Ложу папку на место. Он даже не прятал её особо… Возможно, даже рассчитывал, что найду её. Выхожу во двор, немного даже не понимая, что хочу сделать. Хочется орать, плакать и биться головой о стену. Хватаюсь за горло. Не могу дышать. Снова ослепительная вспышка боли, которая мгновенно вырубает моё сознание.
ДАНАЙ
Получаю сообщение от охранника из дома. Лиору снова увезли в больницу. Снова упала, и её не могли привести в сознание.
Еду туда и первым делом иду к врачу. Он снова разводит руками. Все показатели в норме. Сказал, что позвал своего коллегу из Склифа для консультации. Но и тот ничего не выявил. Все исследования, которые только возможны, были проведены на новейшем оборудовании. Она абсолютно здорова.
Через пару дней забираю её из больницы. Замечаю, как потускнели её некогда яркие волосы, а кожа стала невероятно бледной. И она похудела. Мне не нравится это. Бросаю хмурые взгляды на неё всю дорогу. Раздражает то, что я чувствую беспокойство о ней. Она же, явно чувствуя моё недовольство, за всю дорогу не проронила ни слова.
ЛИОРА
Страх сковывает по рукам и ногам. Еду рядом с ним в машине и только теперь понимаю, что панически боюсь ЭТОГО человека. Человека, который осудил меня и вынес мне СВОЙ, ОСОБЫЙ приговор. Человека, который устроил мне ад на земле во время моего пребывания в тюрьме. Человека, отнявшего единственное, что мне принадлежало в жизни — мой голос.
Не понимаю, как быть сейчас. Как спрятать свой страх. Но понимаю, что ни в коем случае нельзя демонстрировать его перед ним. Данай ведь накажет, найдёт способ сделать мне больно, если ему что-то не понравится в моём поведении.
— Эти приступы, могут быть связаны с тем, что ты принимала наркотики? — внезапно спрашивает он.
Вздрагиваю. Я никогда не принимала наркотики!
— Я никогда не…
Резко обрываю себя. Но ведь я не помню те несколько недель. А в крови были обнаружены запрещённые вещества. В момент аварии я была под кайфом.
— Я не знаю…
Он пристально смотрит на меня, затем переводит взгляд на дорогу. Резко останавливается на обочине.
— Ты хотела сказать сначала, что никогда не принимала наркотики? — резко спросил он.
Нервно сглатываю и киваю.
— Несколько недель до аварии и после я совершенно не помню. Но я знаю, по своей воле я никогда бы не стала пробовать эту дрянь…
ДАНАЙ
Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Эти её слова сеют во мне зерно сомнений. Или я таким образом ищу оправдание для неё??! Я хочу её оправдать?? Почему? Раздражаюсь ещё больше. Неужели я готов поверить ей? Поверить во что??
Приехав домой, не нахожу себе места. Вызываю начальника охраны в свой кабинет.
— Подними дело Лиоры, — говорю ему.
— Для чего? Мы же тщательно проверили всё тогда, почти пять лет назад.
Знаю, что дотошный Виктор прав. Но что-то внутри не даёт мне покоя. То чувство, что испытываю к Лиоре. Беспокойство за неё. Наконец я понял, что больше не могу это отрицать. Отныне я всегда буду беспокоиться о ней.
— Хорошо. Не сомневайся, я перепроверю ещё раз, — ответил Виктор.
Провожу его до входной двери.
— Марта, — окликаю горничную, — передай моей жене, чтобы к вечеру была готова. Мы едем на ужин в ресторан.
Девушка кивает и отправляется исполнять распоряжение.
ЛИОРА
Сижу рядом с Данаем в дорогом ресторане и не могу проглотить ни кусочка. Мой прекрасный аппетит, не пропавший даже в тюрьме, теперь подводит меня уже несколько недель. Не хочу есть. Не хочу быть здесь. Не хочу сидеть рядом с НИМ! Чувствую, как руки сначала дрожат, а затем словно немеют. Что происходит с моим организмом?! Опускаю руки на колени и принимаюсь растирать одну другой. Замечаю напряжённый взгляд Даная. Он постоянно наблюдает за мной. От него никуда не укрыться. Он хочет, чтобы я не жила, существовала, страдала. Это ему доставляет ему удовольствие. И у него это отлично получается. Но я не буду показывать ему свой страх, свою боль. Лучшая позиция — отстранение. Хотя бы так я смогу немного защититься…
— Ешь, — приказывает он.
