***

Ривер предложил ей остаться до утра. Вымотанная переживаниями Лорен даже не стала отнекиваться для вида и решительно пресекла намерение Ривера уступить ей единственную кровать, а самому устроиться на полу. Еще чего не хватало! Во-первых, по ночам еще было довольно прохладно, а во-вторых – она уж точно не для того заявилась посреди ночи, чтобы сгонять хозяина с постели. В итоге, потолкавшись, ворча и хихикая, они устроились на кровати вдвоем, соприкасаясь боками.

Едва проваливаясь в сон, Лорен тут же просыпалась с бешено бьющимся сердцем, но каждый раз Ривер был здесь. Он встревоженно открывал слипающиеся от сна глаза и успокаивающе сжимал ее руку или приобнимал. Лорен было совестно, что она невольно лишила его нормального сна, и в то же время – волнительная надежда все прочнее упорядочивала смешанные чувства, ведь в том видении она не помнила, чтобы они с Ривером вот так проводили время вместе. Это было… нечто отличное, словно бы она меняла то страшное будущее прямо сейчас.

Окончательно это чувство укрепилось ранним утром, когда зевающий Ривер разбудил наконец-то крепко заснувшую Лорен и настойчиво пихнул ей чашку горячего чая с черствой булочкой, а пока она торопливо глотала скудный завтрак, поймал ее левую руку и принялся завязывать на ней браслет, сплетенный из бусин и ракушек.

– В том сне ты видела этот браслет? – широко зевнув в очередной раз, спросил он.

Лорен отрицательно помотала головой, остерегаясь говорить с набитым ртом.

– Вот и отлично. – Ривер сделал прочный узелок и потянул на себя, проверяя. – Если вдруг опять на тебя нахлынет, посмотри на этот браслет и вспомни, что все то было лишь глупым сном.

– Сам сделал? – наконец, проглотив внушительный ком, выдавила Лорен и бережно провела пальцами по бусинам.

В любой другой раз она пихнула бы Ривера в плечо, скривившись, что не носит побрякушки, посоветовала бы отдать Элиен, но сейчас все было иначе.

Ривер старался ради нее, терпел выходки, хотя, видят боги, она зачастую вела себя отвратительно. И теперь, пережив видение будущего, в котором его не было, Лорен отчаянно хотелось сделать для него что-нибудь.

Хотя бы раз поблагодарить, например.

– Очень красиво. Спасибо, – искренне сказала она. – Я никогда его не сниму.

Ривер смущенно кивнул, потер затылок.

– Удачи тебе с математикой, – пожелал он на прощание. – Увидимся днем, да?

– Да, – заверила его Лорен и, не удержавшись, шагнула ближе и крепко обняла. Быстро отвернулась и помчалась со всех ног скорее домой. Лицо пылало, сердце радостно билось в груди, и стоило хотя бы одной мерзкой мысли-сомнению подползти к ней, как Лорен приподнимала руку с браслетом и решительно отгоняла колебания прочь.

***

Дома ее не успели хватиться, и ворвавшаяся через дверь Лорен сделала вид, что выходила на утреннюю пробежку. Элиен недовольно проворчала о том, что некоторым следовало бы потратить время на повторение вчерашнего материала. Она что-то лопотала по учебнику, пытаясь втиснуть еще немного знаний в безнадежную голову Лорен, пока та спешно переодевалась, хватала сумку с нужными вещами, чмокала на эмоциях бабулю и бежала скорее в школу.

– Только попробуй снова не сдать! – звенел ей вслед сердитый голос сестры.

Боги, ну и занудой же она могла быть!

Но Лорен в действительности было очень весело от происходящего. От сестринской заботы, которая прежде бесила до зубовного скрежета. От предстоящей математики, которой она прежде боялась, как ночная трава чернобойка солнца. Лорен в числе немногих отстающих учеников продолжала ходить на занятия, тогда как остальных это уже не касалось – и это прежде тоже неимоверно раздражало. Теперь же она с любопытством огляделась по сторонам, сравнивая нынешнее положение дел с тем, что осело в ее памяти пылью прожитой жизни.

«Я могу все исправить», – снова с восторгом подумала она, для верности поглаживая подаренный браслет.

