К тому времени, когда все готово, Лекси уже спускается вниз, одетая в то платье из клуба. Я издаю стон, почти спотыкаясь, когда входит мой Ангел. Черт, как она может становиться еще красивее с каждым днем?

У меня возникает желание сорвать это платье и нагнуть Лекси над столом, но я не делаю этого, хотя она опускает глаза в разочаровании, как будто ожидала, что я так поступлю.

— Садись, Ангел, — требую я, и Лекси садится на свой стул, пока я ухаживаю за ней, а затем ставлю тарелку для себя. Усевшись, я кладу салфетку на колени и смотрю, сощурившись, как Лекси ковыряется в еде.

— Ешь или я поставлю тебя на колени, — угрожаю я.

Она ухмыляется.

— Это обещание? — мурлычет Лекси, но делает большой, целеустремленный укус, заставляя меня улыбнуться, когда я копаюсь в себе, но воздух между нами наэлектризован. Мы оба не знаем, что сказать или сделать. Лекси уезжает, я знаю это, но мне бы хотелось, чтобы она осталась.

Ангел заставляет этот пустой дом оживать, с ней в нем все ощущается как в настоящем доме.

Когда она заканчивает есть ‒ потягивает кофе, и мы переплетаем ноги под столом, темнота позволяет нам дотянуться друг до друга. Мы снова стали невысказанной тайной друг для друга, но к черту это. Я хочу, чтобы весь мир знал, что она моя девочка. Я хочу кричать об этом, хочу, чтобы они видели ее в моих объятиях и знали, что она моя.

Отпихнув стул, я опускаюсь на колени рядом с Лекси и рывком поворачиваю стул, заставляя Ангела обхватить меня ногами, когда я беру ее за подбородок и смотрю в глаза Лекси, прежде чем поцеловать ее. Сильно. Она мгновенно стонет, впивается руками в мою рубашку, пытаясь сорвать ее, и я отступаю назад, задираю рубашку над головой и отбрасываю в сторону.

Лекси касается руками моей кожи и гладит, заставляя меня дрожать. Черт, только она может сделать меня таким слабым. Я покусываю ее губы, прежде чем повернуть голову Ангелочка и поцеловать в шею. Она хнычет, поднимая платье, чтобы показать мне свою мокрую киску без трусиков, и теперь настает моя очередь стонать.

— Черт, Ангел, как я могу отпустить тебя? — бормочу я, прижимаясь к ее коже, чувствуя, как пульс Лекси бьется под моими губами. — Когда я вижу, какая ты мокрая для меня, когда ты так легко сдаешься… когда я жажду тебя каждую секунду каждого гребаного дня. Я хочу приходить домой и находить тебя мокрой и ждущей. Я хочу перегибать тебя через стол, когда захочу.

— Как сейчас? — спрашивает она и хватает мою руку, проводя ею вниз по телу к своей киске.

Не в силах удержаться, я прижимаюсь к ней.

— Как сейчас, Ангел. Ты такая требовательная, не так ли? Такая чертовски нуждающаяся, моя маленькая проказница, — бормочу я, покусывая ее кожу, пока я щелкаю клитор, а затем скольжу по влажной коже и просовываю палец в Лекси. Но я не хочу там свои пальцы, я хочу в ней свой член. А она хочет уйти? Отлично, я заставлю Ангела запомнить меня. Я уничтожу ее для всех остальных, так что когда она вернется домой и ляжет в постель сегодня вечером, Лекси намокнет, вспоминая, как я трахал ее. Я поднимаюсь на ноги и расстегиваю ремень. Лекси смотрит на меня голодными глазами, ее тело выставлено напоказ. Я достаю свой член и глажу его, наблюдая за ней.

— Ты хочешь этого, Ангел? — Она кивает, а я щурюсь. — Мне нужны слова, Ангел.

— Да, блядь, папочка Тайлер, я хочу этого. Я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо здесь и сейчас, — мурлычет Лекси.

— Встань, — требую я.

Она встает, и я осторожно беру Ангела за горло и толкаю назад. Я провожаю ее к задним окнам. Они выходят в сад и на остальную часть района, где нас могут увидеть люди. Я желаю, чтобы Лекси знала, ‒ я хочу, чтобы они видели ее со мной.

Чтобы они знали, что Ангел моя.

Я прижимаю ее к стеклу и целую, прежде чем повернуть, моя рука все еще на ее шее, когда я наклоняюсь.

— Я собираюсь трахнуть тебя прямо здесь, где они все смогут увидеть, как хорошо мой Ангел принимает в себя мой член. Как легко ты кончаешь для меня, а потом ты уедешь и сядешь в такси с моей спермой, вытекающей из твоей киски.

