— Ч-что? В каком смысле, ученица? Ей ведь уже девятнадцать лет! И она не проходила экзамен!

Директор усмехнулся.

— В академии есть программа покровительства. Учителя академии могут пригласить личных учеников в академию. Вчера Максим Романович запросил покровительство Розалин Дмитриевны, и теперь она ученица академии.

Они так на меня посмотрели, что я испугался проклятья. Впрочем, радости их кислые лица приносили гораздо больше.

— Да почему вы так заботитесь об этой… — собиралась было что-то сказать мать Розалин, но муж ее остановил.

— Что же, если это на благо нашей дочери, то мы рады. — сказал Дмитрий, но вот лицо его было совершенно холодным. — И да, Максим Романович… — он посмотрел на меня. — Мы не забудем вашей доброты по отношению к Розалин…

Это он так мне угрожает? Ну, раз уж я сейчас могу делать что хочу, то воспользуюсь этой возможностью.

— Дмитрий Анатольевич, идите вы нахрен со своей фальшивой вежливостью. — оскалился я в ответ. — И если вы мужчина, то озвучьте свои скрыты угрозы и выскажите их прямо в лицо. А то выглядите действительно жалко.

Женщина оказалась храбрее своего мужа.

— Да как ты… — однако муж ее снова перебил.

— Хватит, Луиза. — поторопился он ее успокоить. — А вы, Максим Романович, ждите.

С этими словами он ушел.

Я остался один на один с директором. Он несколько секунд смотрел на меня, после чего протянул лист бумаги.

— Накарякай что-нибудь в форме заявления. Как напишешь значения не имеет.

Приняв лист бумаги, я посмотрел в его глаза.

— Вы же только что придумали эту программу покровительства? — уточнил я.

Однако он отмахнулся. Вот так просто, без лишних разговоров, он заступился за простолюдина и отчитал аристократов.

Прошло несколько минут, я писал свое заявление прямо тут, и директор снова заговорил.

— Я видел много сильных людей. — сказал он. — И гораздо меньше благородных. Но реже всего встречаются те, кто совместил в себе эти два качества. Сегодня я увидел в тебе характер, которого не хватает многим аристократам.

На удивление я открыл для себя новую сторону директора. И он даже не добавил ничего глупого под конец своей речи. В таком случае и я решил быть искренним с ним.

— Просто не люблю, когда родители бросают своих детей по таким причинам.

Закончив заявление, я отдал ему. Он улыбнулся.

— В таком случае, прими ответственность за того, кого приручил.

— Разумеется!

Впереди долгий рабочий день, поэтому я направился на свой следующий урок. И, к моему ужасу, помощником меня заделали самому страшному из учителей — Екатерине.

Своими пронизывающими глазами она изучала учеников и поправляла их ошибки. И сейчас я думал будет также, но… было гораздо хуже. Она поставила самого лучшего ученика в классе вести урок, и полностью сосредоточилась на мне.

— Максим Романович, — улыбаясь обратилась она ко мне, но от этой улыбки мурашки шли по спине. — Я наслышана о ваших достижениях. Говорят, вы смогли в одиночку поймать известного серийного убийцу Лицедера. Меньшего я от вас и не ждала.

И вот вроде бы она меня хвалили, но предчувствие чего-то страшного меня не оставляло.

— М-мне просто повезло… — немного натянуто улыбнулся я.

Она понимающе закивала. Теперь я понял, что в ней такого страшного — она обратилась ко мне по имени-отчеству!

— В бою всякое может быть, да и в ваших навыках никто не сомневается. Однако, меня интересует не это… почему сразу после вы связались не со мной, а с Варварой… Анатольевной? Неужели вы с ней настолько сблизились?

Вот оно! Я чувствовал, какие между ними двумя натянутые отношения, и теперь вижу, что не ошибся!

Не растерявшись, я сразу ответил.

— Мне нужны были ее медицинские навыки. У Розалин могли быть раны, которые я не заметил. Да и о маньяке нужно было позаботиться.

Не знаю, почему оправдываюсь, но уверен, что сейчас это лучшее решение.

— А откуда у тебя ее номер? — прищурилась Екатерина.

Судя по обращению, она чуть успокоилась.

