Из сказанного вытекает, что для познания мировых народных соотношений очень важными элементами должны служить не только число жителей отдельных стран и их пространство (величина занятой поверхности), что дает густоту населения, или среднее количество земли на одного жителя, но и годовой прирост как один из элементов, незаметно, но непременно действующий на всю судьбу данного народа или данной страны7. Познание России много выяснится, когда в вышеуказанных отношениях данные для нее сличатся с данными для других стран и со средними выводами для всего света. Для такого сличения и назначаются приводимые далее численные таблицы.
Для всех стран Европы, кроме разве Турции, и для многих стран Америки необходимые численные данные известны по переписям с точностью и отчетливостью, часто даже большими, чем для России, но многие страны Азии, особенно же Африки, не имеют никаких данных, например касающихся годового прироста, хотя величину занятой поверхности и общее число жителей можно считать ныне известными уже для всех отдельных стран, конечно, с разной степенью точности, но, вообще говоря, достаточной для всех первоначальных сличений, потому что здесь и поныне встречаются по отношению к густоте населения поразительно большие различия.
Источниками, из которых взяты приводимые далее в большом количестве основные числа, служили, кроме отчета о русской переписи 1897 г., преимущественно подлинные отчеты о переписях разных стран, перечисленные в 2-й главе моего сочинения «Заветные мысли» (1904). Затем «Statistisches Jahrbuch für das Deutsche Reich (herausgegeben von Kais. Statistischen Amt)» (1906), наконец, «The Statesman’s Ykar-Book for 1906 (by Keltie and Renwick)».
Хотя обе последние книги назначаются преимущественно для статистики Германии и Великобритании, но в них содержатся и многие новейшие данные, относящиеся к странам всего света. Там, где оба эти источника оказывались разноречащими и где я мог разноречие проверить по подлинникам, почти везде английский источник оказывался точнее немецкого, хотя в обоих немало неясностей и ошибок (или опечаток, которых трудно избежать при множестве цифр) по отношению к чужим странам, данные для которых обрабатывались, очевидно, с меньшим вниманием, чем для своих стран. Особенное значение имеет при этом то обстоятельство, что число жителей стран в разных сводных таблицах обыкновенно относится к различным срокам, иногда неизвестно к каким. Чтобы избежать этого, я немало старался, рассчитывая годовой прирост (процентный и абсолютный) числа жителей, все данные привести к одному сроку, за который избрал 1 января (нов. стиля) 1907 г., чтобы по возможности получить сведения о современном числе всех жителей. Пути, которыми велись расчеты, – там, где их можно было сделать с некоторой степенью точности или с возможной вероятностью, – указаны далее в численных примерах.
Полагаю, что для познания России основные статистические сведения о странах всего света получат наибольшее значение, если первоначально сопоставить Россию лишь с наиболее важными мировыми государствами, а потом с совокупностью данных для всего света. Такой прием вынуждается еще тем, что не только Россия расположена в двух частях света, но и многие государства имеют часто владения, друг от друга удаленные, а обзор для всего света естественнее всего расположить по географическим странам света, причем нередко разъединяются части одного целого государства. Так, у Англии (Британской империи) имеются обширные владения во всех пяти частях света, и если одна Англия сама по себе мала по сравнению с Россией, то совокупность ее владений оказывается большей не только по числу всех жителей, но и по поверхности. Скопление под некоторыми державами большого числа подданных и значительной поверхности земель составляет современное явление, имеющее очень разнообразные исторические корни в прошлом и виды в будущем. Сложение и силы, сдерживающие такие огромные мировые единицы, каковы Россия, Китай и Соединенные Штаты, конечно, не совершенно одинаковы, но все же между собой близки, как близки условия и способы образования Британской империи и Франции, а также и Германии, которая почти тотчас за своим сложением стала держаться колониальной политики, при которой весьма часто объединение под единой державой определяется вовсе не какими-либо видами внешнего и внутреннего единства (языка, целей, территории и т. п.), а просто политикой и современными преимуществами в силе, чему наиболее яркий пример представляет разделение почти всей Африки между немногими европейскими колониальными державами.
Как бы то ни было, наше переходное время отличается от сравнительно недавнего прошлого времени, даже каких-нибудь лет за 300 тому назад, тем, что прежде преобладали мелкие державы, а ныне как по числу жителей, так и по поверхности занятой суши сильно преобладают прочные, не единичные, но очень немногочисленные крупные или «мировые» державы, перед которыми временно когда-то существовавшие единичные завоевательные империи, хотя бы Рим или татарско-монгольские, оказываются не только скоропреходящими, но и меньшими по числу жителей и даже по занятому пространству. Не входя, однако, в суждение ни о прошлом, ни о будущем, должно ясно видеть, что в наше время шесть крупнейших государств мира, а именно: Россия, Германия, Франция, Англия, С.-А. С. Штаты и Китай – уже соединили в своих руках более двух третей всех жителей Земли и всей населенной суши, как это далее показано в подробном перечислении. Очевидно, что дальнейшая судьба людей прежде или ближе всего определяется этими мировыми державами, внутренними их событиями, взаимными соотношениями и влиянием на отдельные более мелкие государства. Англия успела уже захватить все, чего было можно достигать морскими силами, притом всегда соединенными с земледельческими и всякими промышленными; а Японии остались лишь оборыши для расширения своей территории, или надо долго и сильно бороться с такими оригиналами, каковы Англия, Россия, Китай, Франция и Соединенные Штаты. Еще с каждой отдельной из этих держав, судя по предшествующему опыту, Япония может надеяться в борьбе, но с совокупностью нельзя и думать бороться, а совокупность, очевидно, образуется, если Япония зарвется и особенно если она задумает всего достигать лишь силой войн. Не должно затем забывать, что в Японии уже теперь теснота такая же, как в Англии. Англии есть куда отправлять избытки своего народа, а Японии надо такие места еще отнимать от иных, и не от малых народов, а от больших мировых держав. Все это заставляет меня полагать, что дальнейшая история Японии ничуть не может быть подобной прошлой истории Англии. Если кому предстоит прежде всего сталкиваться с Японией, то, конечно, нам, если за время, т. е. ничуть не мешкая, Россия не заключит союзов с Англией и Китаем, при посредстве которых, быть может, удастся сговориться и с Японией, часть умных людей в которой, как слышно, не прочь вступить в союз с нами, понимая, что времена войн и прочных военных успехов канули в вечность, а будущее принадлежит объединяющему умственному, моральному и промышленно-экономическому развитию и, будем надеяться, ничуть не определится ни военными успехами, ни [преобразованиями] мечтателей и гордецов разного покроя. На основании соображений, здесь развитых, я не включал и включить не должен Японию в число важнейших мировых держав, где ей нет места и по величине. Ныне мало вероятно образование, даже при помощи завоеваний, не только новой Римской, но даже и новой Британской империи, хотя мыслимо объединение многих стран, например республик Южной Америки. А если бы достиглось хотя какое-нибудь общее соглашение между всеми шестью названными мировыми державами, то, наверное, общие цели, т. е. внешний мир и внутренний порядок, были бы достигнуты наиболее простыми, верными и легкими способами. Во всяком случае, познание России должно много выиграть от сопоставления данных, для нее известных, с числами для остальных вышеназванных держав. К обзору их мы перейдем ранее, чем к данным для всего света, особенно потому, что здесь удобнее всего выяснятся приемы счисления, примененные далее ко всем странам.
