Он медленно вышел из воды и направился к лежащей женщине. Склонившись над ней, он взял ее за руку. Елена была жива и даже пребывала в сознании.

– Пусти меня, – простонала она, вырывая руку.

Он отпустил ее. Нашел одежду и накинул на нее джемпер. Елена сразу встрепенулась. Принялась облачаться в промокшие вещи. Ее зубы отбивали мелкую дрожь. Рукав джемпера перекрутился, Герман наклонился, чтобы помочь ей.

– Убери от меня руки! – взвизгнула Елена.

Она вскочила на ноги и побежала к машине, так и не надев джемпер. Герман последовал за женщиной. Рыдая, Елена села за руль и попыталась завести автомобиль. Но ключ никак не желал попадать в скважину замка зажигания и, наконец, вывалился из ее дрожащих пальцев. Герман обошел „Ниву“ и сел рядом с женщиной.

– Успокойся, – сказал он ей, протянув к ней руку.

Сам он был уже совершенно спокоен, смятения чувств как не бывало. Он снова был таким, каким привык видеть его Хозяин – рассудительным, хладнокровным и презрительным.

– Оставь меня! Я не хочу тебя видеть!

Елена, поняв, что машину завести не удастся, сделала попытку из нее вылезти. Однако Герман не позволил ей этого.

– Успокойся, – повторил он, заставив сесть на прежнее место. – Ничего страшного с тобой не случилось. Ты же сама этого хотела не меньше меня.

– Я! – голос Елены срывался от негодования. – Я хотела, чтобы меня затащили в ледяную воду и там изнасиловали, как последнюю шлюху?!

Она хотела было продолжать, но Герман грубо прервал ее:

– А разве ты не шлюха?

– Я? – Елена не сразу нашлась, что ответить. – Я тебя ненавижу! – злобно выкрикнула она, оскалив зубы.

Герман невозмутимо разглядывал женщину, словно она была подопытным кроликом, над которым только что произвели новый эксперимент.

– Я хочу выйти отсюда! – закричала Елена, порываясь открыть дверь.

– Сиди, – Герман положил свою руку ей на плечо.

– Ты маньяк! Садист! Зверь! Тебе мало того, что ты со мной сделал, ты еще чего-то хочешь?

– Ты мне не нужна. Как только рассветет, я оправлю тебя восвояси. Потерпи еще немного. Я отдам тебе все деньги, которые у меня остались и машина будет твоей.

– Мне от тебя ничего не нужно, – заявила Елена, однако же сбавила тон и перестала вырываться. – Получил все, что хотел, а теперь хочешь со мной расплатиться!

Она взглянула на Германа с такой ненавистью, что ему стало немного не по себе. Оказывается, в этой женщине была гордость. Захотелось проверить, так ли разительно она отличается от собачонки из кинофильма, как это теперь представляется.

– А что, ты этим не довольна?

– Я тебя ненавижу, – снова произнесла она, но теперь в ее голосе сквозило больше усталости, чем злобы.

– У меня болит все тело, – пожаловалась она, – ты хватал меня, как дикий зверь.

Вместо ответа Герман протянул женщине маленькую таблетку синего цвета.

– Что это?

– Проглоти ее, тебе станет легче.

– Это что, наркотик? – опасливо спросила Елена.

– Нет, это не наркотик. Это что-то вроде витаминов.

Женщина нерешительно взяла таблетку и поднесла ее к губам.

– Не бойся, – воодушевил ее Герман, – попробуй и сама увидишь, как поможет.

Елена поверила и проглотила таблетку. Герман ясно видел сомнение, читавшееся в ее глазах. Но магнетическая сила, исходящая от этого мужчины, лишала женщину способности сопротивляться ему.

– Это радиоприемник? – спросил Герман, указывая на автомагнитолу.

– Да, – проговорила Елена, – только не знаю, будет ли он работать.

Герман нажал на кнопку. Раздались треск и громкое шипение, но покрутив ручку, он сумел найти нормально вещавшую волну. Некоторое время Герман слушал музыку, закрыв глаза и думая о чем-то своем. Елена притихла на соседнем сиденье.

