Всякая форма занимает определенное место в пространстве. Она располагается на большем или меньшем расстоянии от других форм, занимающих в пространстве другие места. Если форма меняет свое местоположение на другое, она должна преодолеть пространство, разделяющее эти точки. Перемещение может быть быстрым, как вспышка молнии, или медленным, как движение черепахи, но так или иначе его нужно совершить. И оно займет какой-то промежуток времени, продолжительность которого будет зависеть от скорости движения.

Однако для сознания физическое пространство и время не имеют значения. Сознание изменяет свое состояние, а не местонахождение. Оно либо знает, либо не знает о чем-то, что не является им самим, причем это знание или незнание всецело зависит от того, может или не может сознание отозваться на вибрации, исходящие от данного не-«Я». Горизонты сознания расширяются, по мере того как развиваются его способности воспроизводить вибрации.

Сознание не перемещается в пространстве, которое занимают формы. Наибольшее воздействие оказывают друг на друга формы, расположенные поблизости; если же дистанция между ними увеличивается, то сила взаимодействия соответственно уменьшается. С сознанием дело обстоит иначе.

Люди, достигшие высот в умении концентрироваться, обнаруживают, что для сознания не существует понятия «пространство». Мастера концентрации могут узнавать объект, просто сосредоточиваясь на нем, и никакое расстояние не станет для них препятствием. Им удается познать удаленный объект совсем не потому, что их «астральное» зрение действует подобно телескопу. Секрет заключается в том, что в определенном смысле вся вселенная существует в каждой точке этого мира, а люди, о которых мы говорим, обладают способностью проникать в это «ядро жизни» и постигать все вещи через него.

Чандогья Упанишад (8.1.3) рассказывает о «крошечном уголке в сердце», который «велик, как вся бесконечная вселенная». Это и есть Бессмертное «Я» (или Атма): «В нем уживаются небо и земля; в нем уживаются огонь и воздух, солнце и луна, молния и звезды, все, что есть, и все, чего нет».

«Крошечный уголок в сердце» – это древний мистический термин, обозначающий неуловимую природу Единого «Я», которое действительно едино и всепроникающе, так что каждому, кто сознает Единое «Я», доступны и все точки вселенной. Движение любого тела на Земле влияет на самые далекие звезды, поскольку все тела существуют в сплошном поле, передающем вибрации на любое расстояние, – так обстоит дело с точки зрения формы. А с точки зрения жизни, всепроникающим и непрерывным должно быть сознание.

Мы ощущаем, что существуем «здесь», поскольку получаем впечатления от окружающих нас объектов. Если же наше сознание посылает вибрации, отвечая удаленным объектам так же активно, как и расположенным поблизости, мы вскоре почувствуем, что эти далекие объекты как будто приблизились к нам. Если сознание откликается на событие, имевшее место на Марсе, так, словно оно произошло в нашей собственной комнате, то и познает его в такой же мере, а мы сами ощущаем себя «здесь» и в том, и в другом случае (наблюдая за тем, что происходит прямо у нас под носом и получая вести с далекой планеты). Человек как Познающий находится там, где находится его сознание, которое включает в себя все, на что мы реагируем, все, что соответствует нашей частоте вибраций.

Лучше понять сказанное нам поможет аналогия. Человеческий глаз видит только те предметы, которые посылают ему отраженный свет, – и ничего более. Но даже эти предметы он не может увидеть в их целостности, потому что воспринимает световые волны только определенного частотного диапазона. Все, что находится за пределами этих частот (например, высокочастотные ультрафиолетовые или низкочастотные инфракрасные лучи), для нас невидимо. Если бы у глаза была возможность «научиться» улавливать более широкий спектр излучения, мы бы смогли увидеть вещи, которых никогда не замечали раньше, хотя они все время находились рядом с нами. Аналогии, подобные этой, иллюстрируют древнюю аксиому – «как наверху, так и внизу». Раздумывая над чем-либо, хорошо знакомым нам в этом «нижнем» мире, мы нередко приходим к мысли о чем-то, что находится за пределами нашего кругозора, в «верхнем» мире. Как существуют цвета, которых мы никогда не видели, поскольку наши глаза не приспособлены для того, чтобы их воспринимать, так же существуют и «нефизические» явления, о которых обычные органы чувств ничего не могут нам рассказать.

Сохранять осознанность в любом месте – это не то же самое, что «восходить к высшим сферам» в так называемом «астральном путешествии». В первом случае «Я», независимо от того, вооружено ли оно «низшими» инструментами восприятия или свободно от их ограничений, немедленно ощущает присутствие «удаленных» объектов. Во втором случае «Я», облеченное в ментальное и астральное тела, перемещается из одной точки в другую, осознавая эти перемещения. Однако существует и другое, более значимое различие. Отправившись в «астральное путешествие», сознательное «Я» может оказаться среди массы объектов, которых оно совершенно не понимает, – в новом и странном мире, вызывающем недоумение и смущение. Но когда сознание существует в любом месте, его пониманию доступно все, с чем можно столкнуться, и оно постигает жизненную суть так же хорошо, как и формальную сторону бытия. Свет Единого «Я» проникает везде, неся чистое знание, которого невозможно достичь, проведя даже бесконечно долгое время среди бесчисленного множества форм.

Это непосредственное знание, не зависящее ни от времени, ни от пространства, для большинства из нас – людей, чье сознание ограничено пространственно-временным континуумом, в котором мы существуем, – станет доступно только в далеком эволюционном будущем. Но концентрация – это средство, позволяющее личности избежать зависимости от форм и обрести свободу в спокойствии. «Без концентрации нет покоя», – говорится в Бхагават Гите (2.66), потому что покой свил свое гнездо на скале, которая возвышается над беспокойно мечущимися волнами формы.

Усвоив теорию концентрации, ученик должен приступать к практике. Для истинно набожных людей эта работа может оказаться намного более легкой, так как они могут избрать в качестве объекта созерцания того, кому поклоняются. Поскольку сердце верующего человека непреодолимо влечет к объекту поклонения, то и ум его будет с готовностью останавливаться на нем, без усилий представляя любимый образ и с такой же легкостью отбрасывая другие. Так происходит потому, что разум всегда движим желанием и постоянно стремится представлять образы, несущие удовольствие, и избавляться от тех, что причиняют боль. Поэтому он будет останавливаться и созерцать любимый образ, и в этом его поддержит удовольствие, полученное в процессе созерцания. Даже если что-то станет мешать этому занятию, разум сам будет возвращаться к предмету поклонения снова и снова.

Таким образом, верующие люди легко могут достичь высокого уровня концентрации. Для этого им следует как можно отчетливее представить себе «образ веры» и зафиксировать на нем внимание. Христианин может думать о Христе или Богоматери, о своем святом покровителе или об ангеле-хранителе; индуист – о великом Шиве, Вишну, Ганеше или Шри Кришне; буддист – о Будде, о Бодхисатве; зороастриец – об Ахурамазде, Митре. Эти объекты пользуются поклонением верующих. А влечение, которое испытывают к ним сердца людей, связывает их умы с объектом, приносящим счастье. Соответственно, ум затрачивает на концентрацию минимальные усилия.