— Пароль! — неожиданно раздалось будто из воздуха.
— Кто сказал? — тут же насторожился я, выискивая источник звука.
— Неверно! У вас осталось две попытки, после чего вы будете беспощадно и совершенно негуманно дезинтегрированы! Назовите пароль! — такое чувство, что говорила сама сосна.
— Хм, опять что ли разумное бревно? — задумчиво произнес я.
— Эй, ребята, какой пароль? Только не говорите, что мы сюда зря топали!
— Э…Раньше не было никакого пароля! Здесь стояла обычная иллюзия, спускаешься до сосны и проходишь прямо в стену. Ну типа как на платформе 9 и ¾. Та же технология. — пояснил Евлампий.
Мы попробовали нырнуть в стену, но ничего не вышло. Зевс больно ударился головой и злобно заржал, выражая свое недовольство в виде угроз анального изнасилования адресованных крысам. Пришлось рисковать играя в угадайку. Посовещавшись, крысы предложили единый вариант пароля: «Скозложопица»
— Ну, звучит колоритно…Но почему именно это слово? — спросил я.
— Так звали последнюю реинкарнацию матери-шлюхи нынешнего канцлера. — объяснил Йосимуси.
Спорить с такой логикой я не решился и произнес пароль.
— Неверно! У вас осталось одна попытка, после чего вы будете дезинтегрированы во все дыры и отверстия! Назовите пароль! — произнесло бревно с колючками.
— Вот же падла! Так погоди, а если мы 3й раз назовем неправильный пароль — нас сразу дезинтегрирует? Или только на 4й попытке? — я решил уточнить.
— Сразу! И лучше поторопитесь, иначе будете дезинтегрированы чисто для профилактики.
Мы вновь принялись размышлять, но ничего дельного на ум не приходило. В это же время Зевс решил подкрепиться и начал жрать сосну. В течении пары минут в его ужасающей пасти исчезла солидная часть древесной кроны. Он жрал всё подряд, совершенно не брезгуя ни иголками, ни самим стволом.
— Нет, прекрати! Немедленно прекрати, а ну брысь! — заверещала сосна.
— Ага! Испугалась! — радостно закричал я. Значит у этого дендроида есть инстинкт самосохранения, на этом можно сыграть!
— Хер тебе! Жри ее Зевс! Фас эту жирную целлюлозную суку!
Конь остался абсолютно индифферентным и к воплям сосны и к моим ободряющим выкрикам. Он все также жевал сосну, совершенно не обращая внимания, на странные разноцветные нити, напоминавшие провода, которые стали появляться внутри ствола.
— Не надо! Остановитесь! Я сделаю всё, что вы хотите! — взмолилась Сосна.
— Открывай дверь! — тут же крикнул я.
— Но… я не могу! Это противоречит инструкциям!
— Тогда Зевс тебя сожрет! Правда, мой хороший? — я ласково потрепал коня по гриве.
— Я всё равно не смогу, дверь открывается только по паролю. У этой задачи высший приоритет. — захныкала Сосна.
— Гхм, это проблема. А у каких еще задач такой приоритет?
— Внутренний пожар или потоп. Тогда сработает аварийное открытие.
— Нет, это нам не очень подходит. А изнутри твоя дверка открывается? — задумчиво произнес я.
— Разумеется, но чтобы открыть изнутри, нужно сначала туда попасть. — объяснила сосна, посмотрев на меня, как на дебила. Как и чем она на меня смотрела я не понял, просто осознал это как факт. Когда кто-то смотрит на тебя как на дебила — это сразу понятно, правда же?
Но дебилом я разумеется не был, мне пришла в голову идея подойти в упор к этой невидимой двери и призвать бомжей. Вроде бы эти уроды генерятся по всей площади и никакие секретные объекты и закрытые двери их не волнуют. Но ведь хер же они согласятся мне помогать…Или попробовать их наебать? Что-то я не заметил в них особого проблеска интеллекта. А и ладно, других вариантов всё равно пока нет.
Я активировал призыв иллюзорных клонов и окружающее пространство приятно заблагоухало тысячами разновидностей немытых подмышек, задниц и передниц. Бомжи десятками посыпались прямо в пропасть, изрыгая из себя проклятья и что-то красное, подозрительно напоминающее борщ. Где это они его взяли? Очень странно… Как и ожидалось, часть клонов попала за дверь и устроила там дебош.
— Тревога! Тревога! Волк унёс зайчат! Бля… в смысле несанкционированное проникновение на объект! — заверещала сосна и принялась опасно мерцать красным светом, напоминая разряженный шуруповерт, извлекаемой хирургом из задницы заскучавшего сборщика мебели Петра.