— В день экзаменов меня попросили провести в медкрыло раненных. Тогда и обменялись контактами. — сказал я чистую правду, упустив о-очень много деталей.

— Ясно, — с облегчением выдохнула Екатерина. — Что же, прости, но мне нужно продолжить урок. — уже более нормально улыбнулась она.

Раз буря миновала, я решил ей помочь с уроком. И впереди у меня еще целых три урока по полтора часа.

На следующий день после разборок в кабинете директора из больницы выписали Розалин. Благодаря моей печати она была здорова, но поскольку ее было некуда девать, оставляли там. Теперь же с ее будущим все чуть прояснилось, и можно пересилить в общежитие.

Встречал ее я один. Варвара тоже хотела прийти, но как раз перед выходом заявился один ученик с переломом и ей пришлось остаться. Уверен, она устроит этому бедолаге очень болезненное лечение.

— Максим! — прямо сияла Розалин, когда я ее увидел.

— Привет, — улыбнулся я милой девушке. — Как себя чувствуешь?

— Отлично! Даже не знаю почему меня столько дней не выпускали из больницы. — надула она губы.

— За это, наверное, я должен попросить прощение. — натянуто улыбнулся я, без объяснений.

Девушка удивилась, но ничего спрашивать не стала.

— А куда мы пойдем? — спросила она. — Вы… отведете меня домой, да?

Она старалась выглядеть веселой, но нотки грусти в этом вопросе я почувствовал.

— Бежать из дома — это не выход, — сказал я.

С моей стороны эти слова немного лицемерны, ведь я прошел через то же, что и она. Однако, когда смотришь на это со стороны, действительно кажется, что это немного эгоистично.

Розалин улыбнулась. Она ничего не сказала. Пусть и была не согласна, но решила не спорить со мной. Да и вряд ли хотела навязываться.

— Поэтому мы сделаем так, чтобы твои родители на коленях умоляли тебя вернуться. — добавил я.

Удивившись, она хотела было спросить, но не осмелилась. Похоже, мои слова немного огорчили ее, хоть она и старалась не показывать.

Молча проследовав за мной, она удивленно оглядывалась, когда мы сели на дирижабль.

— Куда мы? — наконец не выдержала она.

— В императорскую академию. — ответил я.

То, как вытянулось ее лицо, еще очень долго будет согревать мое сердце, холодными вечерами в одиночестве.

— А-а почему мы туда идем? — уже с сияющими глазами спросила она.

Уверен, Розалин расстроится, если скажу, что не для учебы.

— С позавчерашнего дня ты являешься официальной ученицей академии. А также, моей личной ученицей.

С тихим «ура» она вскинула руку вверх, а после, вся смущенная опустила взгляд.

— Простите… — тихо сказала она.

Это было действительно мило, поэтому я не стал ничего комментировать.

— Надеюсь ты не против такого молодого и неопытного учителя, как я…

— Конечно нет! — заявила она, взглядом пытаясь показать, насколько же абсурдна сама подобная мысль.

— Хорошо, потому что выбора у тебя все равно нет. — посмеялся я. — Однако, я буду строг в обучении. — предупредил я.

— Да, но… — она смущено отводила взгляд, не решаясь ничего говорить.

— Если ты о своем даре, то не беспокойся об этом. Я знаю, что твой дар считается бесполезным.

Она закивала и сразу ее лицо стало грустным.

Вместе с этим я поставил на глаза печати Идентификации, чтобы не упустить ничего.

Итак, энергии у нее много. Не сказать, что аномальное количество, но точно больше почти любого первогодки. Меридианы развиты достаточно неплохо — видно, что она не тренировалась. И ядро, к сожалению, разрушено — это плохо, значит она не сможет пойти тем же путем, которым иду я.

— Так, Розалин, если не секрет, какой у тебя дар?

— Н-ну… — она смущённо подняла руку и создала в ней пламя.

Я аж закашлялся от увиденного. Это что за сила такая⁈ Пусть это и небольшой огонек, но я чувствовал его жар с расстояния нескольких метров. Из известных мне только бушующее пламя обладало такой мощью! И вы хотите сказать, что такой талант посчитали слабым? Они слепцы или что⁈