– Вижу тебя пробило на русское, после того, как тебя та тётенька одёрнула?
– А ведь правильно одёрнула, знаешь, её слова засели занозой в душе, даже осадок остался, всю жизнь под чужеродным именем прожил, жесть! А ты знаешь, почему после революции 1917 года русская община белой эмиграции во Франции растворилась, исчезла практически без следа? Заметь, Коль, еврейская, армянская, цыганская общины до сих пор процветают, а русская община, которая на тот момент по численности превосходила все перечисленные, я уж не говорю о её качественном составе, сплошь заслуженные люди, чего стоят такие имена, как Бунин, Ильин, гордость той России, и всё же как сахар в воде растворилась! А причина в том, что мало в наших дворянах русскости было, ничего не впитали они от своего народа. Говорили на французском языке, отдыхали на курортах за границей, своих крестьян не жаловали, ну и результат, ничего кроме христианского храма в Париже от них и не осталось! Не могло дворянство понять, не в состоянии чужая религия сплотить нацию в тяжёлое время, в таких случаях только безмерная любовь к своему народу способна спасти от исчезновения. Некому было их сплотить и подать идею, допустим, съехаться всем в одно государство, к примеру, в Уругвай, и сделать его русским. И ведь всё для этого было, и даже свой военный флот, стоявший в портах Туниса, анн нет, распылились, кто куда, исчезли, средь других народов. А ещё, скажи, как можно было поделить свою нацию на сословия? Кто первый всадил нож в спину? И эта рана год за годом кровоточила, съедала силы нашего древнего народа. А теперь, мы потеряли сплочённость, стали каждый сам за себя, а в наше время так не выжить, мир изменился, народы, у которых мощные национальные общины начинают доминировать! А нас размывает проплаченная пропаганда, вбивающая в несозревшие умы, что толерантность и политкорректность, хорошо. И эта гадость работает! А смотри, что с белыми европейцами и американцами сделали, полностью задавили, чуть что, сразу ярлыки вешают, обвиняют в расизме, теперь вот и до нас добрались! Затоптали мнение передовых русских людей, слово национализм ругательным сделали, на ТВ нормальных ведущих не увидишь, проплаченные олигархами пропагандисты без устали призывают любить иноземцев. Всё, что напоминает о русском, с ТВ убрали?! Больше молчать нельзя, дальше пропасть! Наши богатые да успешные думают, что уже нажили богатства, только вот узколобые не поймут, в будущем придут инородцы и всё заберут у их детей и внуков. Нация должна быть монолитом, а не слоёным пирогом!
– Ты ли это Вань? Не ожидал от тебя услышать речь патриота, ладно бы от историка, или политолога, но ты ведь инженер! Теперь начинаю понимать, почему именно с тобой произошёл этот случай в заброшенном доме.
– Правильней сказать речь радаря, а не патриота, и что ты понял?
– Понял то, что в отличие, от меня, ты искренне ратуешь за народ, поэтому на тебя пал выбор.
– Да ладно тебе, мало ли на Руси хороших людей?
– Выходит не так и много!
Поев и расплатившись, мы вышли и направились к машине, тут нас окликнула старшая, которая раннее предложила отведать жаркое.
– Ребята, постойте!
– Что – то не так? – спросил её Николай.
– Нет, всё хорошо, вот возьмите.
Она протянула визитку, на которой крупными красными буквами было написано «ВОЗРОЖДЕНИЕ», чуть ниже и мельче « обычаи, обряды, традиции», и номера телефонов.
– Моя мама там главная, вот подумала, а вдруг вам будет интересно.
Я взял визитку, поблагодарил, и, не вытерпев, спросил:
– А ваша мама не в народном костюме ходит?
– Да, верно, у неё свои причуды, а вы откуда знаете?
– Нет, мы её не знаем, но уже встречали. А то, что она в национальной одежде ходит, вовсе не причуды, ей в пояс поклониться надо, вот так! Ещё раз благодарю!
Она улыбнулась.
– Ну, тогда пока, будете у нас, милости прошу в моё кафе, буду рада!
– А можно ещё вопрос, мужчина такой крепкий за первым столиком сидел, он кто?
– Я с ним незнакома, хотя знаю, что служит в «ЧОПе», всегда у нас обедает, а что?