Вижу, что начинает злиться. Неподчинение — наказание. Кажется, у меня уже выработался рефлекс, как у собаки Павлова. Пересиливаю себя и принимаюсь за еду.
Рядом с нашим столиком вдруг проходит стайка роскошных девиц в шикарных дорогих платьях. Садятся за столик напротив. Одна из них, самая красивая брюнетка, садится прямо напротив меня и, первые несколько секунд, прожигает взглядом спину Даная. Затем переводит свой насмешливо-презрительный взгляд на меня. Утыкаюсь взглядом в тарелку. У меня нет сил реагировать на каких-то мажористых девиц.
— Я в дамскую комнату, — говорю Данаю, поднимаясь.
Кажется, ещё немного и вся еда, что я с трудом запихнула в себя, выйдет наружу. И оказываюсь права, в туалете меня знатно так прополаскивает. Я уже умывала лицо, когда дверь соседней кабинки распахнулась и оттуда вышла эта брюнетка. Когда она вошла, я не слышала. Мне явно было не до этого.
— Тебе плохо? — спросила она своим бархатным голосом. Вся такая лощено — идеальная. И даже голос идеальный. — Извини, я слышала, как тебя тошнило.
— Всё в порядке, — отвечаю слабым голосом.
— Но ты же не беременна, правда? — смотрит на меня с отвращением, словно я кусок…. под её ногами, — Данай бы такого никогда не допустил. Наследник от…. Такой как ты.
Она знает Даная? И тут до меня доходит.
" В этом мире есть много шлюх, которые с удовольствием раздвинут для меня ноги"…
— Ты его шлюха! — вырывается у меня.
Девушка широко улыбается, явно гордится этим.
— А ты та, жизнь которой он превратил в ад. Ты знаешь. Мне даже жаль тебя. Ведь на тебя обрушилась вся сила его ненависти. Смотрю, ты ещё держишься. Надолго ли?
С этими словами девушка бросила на меня ещё один презрительный взгляд и вышла. Я же оперлась руками о мойку и взглянула в зеркало. Я держусь? Мне кажется, что я словно глиняная кукла, пустая, полая внутри и вся покрытая трещинами. Ещё один удар снаружи и я рассыплюсь…
На выходе из туалета меня встречает охранник, и я еду домой уже без Даная. Кажется, сегодня он останется с этой своей шлюхой…
Но я ошибаюсь. Я уже почти засыпала, когда он вошёл в мою комнату. Как всегда набрасывается на меня, а я не могу его остановить, не могу сопротивляться. Моё тело реагирует на его ласки, мощные оргазмы обрушиваются один за другим. И даже осознание того, что он пришёл ко мне после того, как наверняка был у другой, не может запретить моему телу ТАК откликаться на него. Ненавижу себя…
ДАНАЙ
Жду Виктора в своём рабочем кабинете и прокручиваю события вчерашнего вечера. Я дал Лере отставку. Слишком уж много вольностей она стала позволять себе в последнее время. Приступы ревности, навязчивые звонки и сообщения. А вчера осмелилась прийти в ресторан, где я ужинал с Лиорой. Хотя я чётко озвучил ей недавно, что теперь она не будет появляться в тех же местах, где и я. Не поняла с первого раза. Значит, второго предупреждения не будет. Зря. Ведь умная была девочка, да вот только глупая ревность взыграла в ней. Ревнует, значит, заявляет на меня свои права. А мне это нужно?
— Всё перепроверил ещё несколько раз, — сказал Виктор, хмурясь, — и почему — то ни следствие, ни я не стали выяснять, откуда девушка ехала. Но когда ты мне дал задание всё перепроверить, я не нашёл этой информации в материалах следствия.
— Это важно? — Данай тоже нахмурился. Если Виктор признал, что чего-то не выяснил, то это серьёзно.
— Я восстановил хронологию того вечера. Она репетировала в большом. Камеры зафиксировали, что покинула она его в девять вечера. Это есть в материалах дела. А авария произошла в десять. То есть, целый час она была где-то. От театра до её квартиры сорок минут езды и она в противоположной стороне от места аварии. Значит, домой она не поехала. Она поехала в противоположную сторону. Я ещё раз опросил её бывших соседей и консьержа дома о ней. Все отзывались о ней как о тихой домашней девушке. А консьерж рассказал, что у него даже было расписание всех её выступлений и репетиций. И она жила по режиму. Всегда приезжала домой к десяти и уезжала в шесть утра, если не была на гастролях. Не водилась ни с кем подозрительным. Вежливая и общительная.