— Да! Блядь, пожалуйста, Тай! — умоляет она, снова насаживаясь на меня.

Смеясь, я провожу рукой по бедру Лекси до киски, проводя пальцами по ее влажности.

— Мне нравится, как ты возбуждаешься, нравится, что ты всегда мокрая для меня. Тебя возбуждает мысль о том, что кто-то увидит нас? Увидит, как тебя трахает более взрослый и опытный мужчина? Снова и снова берет твое маленькое невинное тело?

Ангел стонет, но не отвечает, поэтому я просовываю палец в ее задницу и ввожу его внутрь. Она стонет и снова толкается в меня.

— Ты знаешь, что когда я говорю, ты должна отвечать, Ангел.

— Да! Черт, я хочу, чтобы они видели! Я хочу, чтобы все видели. От одной мысли, что люди будут смотреть на нас, я становлюсь чертовски мокрой. Теперь трахни меня, Папочка, пожалуйста! — почти кричит Лекси. Вытащив палец, я прижимаю головку члена к ее киске, и когда Лекси делает вдох, дрожа от потребности, я вхожу в нее. Руками Лекси ударяется о стекло, когда прижимается ко мне. Я сильнее раздвигаю ягодицы Лекси, вбиваясь в нее, желая, чтобы она почувствовала каждый дюйм моего желания. Как дико Лекси заставляет меня чувствовать себя, как я выхожу из-под контроля, как сильно я буду скучать по ней и по этому.

— О, черт, — шепчет Ангел, ее дыхание затуманивает стекло. Наклонившись, я лижу ее шею.

— Блядь, ты так хороша, Ангел, как чертов кулак вокруг моего члена. Ты так легко принимаешь меня всего, как хорошая девочка, но ты не ответила, когда я спросил, поэтому ты наказана. Ты не кончишь, пока я не скажу тебе, поняла?

Она хнычет, сжимая киской мой член.

— Но, Папочка, я уже близко.

— Мне все равно, блядь. Ты не кончишь, или я выйду из тебя и пройдусь по этому милому личику, и заставлю тебя выйти отсюда с моей спермой, чтобы все видели, — рычу я, впиваясь пальцами в ее бедра, пока отбиваюсь от собственной надвигающейся разрядки, желая, чтобы это длилось вечность. Я хочу остаться в ней навсегда, чтобы Ангел была здесь со мной каждый день.

Может быть, я действительно наказываю Лекси за то, что она уходит, я не знаю, мне все равно.

— Давай, сейчас же, — требую я, протягивая руку и щипая клитор, заставляя Лекси кончить с криком. Она дергается и извивается, ее киска сжимает мой член и вытягивает из меня разрядку.

Я издаю стон, прижимаясь лицом к шее моего Ангела, заполняя ее, мое дыхание учащается. Сердце Лекси словно бьется о мою грудь, и я нежно целую ее шею, прежде чем отстраниться от обмякшего тела Ангела. Я убираю член и поворачиваюсь к ней. Она спотыкается и прислоняется спиной к стеклу, ее лицо пылает от желания. Лекси растягивает губы в улыбке, когда смотрит на меня. Я нежно целую ее, не в силах удержаться, и сдерживаю слова, которые хотел бы ей сказать.

Слова, которые, без сомнения, заставят ее уйти быстрее, а не остаться, поэтому, хотя они уже на кончике моего языка, я не произношу их. Вместо этого я говорю Ангелу то, что хочу сказать, поцелуем.

ЛЕКСИ

Тайлер не дает мне привести себя в порядок. Он берет мои «аварийные» трусики, которые были в сумочке, и опускает их на пол передо мной, пристально смотря на меня темными глазами. От всех эмоций, которые я вижу в них, у меня перехватывает дыхание. Тайлер поднимает поочередно мои ноги и помогает надеть трусики, а затем медленно тянет их по моим бедрам. Он целует мои ноги, заставляя меня вновь испытывать в них дрожь. Тайлер целует мой клитор, прежде чем натянуть их на место, а затем встает и накрывает мою киску тканью, заставляя меня извиваться от влажного ощущения его спермы, капающей с меня.

— Я буду трахать свою руку, когда ты уйдешь, зная, что тебе придется сидеть в пропитанных моей спермой трусиках всю дорогу домой, Ангел.

Ебаный ад.

Тайлер возвращает мое платье на место и отходит, позволяя мне дышать, пока забирает с собой интенсивность. Это еще одна причина, по которой мне нужно уйти. Когда я здесь, с Тайлером, меня захватывают чувства, но у меня все еще есть жизнь, друзья и дела. Он не может быть всем моим миром…