А однажды, уже в классе четвертом Оля залезла на чердак стадионовских раздевалок, видимо в поисках нового «дома», забралась без лестницы, по выступам здания, а там оказался улей диких ос. Осы Олино появление расценили как нападение и всем роем принялись без устали жалить бедную девочку. Все произошло так быстро. Они жалили и жалили. У Оли не было возможности не спеша спускаться по уступам здания на землю. Галицина прыгнула с чердака вниз. Приземлилась, в принципе не плохо, как кошка на четыре конечности, но при приземлении была задействована и пятая точка – колено, которое разбилось, не сильно, кость осталась целая, просто сильный ушиб, тело конечно рассеклось, кровь… Оля сразу же не смогла идти. Нога из-за колена не работала. Внизу ждала подружка, которая помогла Оле отпрыгать подальше от ос, которые, кстати, далеко от своего улья отлетать не собирались.
Воспоминания о своем бодром детстве отвлекли девушку от тревожных мыслей, о том, куда она едет, с кем и зачем. Так они въехали в живописную Ленинградскую область. Ольга была поражена местной природой: бесконечным лесами и очень высокими деревьями, ведь она приехала с бескрайних степей, где до горизонта поля пшеницы и подсолнечника. Леса с такими невероятными, по девять этажей в высоту, деревьями Ольга видела впервые в жизни и восторгалась их величию. На юге самые высокие деревья достигают четырех этажей, видимо от изобилия солнца им не нужно сильно стремиться вверх, да и их плотность совсем не такая, как в лесу, где большая конкуренция за свой кусочек солнца, тем более в бессолнечной Ленинградской области, где по статистике солнечных дней в году – 85, а в Краснодаре, к примеру, – 200.
Книга 2. Сутенёр.
Глава 1. Ввод.
Утром 22 июня 1998 года въехали в Санкт-Петербург. Погода стояла по-настоящему летняя, светило яркое солнце. Странно,– подумала, Оля- а говорили, что мрачный, сумрачный город. Питер конечно поразил и понравился своей архитектурой, особенно центр города в стиле барокко. «Как здесь хорошо и легко, – думалось Оле – удивительно, но ощущение, будто я приехала домой.» У Галициной, на самом деле, не было ощущения, что она приехала в чужой город, далекий, великий, как, наверное, должно быть у каждого, кто в первый раз приезжает в город с населением в 5.000.000 человек с местности с 16.000 человек. Она ощущала спокойствие.
– Мы на Заневском проспекте, запоминай. – бросил Борис, – но здесь не твоя квартира, здесь живут девочки, я вас познакомлю. А ты будешь жить одна, отдельно, как я и обещал. Ты слишком хороша, чтобы жить в толпе. Видишь, как я тебя ценю, – Борис мило, по-доброму улыбнулся, но было видно, что эта доброта в улыбке фальшивая. – Надеюсь и ты это оценишь, – и он снова улыбнулся этой же фальшивой улыбкой.
Они зашли. По квартире ходили девушки, кто в одной майке, а кто и вообще в одних трусах. Оля присела в старое кресло, в большой центральной комнате, ей стало немного страшно, хотя она была не из робкого десятка. Ольга рассматривала: вся мебель в квартире старая – бабушкина, на полу большой старый ковер, который пару дней точно не пылесосили.
Борис ходил по квартире и раздавал ценные указания. Он немного ругал девушек по поводу грязной квартиры и их не ухоженности.
Галицина оценивала девочек: все были примерно ее ровесницы – лет по двадцать. Красивых она не видела. Они были все симпатичными, потому, что были молодыми, но у одной был армянский нос, у другой ноги короче, чем должны быть, у третей попа уже большая. Ольга впервые так серьезно сравнивала себя с другими девушками и стала понимать, что она на самом деле, гораздо лучше всех в этой квартире – Ольга Галицина была абсолютно пропорциональна по европейским стандартам: ноги длиннее туловища и в объеме 90/60/90.