[ОИ] Я не мог пройти мимо такой возможности и не рассказать вам о Пете, жившем в соседнем доме и действительно работавшим сборщиком. Но не просто мебели, а кухонных гарнитуров. И шуруповерт он совал в задницу не по своей воле, а… ну пусть всё будет по порядку. (Я бы советовал пролистать до закрывающего тега и забыть об этой истории, но решать вам .)
Петя был славным малым, настоящим мужиком и ловеласом — любил бухать, чесать яйца и совать свою кривую елду промеж волосатых женских ног. Последнее занятие любил он больше всего и это его не раз губило: ибо более прочих он предпочитал именно опытные замужние ноги, а у тех, как известно имеется основной эксплуататор в виде мужа-алкаша. Застигнутый на месте преступления, Петя больно получал по своему усатому лицу и позорно сбегал, нередко кувыркаясь по лестнице и получая травмы, мало совместимые с жизнью. Но он всегда возрождался: отлеживался в больничке или дома и шел по новой завоевывать женские сердца и промежности.
В тот раз всё вышло куда интереснее. С утра он приехал в свою кухонную контору, хлопнул по необъятной заднице секретаршу Владлену, получил заказ на сборку шикарного гарнитура из морёного ДСП и отправился вместе с бригадой грузчиков по указанному адресу.
Это была не квартира, а трёхэтажный особняк в Ново-Ебуново, элитном коттеджном поселке, расположенном вблизи нашего славного городка, на территории реликтового соснового леса. На пороге дома его встретила женщина в возрасте с подозрительно гладким лицом, заштукатуренным сантиметровым слоем макияжа. Разумеется Петя сразу влюбился и поплыл. В его штанах что-то томительно зашевелилось, а в глазах загорелся огонек азарта. Следуя за озорно виляющим задом хозяйки, он прошел на кухню и дождавшись пока грузчики занесут внутрь коробки с разобранным гарнитуром, приступил к работе. Всё завертелось в обеденный перерыв. Хозяйка напоила его странным синим чаем, угостила пирогом с яблоками и пудрой из мелко-толченого конского возбудителя. Взяла его за руку и повела через анфиладу комнат в глубь особняка. Они вошли в спальню. Женщина завязала ему глаза и повалила на кровать, принявшись раздевать. Что-то влажное и чуть шершавое заскользило по его обнаженному телу. Он издал стон удовольствия. Что тяжелое и волосатое напрыгнуло на него сверху. Он удивился. Повязка соскользнула с его глаз и Петя заверещал от ужаса: вместо аппетитной женщины, на нем скакало дряхлое морщинистое существо, покрытое клочками седых волос, пигментными пятнами и многолетними котяхами, свисающими из задницы. От бабки явственно разило нафталином, валерьянкой и похотью.
Старая сморщенная лохматка скользила по его усам, в то время, как он кричал нечеловеческим голосом, прося пощады и помилования. Но Глафире Алцирьевне было глубоко похуй, она планировали помереть в ближайшее время и чужие проблемы ее нисколько не волновали. Ее волновал только дикий животный секс! В ее бесцветных глазах плескалось целое море безудержной похоти, она рычала, как раненый зверь, завывала как Даша Ставрович, и скакала на кривом пиструне бедного Пети, как опытная наездница, сбежавшая с дикого запада.
Петя закрыл глаза, планируя перетерпеть унижение, но это было лишь началом! Через час после начала эксплуатации его организма, дверь в спальню обнадеживающе заскрипела и в комнату вошла целая толпа старушек, собравшихся со всего поселка. Здесь были и богатые дамы в возрасте и тучные бухгалтерши с автобазы и даже дряхлые дачницы в резиновых сапогах, вымазанных свежим навозом.
— Ну что милок? Поиграем? — пошло улыбнулась бабка с фиолетовыми волосами и ярко-красными губами. В ее руках извивался метровый розовый фаллоимитатор.
Уникальное средство доступное только элитам «хуекакпалкостоин» было влито в его рот, исцарапанный лобковыми волосами, и скачки продолжились. Менялись лишь наездницы, но коня заменить было некем. Коня на переправе не меняют, да… Для стимуляции простаты и выработки эякулята, старушки не стремались использовать любые подручные средства. В Петину задницу были загнаны все имеющие в доме кабачки, патисоны, огурцы, грибы и даже обмотанные презервативом ножки табуретки. Шуруповерту посчастливилось оказаться в его разверстой плоти последним. Анус бедняги поглотил рабочий инструмент целиком и без остатка. Внутрикишочная влага замкнула контакты и шурик опасно зажжужал, обещая скорый заворот кишок реципиента. Старушки испугались неприятного шума и вызвали Пете неотложку. Так он и спасся. В тот раз.
