— Ну так я продолжу, — Таня глубоко вздохнула, медленно выдохнула. — Все идеи коренизации, в разное время продвигаемые разными народами в разных странах, приводили, причем всегда приводили, к единственному результату. Этот коренизируемый народ быстро — именно из-за явно предоставляемых преференций — начинал считать себя «высшей расой» и, опять таки абсолютно всегда, приступал сначала к угнетению, а затем и к физическому уничтожению всех, кто не является представителем этого народа. Вы наглядно видели это в Германии Гитлера, Италии Муссолини, Венгрии Салаши. То есть вся эта коренизация — это подготовка политической базы фашизма и национал-социализма. Кстати, в Армении уже сейчас это проявляется более чем заметно, но в Армении всегда настроения были нацистские — и вот идеи Лаврентия Павловича вкупе с местным армянским нацизмом уже подготавливают крах СССР. А если то же самое проделать в других республиках, то крах этот станет неизбежным и скорым.
— А… а вы не пробовали об этом поговорить с Лаврентием Павловичем?
— Когда? Мы тут с вами снова вдвоем разговариваем просто потому, то Берия в очередной раз раздает животворные пинки ленивым ученым и инженерам в трех проектах сразу. Я удивляюсь, как у него еще нога не отвалилась…
— Я тоже… Таня, а вы можете все это как-то в письменной форме изложить?
— Для вас — могу.
— Я имел в виду, для Лаврентия Павловича, Станислава Густавовича… не для широкого распространения.
— Работы много… но я напишу, для вас троих исключительно. В конце концов Лаврентий Павлович думать как раз умеет очень неплохо и серьезные аргументы очень даже воспринимает. Может и получится его повернуть в нужном направлении.
— Спасибо.
— Пожалуйста. А пока я пишу, вы подумайте о поднимающем голову нацизме в Армении и слишком уж в глаза всей стране бросающимся привилегиям грузинского населения.
— Вы считаете…
— Не я, считает Станислав Густавович. И он насчитал, что определенные привилегии грузинским крестьянам приводят к массовому нарушению в Грузии советских законов, к поголовному воровству социалистического имущества, к росту определенных уже именно нацистских настроений в Грузии… Попросите у него отчет об этом, он его давно уже составил, просто вам показать боится.
— Слава боится?
— Не вас, он боится вас расстроить. Но правда же не может быть поводом для расстройства? Она — лишь повод для выбора направлений дальнейшей работы…
Мстислав Всеволодович оглядел собравшихся:
— Ну что же, приступим. Для начала подведем итоги года, а затем рассмотрим основные задачи на год следующий. Итак, товарищ Лавров внедрил автоматическую систему программирования вычислительных машин на основе нового языка «Рассчет», за что ему будет вынесена отдельная благодарность, — Келдыш усмехнулся и продолжил, — с занесением на грудь. Это по указанию Лаврентия Павловича, так что готовьтесь с гордостью носить «Знак почета», указ до Нового года будет подписан.
— Спасибо… — смущенно пробормотал Святослав Сергеевич.
— А вот Михаил Романович обещания своего пока не выполнил…
Шура-Бура попытался что-то сказать, затем просто махнул рукой и стал смотреть куда-то в пол.
— Однако товарищ Серова по этому поводу на совещании в верхах заметила, что если корову не кормить, то ждать от нее прибавки молока глупо, поэтому на разработку системной мониторной программы ИПМ получил дополнительное финансирование в размере… Татьяна Васильевна о сумме сказала как-то неопределенно, — улыбка Келдыша стала еще шире, — сколько надо, столько денег и будет. Вам, Михаил Романович, решением руководства ИПМ, не буду скрывать, под сильным давлением со стороны ВНИПИ, выделяется новый отдел с численностью по штатному расписанию в семьдесят пять человек.
— А мне? — встрепенулся Лавров.