И она исправила. На грани провала, конечно, но Лорен была настроена во что бы то ни стало расправиться с треклятой математикой. Наверное, наставница испугалась ее решительного вида или устала от нее, потому немного пододвинула принципы и подтянула оценку.

Или вечерняя подготовка с Элиен дала свои плоды, и Лорен справилась сама.

В любом случае теперь она с чистой совестью вприпрыжку неслась по улицам родного города, разглядывая мир широко раскрытыми глазами, словно в первый раз. Вскоре она добежала до улицы Рорташа, на которой находилась гильдия «Рорташевских Тигров», и, еще издали заприметив знакомую изумрудно-зеленую крышу, замедлила шаг.

Гильдия «Рорташевских Тигров» была одной из старейших в стране. Помещение, в котором она располагалась, было основано более трехсот лет назад, в эпоху драконов, когда люди еще жили в подземных городах. Ходили страшные слухи о тех местах – о легендарных подземных лабиринтах, в которых многие люди сгинули вовеки веков, о монстрах, подстерегающих всякую любопытную мелочь, сунувшую нос, куда не следовало.

С тех пор, как драконы ушли, города стремительно ширились и тянулись вверх. Лорен помнила по своему кошмару, что в будущем дома будут еще выше, что повсеместно распространятся диковинные машины на пару, чудесные механизмы, стреляющие огнем и металлом орудия, что магов будут бояться все меньше, а роптать на них и осуждать – все больше, но гильдия «Рорташевских Тигров» твердо и незыблемо продолжит стоять на своем древнем фундаменте, хоть его глава и покинет ее стены.

Обогнув здание гильдии, Лорен толкнула узкую дверь с торца, которой пользовались слуги – наложенное заклинание опознало ее магический отпечаток и отворило засовы, – и шагнула в помещение, темное после ярко освещенной солнцем улицы. Мало-помалу глаза привыкли к освещению, и Лорен с восторгом ностальгии поспешила по знакомым коридорам. Она миновала кладовые и кухню, приветливо здороваясь со слугами, работавшими здесь.

Официально в члены гильдии причисляли по достижении восемнадцати лет, но в ряды принимали юных магов задолго до этого. Благодаря отцу Лорен с раннего детства была частой гостьей «Рорташевских Тигров». Это казалось таким естественным – что она тоже рано или поздно станет одной из них. Здесь ее все знали, дружелюбно подтрунивали и поддерживали, здесь она нашла свое место, своих друзей.

Просто невероятно, что в кошмарном видении будущего Лорен растеряла все эти связи, казавшиеся нерушимыми.

Шагая по гладкими серым плиткам, которыми был выложен пол, Лорен вспоминала, как в числе других юных подопечных Риордана Агийского выполняла несложные задания от лица гильдии: то в далекие поля ездить, помочь в уборке урожая, то улицы чистить, то разбирать камни обвалившихся домов, перебирать бесконечные ряды сушеных трав в лечебницах… За это каждому «Тигренку» давали монету-другую, и Лорен помнила, как бесконечно гордилась своим первым заработком.

Наниматели порою брали ребят из нескольких разных гильдий, и нередко такие совместные работы перерастали в склоки и вражду – в особенности когда ватага юных магов относилась к соседней гильдии.

Лорен усмехнулась, вспоминая эти глупые стычки. Как давно все это было!

Оно было прямо сейчас.

Лорен посерьезнела, машинально проверила браслет на руке.

Бабуля не одобряла страстное желание Лорен стать боевым магом. По ее мнению вместо того, чтобы тратить время и силы за жалкие гроши, рискуя здоровьем, Лорен следовало пойти вместе с ней работать на пекарню или хотя бы в лечебницу мыть полы и ухаживать за больными – достойная работа для крепкой и выносливой девушки.

Глупая старуха. Могла бы уже давно понять, что Лорен – не сопливая слабая девчонка вроде Элиен, которая только и может, что мило улыбаться и подлизываться к сильным…

Лорен замедлилась от непрошенных темных мыслей. Даже тряхнула головой, чтобы отогнать их. Конечно же, она любила бабушку и сестру и никому не позволила бы плохо говорить о них, просто иногда они раздражали своими попытками превратить ее в девушку, которая довольствуется малым и, выбирая что-либо, всегда поглядывает на реакцию соседей – как бы чего худого не подумали, как бы чего не сказали.