переворот в невесомости, и нас выбросило на порог большого белокаменного дома. Стояло летнее раннее утро, окрестность наслаждалась последним сонным часом, первые лучи солнца касались земли, осушая ночную росу. Мне вспомнилось утро в деревне, когда я с дедом просыпалась засветло, чтобы собрать по улице коров и вывести их на пастбище. Воздух в предрассветные часы был влажным, ноги омывала холодная роса. Я куталась в кофту, беспрестанно зевала и плелась за дедом в самый конец длинной улицы. А потом, когда стадо неспешно шло перед нами, солнце рассеивало туман, высушивало росу, и неторопливо просыпался мир.