— А вам людей и деньги будет по-прежнему выделять Сергей Павлович. Насколько мне известно, новый отдел будет организован уже в начале следующего года, но про штатное расписание товарищ Королев на коллегии не докладывал. С программными средствами на этом закончим, перейдем в аппаратной части. Вам, Сергей Алексеевич, за разработку алфавитно-цифрового терминала от Татьяны Васильевны выражается благодарность, а от Лаврентия Павловича пожелание до лета перевести устройство на технологическую базу микросхем и передать его для серийного производства в Горький. Делать дополнительные терминалы на дискретной базе запрещается.
Лебедев недовольно поморщился, но ничего не сказал.
— Однако за разработку дискового накопителя информации вас так же решено наградить орденом Знак почета, и Лаврентий Павлович особо просил в течение недели представить список отличившихся при проведении этой разработки.
— Спасибо, сделаю.
— А Татьяна Васильевна попросила в наступающем году увеличить емкость накопителя минимум вдвое.
— Она всегда что-то просит, не задумываясь, а можно ли это осуществить.
— Вот в этом вы точно не правы, она не просто сказала, а подготовила для вас практические рекомендации по тому, как это можно сделать. По ее утверждению, на используемых дисках плотность записи информации можно увеличить минимум на порядок. Физико-химические свойства лакового покрытия это позволяют, все пока упирается в механику.
— Что она понимает в точной механике⁈ — не выдержал Лебедев.
— Она-то как раз понимает, — голос Келдыша стал сердитым. — Артель «Микросхема» изготовила демонстрационный образец накопителя емкостью в двести пятьдесят шесть мегабайт на этом диске, и механическую часть она изготовила лично… руками. Однако в производство ее модель запустить пока невозможно: кроме нее никто не может… пока не может делать приводы с допусками в единицы микрон. Поэтому ваша задача формулируется несколько шире: разработать накопитель удвоенной емкости и подготовить предложения по разработке автоматов… управляемых вычислительными машинами автоматов, способных делать привода с нужной точностью в массовом производстве. Что же касается электронной части таких накопителей, то этим занимается как раз артель «Микросхема», и вам будет нужно работать в тесной с артелью кооперации. Это — указание непосредственно Лаврентия Павловича.
— Извините, я понял. Сделаем.
— По остальным работам на следующий год…
Лаврентий Павлович, ставший теперь Председателем Комитета Стратегической Обороны, в это же время на полигоне Тюратам беседовал с Сергеем Павловичем, и беседа протекала «в теплой дружественной обстановке». Теплой и дружественной беседа была потому, что состоялась она сразу после успешного испытания ракеты Р-3.
— Ну что, Сергей Павлович, поздравляю с успехом.
— Спасибо.
— Ракета у вас получилась, вы продемонстрировали очень хороший результат. Так что пора переходить к следующей ступени.
— Вы имеете в виду установку на ракете второй ступени?
— К следующей стадии разработки ракет. Эта ракета показала, что вы научились правильно ставить и достигать поставленных целей. Но, должен сказать, ничего большего она нам не показала. Сейчас «Фармацевтика» готовит к испытанием свою ракету, твердотопливную, которая будет способна донести уже больше полутора тонн полезной нагрузки на четыре с половиной тысячи километров, и тамошние ребята гарантируют КВО в полтораста метров. В двухступенчатом варианте, а в одноступенчатом — пять с половиной тонн на тысячу двести.
— А зачем…
— Вашей следующей задачей будет создание ракеты уже космической. Ракеты, способной запускать спутники на орбиту Земли. И да, ракета будет минимум двухступенчатой, на одной ступени в космос не улетишь. А скорее и трехступенчатой, там такие параметры требуются… Сейчас вернемся домой и вы получите официальное постановление о начале работ над такой ракетой, а предварительно… «Фармацевтика» готовит спутники наведения, позволяющие навести любую боеголовку в любом месте на территории потенциального противника с КВО менее пятидесяти метров.