Вскоре пробило два часа ночи. В эфире зазвучал голос диктора, передававшего последние новости. Как и следовало ожидать, сообщения начались с информации о взрыве на АПЛ. Сначала диктор сказал, что получено согласие на участие иностранных специалистов в спасательной операции.

– В своем интервью нашему радиоканалу президент России заявил – цитата: „Мы будем стремиться к тому, чтобы все, кто есть на борту подлодки, были изъяты из лодки и доставлены на берег. Для решения этого вопроса имеются разные предложения“ – конец цитаты. По мнению президента, самым простым и эффективным способом будет „разрезать корпус лодки“. Обсуждаются также проекты подъема и транспортировки лодки на мелководье. Президент подчеркнул, что проблема является технически очень сложной. Сейчас эти вопросы прорабатываются и российскими специалистами и партнерами за границей. Таким образом, можно сделать вывод, что это будет международный проект.

„Интересно, – подумалось ему, – что сейчас предпримет Хозяин. Знает ли он уже, что из троих посланных на это дело, вернется назад только один?“.

Стали передавать другие новости, но больше он не слушал, предавшим собственным размышлениям.

Елена уснула. Он слышал ее мерное глубокое дыхание. В полумраке вырисовывался ее курносый профиль. Он заметил, что лицо женщины несколько осунулось. Но после таблетки она будет выглядеть и чувствовать себя гораздо лучше.

Почему он не убил ее? Почему не отпустил? В чем дело? Он совсем не такой представлял себе встречу с женщиной. Ему казалось, что, едва столкнувшись с какой-нибудь девицей, он незамедлительно опробует ее, а потом выбросит, словно использованную вещь, не пригодную более. Так почему же он вместо того, чтобы избавиться от этой надоевшей ему женщины, сидит с ней в машине и смотрит, как она спит? Почему он дал ей таблетку, когда по логике вещей должен был задушить ее и отправить ее мертвое тело в море? Не об этом ли он думал, когда отказался идти в ее квартиру и, заставив ее купить автомобиль, привез на пустынный берег?

Герману вспомнилось, что до того, как они приехали на побережье, у него возникло намерение выставить ее из машины и поехать дальше одному. Но он не сделал этого. Он и не мог бы этого сделать.

Его злило, что это никчемное создание, безмятежно посапывающее рядом, выбивает из колеи, нарушает стройный, всегда последовательный ход его мыслей. За часы, проведенные с Еленой, было столько внезапных порывов, столько перемен настроения, столько противоречивых желаний, сколько он не испытывал за всю свою прошедшую жизнь.

Это ему не нравилось. Он понимал, что так не должно быть. Отличительные особенности, о которых любил распространяться Хозяин, под влиянием обычной самки человека стирались и начинали сходить на нет.

С другой стороны, он испытывал какое-то странное болезненное наслаждение. С той самой минуты, когда он впервые увидел эту женщину в спальне у старухи, между ним и Еленой возникла какая-то связь, которой он не мог не подчиниться против своего желания.

Он доставлял Елене физические и моральные страдания, она в свою очередь утомляла и раздражала его, лишая равновесия, но вместе с тем ни один из них не захотел отказаться от другого.

Он не мог сказать, какие мотивы двигали Еленой, но относительно себя должен был со всей определенностью констатировать, что эта женщина задевает какие-то потаенные струнки в его душе. Это было мучительное, но одновременно сладостное ощущение.

„И все-таки я должен ее убить“, – подумал он.

Трудно было даже представить себе, что его ожидает в случае, если Хозяин узнает, что он оставил в живых женщину. Лгать будет бесполезно. Хозяин все равно выяснит, как все было на самом деле – это ему ничего не будет стоить.

Однако в глубине души он прекрасно знал, что оставит Елену живой. Он знал это чуть не с самого начала. Легче всего было убить ее еще в море, она была в таком состоянии, что даже не поняла бы толком, что с ней происходит. Страх, который Елена пережила из-за изнасилования, был не намного слабее страха смерти.

Так почему он не сделал этого?

Разгадка пришла так неожиданно, что он содрогнулся всем телом. Его словно озарило. Внезапно со всей очевидностью ему открылась страшная и прекрасная истина, напугавшая и обрадовавшая его.