Я извлекла запутавшегося в постельном белье незадачливого пугальщика, с усмешкой представляя, как визжали фаворитки от такой вот самодеятельности, а сам Карл VII, наверное, утрачивал стремление к продолжению утех (временно, конечно, ибо о его любвеобильности ходили легенды).
Фарфадеты выглядели, как мелкие (ростом мне по колено) человечки мужского пола с длинной редкой бородой и вислыми усами, что делало их похожими на мини-старичков.
– Ты из какого клана? – спросила я, вспомнив, что некоторые семейства фарфадетов состояли на службе у фей.
– Мор-Амор – клан свободных! – с гордостью отрапортовал фарфадет. – Я лично Лютеций Мор-Амор.
Этот клан не ходил в вассалах у Фей-Силь-дерации, поэтому я не могла потребовать от фарфадета выполнять мои указания, но сохранялась возможность втянуть этого шкодника в мои затеи.
– Кейю Лэй ра Ин, – представилась я, присев в шутливом реверансе.
– Хорошее имя, но длинное не по делу, – объявил Лютеций. – Я буду звать тебя просто Лэй. Это красиво, можно даже петь: «Хоп! Хэй! Ла-ла-Лэй!». При случае нашепчу это кому-нибудь из менестрелей.
– Тогда я буду звать тебя… Лютик! – не растерявшись, сказала я, вызвав весёлый смех фарфадета.
– Ничья! – констатировал он, имея в виду наш обмен любезностями. – Предлагаю союз: я тебе рассказываю последние новости, вызнаю всякие тайны, шалю и помогаю по хозяйству, а ты меня кормишь.
Фарфадеты питались положительными эмоциями хозяев, но мне нужен был союзник, поэтому я согласилась, решив, что фея я достаточно весёлая и добродушная, чтобы прокормить одного усатого проказника.
– Хорошо! – кивнула я, одарив фарфадета лучезарной улыбкой, от созерцания которой тот сразу стал выглядеть дороднее, будто поправившись ливров на десять (словом «ливр» называлась мера веса во Франции тех времён, равная 300-800 граммам. – Прим. автора).
– Мне нужно освоиться в этом замке, поэтому каждый день я хочу знать все новости о местных обитателях, особенно о короле, его советнике, епископе и дофине, – поставила я задачу.
Дождавшись, когда фарфадет уйдёт выполнять поручение, я сплела гамак из светлых надежд и, покачиваясь в нём, принялась ловить блестящие светлые грёзы, почему-то говорившие со мной волнующим фантазии лирическим баритоном сильфа-изгнанника. Так прошла моя первая ночь в мире людей.
Проснувшись с первым солнечным лучом, я выглянула в окно. Утро пахло мечтами и солнечными бликами: обоняние у фей распространялось на такие диапазоны, которые людям были недоступны, как и восприятие многих оттенков цвета. Можно сказать, что люди не могли в полной мере ощущать окружающий мир, замечая лишь ничтожную часть его проявлений и проходя мимо самого главного. Замок ещё спал, но я слышала, как люди более низких сословий уже приступили к своим делам. Садовник подрезал кустарники в парке, повара вовсю работали на кухне. Кстати, меня очень беспокоили маячившие впереди перспективы совместных трапез, потому что феи в основном питались свежим воздухом и солнечным ветром, лишь иногда прибегая к тяжёлой растительной пище (пыльце и лепесткам цветов), но при дворе Карла VII в моде были бризоль и матафан – мясные блюда, которые мне предстояло как-то освоить, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания окружающих.
Его Величество, без предупреждения явившись в мои покои, застал бы меня врасплох, если бы не тонкий фейский слух, позволивший мне заблаговременно вычислить его шаги в коридоре. Я бросилась приводить себя в порядок и почувствовала, что силы моих чар, которыми я поддерживала эффект средневекового наряда, не бесконечны и имеют свойство иссякать. Это была неприятная новость, потому что в Облачном Пределе я никогда не ощущала ничего подобного. Наставницы рассказывали нам о том, что изгнанники со временем теряют свои силы, находясь вдали от места подпитки, но я никак не могла подумать, что это правило распространяется и на заключивших пари. Получалось, что силы надо как-то восстанавливать (для этого существовали специальные приспособления) или экономить, не распыляя их на платья и прочие мелочи, и этот вопрос надо было срочно решать.
– Демуазель Сорель! – промямлил Гусёныш и смущённо умолк, опустив глаза.