«Все поехали», – сказал Борис. Он отвез ее на Ладожский рынок и купил ей не много вещей. Все вещи оказались обтягивающими, отлично подчеркивающие все изгибы ее безукоризненного тела. Купил ей черные бриджи, сделанные, будто из змеиной кожи, очень оригинальное платье, с панбархатными фиолетовыми полосками в районе груди и бедер, а вся остальная ткань – мелкая черная сетка. Может показаться, что оно было пошлым и вызывающим, но нет, на ее точеной фигурке, оно смотрелось просто как оправа к бриллианту. То есть, на саму оправу никто внимания не обращает, просто в ней бриллиант представлен в более выгодном свете. Даже майки и кофты он купил ей в обтяжку с декольте, отлично подчеркивающие ее полную грудь. Борис не забыл приобрести всякие принадлежности по уходу и гигиене. Купил косметику, фен для волос, лак для волос, полотенца и даже зонт. «Зонт ты должна носить с собой всегда, запомни. Если ты выходишь из дома и светит солнце, это еще ничего не значит. Здесь погода меняется каждые два часа. Здесь вообще всегда надо ходить с купальником, зонтом и шубой. Но зонт в твоей сумке должен быть всегда», – он это говорил без капли иронии, был даже слишком серьезен для такой не серьезной темы. В машину Борис принес шаверму. Ольга первый раз ела такую необычную еду и ей очень понравилось.
И вот со множеством пакетов они зашли в квартиру. Дом, в котором теперь должна жить Ольга находился сразу за мостом Александра Невского, на Заневском проспекте. Это была однокомнатная квартира, как и обещал Борис. Квартирка скромненькая, но чистенькая. Комната была вытянутая. В глубине стояла кровать. В центре комнаты стояла тумбочка со старым, но еще работающим телевизором и журнальным столиком с двумя старыми, но удобными креслами. Но что поразило девушку, так это не стандартная планировка зоны окна – она была сделана эркером в виде трех граней, расположенных под углом больше 90 градусов. Оля оказалась первый раз в жизни в комнате с эркером и ей эта зона квартиры безумно понравилась. Она сразу поняла, что использует ее в качестве зеленого уголка. Галицина смотрела на окно и уже представляла, как будут стоять растения в больших цветочных горшках на полу у окна и маленькие на специальной многоярусной напольной подставке для растений, которую Оля установит в центре своего зеленого уголка.
У Ольги в квартире ее матери, а точнее в квартире ее бабушки, где они все вместе проживали, после того, как ее мамаша с двумя детьми сбежала от мужа к своим родителям, всегда было много цветов. Ими занималась бабушка, а потом и Оля. У Ольги любой цветок мог вырасти из одного листочка.
Борис зашел в комнату, прервав Олины мечты о дизайне интерьера ее нового жилища. Это были сладкие мечты о своем лично жилье. Теперь у нее есть целая своя квартира! Ведь у нее и комнаты своей никогда не было.
– Давай присядем, отметим приезд, обговорим наши дела. Я подробно тебе все расскажу, – Борис поставил бутылку «Советского» шампанского и два фужера на журнальный столик. Оля очень обрадовалась шампанскому, она очень давно не выпивала, ведь в Краснодаре она каждый день работала. Ей явно надо было расслабиться.
– Перейду сразу к делу, – Боря положил на столик толстую тетрадь, она выглядела как книга, в кожаном переплете. Оля пила прохладное шампанское, и расслабление растекалось по ее напряженному и уставшему телу.
– Значит так, девочки по оплате делаться на две категории: одни получают 50%, но они сами снимают квартиру, оплачивают коммунальные, платят агентам по недвижимости и так далее. И вторая категория девочек получает 25%, но здесь я делаю все за них. Ты как будешь работать? – спросил внезапно Борис.
–Как, как? – переспросила Оля, – я же только что приехала, ничего не знаю, конечно я полностью от тебя завишу, я это понимаю.
– Это хорошо, что ты понимаешь, – и он опять улыбнулся своей искусственно-дружелюбной улыбкой. – Вот в эту тетрадку я все честно записываю, я вообще честность люблю. Здесь я пишу сколько я на тебя трачу своих денег. С твоих заработанных денег мы сначала вычтем, то, что я на тебя потратил, а потом ты будешь получать свои 25%. Деньги пока все будут у меня. Я тебе каждый день буду выдавать по 200 рублей на еду, тебе 200 рублей будет хватать на все: на еду и на сигареты, и на бухло. Кстати, не трать свои деньги на пойло, тебя в доволь будут поить клиенты, да и если начнешь еще, и сама покупать – быстрей сопьешься. Поверь мне – многие спились. Старайся меньше пить даже с клиентами. Вот. А через месяц мы все деньги, которые ты заработаешь отошлем твоей маме на дочку. Ведь ты здесь для этого, ради своей дочери?
