Империя Василия Кокорева

Для развития торговых связей с закавказским и среднеазиатским регионами основал Закаспийское торговое товарищество, а затем - Бакинское нефтяное общество. Империя Кокорева, в которой нефть играла решающую роль, простиралась по всей Центральной России и Кавказу. Рост нефтяного производства потребовал сопутствующих инфраструктур, и Василий Александрович отдал им должное.

В Москве на Софийской набережной он построил громадную гостиницу с обширнейшим складом - комплекс, который получил у москвичей название "Кокоревское подворье". Этот гостиничный центр появился задолго до первых Гранд-отелей в Европе.

Необходимость транспортировки нефти заставила его заняться железнодорожным строительством и речным транспортом. Еще в начале 60-х годов Василий Александрович выдвигает один за другим проекты, связанные с привлечением частного капитала в железнодорожное строительство. Предлагает взять в аренду у казны Николаевскую железную дорогу и для этих целей создает Московское товарищество, куда входят более 90 крупнейших российских предпринимателей. Но в борьбе за Николаевскую дорогу им пришлось вступить в схватку с опасным конкурентом - Главным обществом российских железных дорог. Его акционерами были высшие чины и аристократы (граф Нессельроде, князь Оболенский, граф Строганов, фаворитка Александра II Екатерина Долгорукова). Несмотря на то что Московское товарищество предложило более выгодные условия, несмотря на поддержку министра путей сообщения Мельникова и огромное большинство голосов в Особом совещании, Александр II утвердил мнение меньшинства, и Николаевская железная дорога была отдана Главному обществу.

Главное общество до начала 60-х годов обладало монополией на строительство важнейших железных дорог (Петербург - Варшава, Москва - Нижний Новгород). Другие компании могли строить только дороги местного значения. Но и этим смог воспользоваться Кокорев, построивший Волго-Донскую железную дорогу и реализовавший таким образом идею Петра Великого о соединении двух крупнейших водных путей России.

Для реализации всех этих грандиозных проектов были нужны огромные деньги и собственных средств предпринимателю явно не хватало. И тогда Василий Кокорев учреждает банк.

Банкир

Создание акционерного коммерческого банка, имеющего всероссийское значение, который опирался бы на провинциальные капиталы и удовлетворял торгово-промышленные нужды всей страны, было давней мечтой Кокорева. 24 февраля 1870 года мечта стала явью - Устав Волжско-Камского банка был утвержден российским правительством.

По составу учредителей новый петербургский банк заметно отличался от своих предшественников. Во-первых, здесь не было представителей других банкирских домов, во-вторых, банк изначально стал сугубо национальным предприятием, его акционерами были по преимуществу русские купцы-хлеботорговцы с Калашниковской биржи (огромная пристань на Неве) Полежаевы, московские ситцевые короли Морозовы, Малютины, Солдатенковы, владелец текстильных фабрик в Петербурге и Ростове Великом - Варгунин. В-третьих, у нового образования была чисто торгово-промышленная специфика.

Акционерный капитал Волжске-Камского банка был установлен в 6 миллионов рублей (6 тысяч акций по тысяче рублей). Устав предусматривал его создание в Москве, Рыбинске, Нижнем Новгороде, Самаре, Саратове и Астрахани.

Вскоре детище Василия Кокорева превратилось в крупнейшее финансовое учреждение России и единственный в Петербурге депозитный банк. Другие банки были активны по преимуществу на фондовом рынке: вкладывали свои средства в государственные ценные бумаги и акции частных предприятий. Волжско-Камский жил за счет кредитов и вкладов населения. Его 20 отделений (больше чем у любого другого банка страны) располагались прежде всего в речных портах волжского бассейна. Волга с ее притоками была главной транспортной артерией России, по ней шло грузов в три раза больше, чем по всем железным дорогам страны. Нужда в сезонном кредите у покупателей и продавцов зерна, рыбы, леса, металла, судовладельцев и грузоотправителей была огромной.

В 70-х годах XIX века в России возникло немало банков и банкирских контор, не вызванных потребностями экономической жизни. Многие из них, не имея сколько-нибудь значительных оборотов, ударились в спекуляцию и потерпели крах, спровоцировав тем самым всеобщий банковский кризис в России. В сложившейся ситуации необходимо было предпринять психологически эффективные шаги. И Василий Кокорев делает верный ход, пригласив в качестве председателя Совета банка Е.И. Ламанского, управляющего Государственным банком (подобное совмещение в те времена признавалось допустимым). Этим Кокорев стремился решить двойную задачу: с одной стороны, убедить Министерство финансов, что дела банка по-прежнему идут хорошо, а с другой - восстановить доверие вкладчиков. План удался. Отлив вкладов прекратился, и дела банка вновь пошли в гору. В начале XX века его дивиденды не опускались ниже 20 процентов, а цена акций превышала номинальную втрое. Накануне Первой мировой войны его складочный капитал составлял 18 миллионов рублей, запасной - 13 миллионов, особый резервный - 3,9 миллиона рублей. Вкладов и текущих счетов было на сумму 248 миллионов рублей, акций - 72 тысячи по 250 рублей. Дивиденд за 1913 год достигал 22 процентов.

"Купеческий кандидат в министры финансов"

Природный ум и личный опыт выдвинули Василия Кокорева в один ряд с самыми выдающимися людьми XIX века. О его житейской мудрости по Руси ходили легенды. Как-то во время заседания Комитета помощи голодающим крестьянам северных губерний члены комитета долго не могли решить, что сделать лучше: оказывать крестьянам единовременную помощь или систематическую. Спросили совета у Василия Кокорева. Тот пожал плечами и промолвил:

— Никакие меры из предложенных и никакие миллионы не спасут Север... Единовременная помощь бесполезна, систематическая - невозможна. На систематическую не хватит денег, от единовременной, если ее не украдут по дороге, мужик забалует.

— Но что же делать? - вопрос председательствующего был, скорее, риторическим, однако Кокорев дал на него вполне конкретный ответ.

- А накупите ружей, пороху и дроби - вот и все. Это поправит их лучше всякой помощи. Сказав это, купец встал и вышел из залы.

- Гениальный человек, - только и сказал ему вслед глава комитета.

Василий Кокорев всегда охотно давал советы, и к его мнению прислушивалось множество людей. Специально для этого он стал проводить банкеты, на которых выступал с речами, которые больше напоминали политические манифесты.

28 декабря 1857 года он организовал торжественный рождественский банкет на 180 персон в залах Московского купеческого собрания. К удивлению собравшихся, он произнес тост в честь людей, которые будут содействовать выходу "из кривых и темных закоулков на открытый путь гражданственности". А затем заговорил о необходимости отмены крепостного права в России. По его мнению, именно этот позорный пережиток мешает России идти по пути прогресса. Только оставшись без дармовой крестьянской силы, дворяне начнут закупать новую сельскохозяйственную технику, а освободившиеся мужики должны пополнить довольно скудный российский рынок фабричных рабочих.

Речь была настолько блестящей, а аргументация настолько неоспоримой, что уже на следующий день, несмотря на праздники, купца вызвал к себе лично московский генерал-губернатор Закревский. Как рассказывал сам провинившийся, "граф наговорил ему в самых желчных выражениях таких страхов и ужасов и таких угроз", что он вначале счел за лучшее "выслушать все молча, без возражений". Затем, однако, не выдержал и подтвердил свое сочувствие освобождению крестьян и готовность "перенести все злоключения во имя важного исторического значения переживаемого момента". Генерал-губернатор указал ему на дверь и отправил в Петербург письмо с предупреждением, что Кокорев "готов на все".