Похоже, он стеснялся своей непривлекательной внешности и шаткости нынешнего королевского статуса, из-за чего был совершенно не по-королевски не уверен в себе, причём эта неуверенность распространялась не только на общение с женщинами, но и на политические дела.
– Ваше Величество! Я рада вас видеть! – сказала я и улыбнулась, когда король осмелился снова поднять на меня взгляд.
В отличие от фарфадета, визуально прибавившего в весе от положительных эмоций, Карл VII остался в прежнем худосочном состоянии, но при этом будто засиял от счастья.
– Я хотел пригласить вас на прогулку по замку! – пробормотал он дрожащим голосом.
Я согласилась, и вскоре мы уже чинно шествовали по галереям, беседуя о разных пустяках. Меюн-сюр-Йевр был прекрасен и внутри, но то была мрачная тяжеловесная красота; возможно, из-за этого в замке меня не оставляло ощущение тревоги, развеять которую на мгновение смогли лишь цветные витражи да изысканные плетёные орнаменты в верхней части стрельчатых арок, напоминавшие языки пламени. Наша прогулка закончилась на балконе. Здесь, среди громоздких ваз с цветами и интересной конструкции из нескольких клеток с поющими птицами, уже был накрыт стол. Я опустилась в жёсткое кресло в лёгкой панике от мыслей о трапезе: яств было столько, что они полностью покрывали столешницу (видно, король старался изо всех сил).
Осмелившись, я всё-таки решилась попробовать что-нибудь из человеческой еды. Это было очень интересно! Взор мой упал на брюкву в меду, фаршированную орехами. Я осторожно отделила вилкой маленький кусочек и отправила в рот, испытав странное, но приятное ощущение, совершенно не похожее на то, что испытывали феи во время их обычного питания. После этого мне захотелось попробовать все блюда, ждавшие своей участи на столе. Когда я дошла до ароматного бризоля (мясо, запечённое в омлете – Прим. автора), собираясь откусить крошечный кусочек этого лакомства, Его Величество отвлёкся на маленького пажа, подбежавшего к нему, чтобы тихо прошептать что-то очень важное. Я уже хотела подслушать их разговор, но в этот миг кто-то отчётливо сказал мне на ухо:
– Не смейте это есть, кейю Лэй ра Ин!
Я вздрогнула от неожиданности, узнав уже знакомый мне лирический баритон. Сильф-изгнанник?! Здесь?! Почему он преследует меня?! Как он мог меня найти?! Я осмотрелась по сторонам, но, как и в первую нашу встречу, никого не обнаружила рядом.
– Еда отравлена! – продолжал мой неожиданный спаситель-незнакомец.
Он говорил так тихо, что ни один человек не смог бы его услышать, а его шелковистые волосы касались моей шеи и плеч. А ещё я запомнила его запах – тонкий и терпкий древесный аромат, показавшийся мне самым прекрасным на свете.
– И, хотя яд этот вовсе не для вас, я бы рекомендовал вам отказаться от идеи попробовать бризоль, – продолжал сильф.
Я застыла с кусочком еды на вилке, не зная, что делать. Наставницы говорили, что феи гораздо более устойчивы к ядам, нежели люди, но и жительниц Облачного Предела при горячем желании и высокой концентрации тоже можно было отравить. Но откуда сильф узнал о яде? Не сам же он его подсыпал в еду? Мне безумно захотелось сотворить волшебство поиска, чтобы попробовать найти этого изгнанника с непонятными намерениями и дерзкими речами, но силы надо было экономить, да и волшебничать при посторонних, да ещё прямо перед носом набожного короля и в непосредственной близости от епископа, в человеческом обществе было опасно.
– Люди способны отравить пищу, но феи гораздо опаснее: они способны отравить саму жизнь. Вам так не кажется? – продолжал рассуждать невидимый сильф-изгнанник.
Какие крамольные мысли! Не зря его изгнали! Хотя интересно, что он имел в виду? В Облачном пределе нас учили, что феи и сильфы – воплощения света, а потому не способны на злые дела, но, глядя на некоторых своих однокашниц, я могла бы утверждать обратное. К тому же, если бы феи были абсолютно светлыми существами, то откуда среди них возникали изгнанницы, переквалифицировавшиеся в ведьм? Пока я раздумывала над ситуацией, одна из птиц вырвалась из внезапно открывшейся как по волшебству клетки и, пролетая мимо меня, сорвала кусок бризоля с вилки, а потом, опустившись на балюстраду балкона, принялась яростно клевать его и через несколько мгновений упала замертво на пол. Я только сейчас осознала, что на её месте могла быть я или… король. Может быть, яд предназначался ему?