– Нет, ничего, просто показалось, извините!
Когда хозяйка кафе ушла, Николай сказал:
– Милая девушка, в жёны бы её.
– Так в чём же дело, давай сосватаем?!
– У меня есть Лидка, скоро может, и поженимся, а вот ты возьми на заметку.
– Лады, возьму! А ты заметил, Колян, как я точно мужика срисовал?
– Да, Вань, прям в десятку! Выходит физиогномика «рулит»!
Мы рассмеялись, настроение было хоть куда. В машине Николай спросил:
– Ну что, какие планы, может по историческим местам?
– Не хочу, давай домой, меня так и подмывает сесть за компьютер, прочитать про это «ВОЗРОЖДЕНИЕ».
– Ладно, обратно так обратно, только зачем столько катили, поесть могли бы и во Владимире?
– Хорошо, раз уж приехали, давай сходим в самый старый храм Суздаля, говорят 16 век, пойдёт такой расклад?
– А то!
Николай завёл машину, и мы «рванули» в город.
На центральной площади стояло несколько туристических автобусов, гиды с громкоговорителями призывали посетить достопримечательности города и его окрестности. Всюду, как воробьи, шныряли стайки иностранных туристов, в основном китайцев. На слова гида, они как заведённые игрушки всё время кивали головами, и постоянно фальшиво улыбались. Подошли к одной из женщин, которая бойко рекламировала старинные церкви.
– Скажите, а как нам попасть в самый старый храм? – спросил Николай.
– А что в него попадать, проходите через площадь, тот, что из белого камня он и есть, – без выражения как робот, ответила она.
Небольшое здание из тёсаного известняка, по углам резьба, карниз трёхступенчатый, правда, исполнения не лучшее, линии не ровные, пляшут, вырезанные детали декора далеки от совершенства. При входе заплатили по 200 рублей, и прошли внутрь. Зал оказался совсем небольшим, от силы десять на двенадцать метров, убранство простенькое, на стенах блёклые фрески в чёрно – коричневых тонах, и, судя по стилю написания, они были нанесены вовсе не в 16 веке, а где – то в середине 19 века, ну с натяжкой в конце 18 века. Я принялся разглядывать образа, Николай безразлично смотрел на стены, то и дело хмыкал.
– Что не нравится?
Вместо ответа он спросил меня:
– А что на фресках всё иноземцы намалёваны, лица круглые, глаза миндальные, волосы чёрные, как смоль, будто эфиопы какие!?
Всмотрелся, и правда, лики на фресках не были похожи на русов, они скорее напоминали египетских коптов, стало досадно. В голове закрутилось понимание того, что рисовали намеренно не славян, так ломали психику, вбивали в подсознание чужой облик, приучали к терпимости.
– Ладно, пошли отсюда, говорил тебе поехали домой, а ты всё рвался посмотреть, вот и посмотрел?
Мы вышли из церквушки, настроение подпортилось. Проходя обратно через площадь, вдруг услышали.
– Поездка на древнее капище, недорого, не пожалеете!
Переглянувшись, мы пошли на голос, к стоявшему в сторонке УАЗу. Рядом с машиной расхаживал мужчина в камуфляже, лет сорока, при виде нас, он оживился, стал уговаривать:
– Парни поехали на древнее святилище, обещаю, не пожалеете!
– Скажи ещё, что там Андрей Первозванный служил, да?– съязвил Николай.
Водитель опешил, потом поняв шутку, ответил:
– Да вы что парни? Я вас свезу туда, где русские люди ещё бога Перуна славили!
Тут на громкоговоритель пришёл священник, в чёрной рясе, с большим крестом на шее, и, обращаясь к водителю, зло сказал:
– Ты опять, Петя, людей с толку сбиваешь, от храма уводишь, от Бога отворачиваешь?
Пётр промолчал, и отошёл к машине. Мне стало обидно за него, и я вступился:
– Разве может бог находиться в единственном храме?
Поп повернувшись ко мне, надменно сказал:
– Ты кто, что лезешь!?
– А вам, что переживать? Нельзя уменьшать величие божественной силы, и сводить её к одной церквушки в маленьком городке!
Поп снисходительно бросил:
