До самой ночи Саша с отцом едва перекинулись парой слов. Мальчик, очевидно, надулся. Обиделся. Матвей думал свои невесёлые думы – ему было не до разговоров. Думал о своей повышенной ответственности, которая раньше была разделена на двоих. Казалось бы, Татьяна последние месяцы была ему вообще не в помощь. Больше в тягость. Но сам факт, что она была! А теперь всё сам. Трудно и пугающе. Ещё и дурацкая няня никак не хочет находиться.

Разошлись по своим комнатам. Саша надел наушники и немного порубился в стрелялку. Потом выключил компьютер, съездил в туалет, и собрался ложиться. Спать он решил с ночником. Отец же не станет настаивать на том, чтобы свет был погашен? Какая ему разница. Спальня Матвея рядом с кухней, а от комнаты Саши находится на приличном расстоянии. Ему никак не может помешать этот ночник.

Саша лёг на спину и какое-то время смотрел в потолок. Потом повернул голову к стене и посмотрел на светильник. Ему показалось, или лампа… замигала. А ещё, в комнате стало как-то прохладно. Он что, открыл окно, и забыл? Ну, вот. Теперь снова перетаскивать свою задницу в кресло, чтобы закрыть окно. Не звать же отца из-за собственной глупости.

Саша колебался. Так не хотелось перемещаться в кресло… он посмотрел в сторону зашторенного окна. Нет, так не видно, открыто, или нет.

Пискнул компьютер, включаясь. Саша напрягся. Он уже повернул голову лицом обратно в потолок, но на звук компьютера нужно было снова повернуться в сторону окна. Между кроватью и окном, у стены стоял стол с монитором и клавиатурой. Боковым зрением Саша видел, что монитор горит. Прямо взглянуть туда он боялся. Очень боялся.

Защёлкала мышка. Послышались звуки игры. Ночник – это мало. Очень мало. Чтобы осветить комнату, нужен верхний свет, а Саша не может подскочить и включить его. Господи! Как же страшно! Мамочка, помоги! Он зажмурился и повернул голову. Потом приоткрыл один глаз и увидел…

На его инвалидном кресле за столом сидел мальчик. Его ровесник, примерно, может, чуть старше. Он не трогал руками мышь, но та двигалась. Игра на мониторе шла каким-то своим чередом, а именно, Сашу уже раз пять убили. Мальчик повернулся к Саше:

– Интересная игра. В наше время компьютеров не было.

Он не выдержал. Заорал, как орут девчонки, увидев мышь или паука. Закрыл голову одеялом, как бы спасаясь от странного гостя, сидящего за его столом, и завопил, что есть мочи. Саша думал, что не сможет закричать, но у него получилось. На крик прибежал Матвей:

– Что случилось? Что с тобой?

У Саши началась истерика. Но стыдно, что он ведёт себя, как девчонка, уже не было.

– Я не буду тут жить! Не буду! Отвези меня домой! – истерически выкрикивал мальчик.

– Да куда я тебя отвезу! – заорал Матвей, нервы которого тоже были уже не пределе. – Нету у нас больше квартиры! Приди ты в себя!

Саша подавился своим очередным воплем и замолчал. От неожиданности. Отец никогда на него не кричал. Нет, чуть повысить голос, или заговорить строгим тоном, он мог. Но чтобы так зло наорать… не случалось подобного раньше. Ни разу.

– Пришёл? – спросил Матвей спокойным тоном.

– Да. – выдавил из себя Саша. – Дай мне кресло. Оно возле компьютера, я не достану сам.

Комнату освещал тусклый свет настенного светильника. Матвей посмотрел на компьютерный стол, но кресла там не обнаружил. Сашка шутит над ним, что ли? Он перевёл взгляд туда, где сын обычно парковал своё транспорт. Кресло было на месте – около кровати, в ногах.

– Кресло на месте. Что ему делать около компьютера? – недовольно сказал Матвей. – И, кстати, что это были за вопли? Кошмар приснился?

Саша, помогая себе руками, сел на кровати. С великим изумлением таращился он на кресло, которое совершенно точно стояло около компьютерного стола. А в кресле сидел подросток, появление которого в спальне и ввергло Сашу в пучину неконтролируемого страха. Ужаса.

– Саш… тебе кошмар, что ли, приснился?

– Пап, посмотри, пожалуйста, компьютер включен?

– Чего?

– Посмотри! – умоляющим тоном сказал Саша.

Матвей подошёл и взялся за мышку. Тут, около компьютера, было странно холодно. Словно он перешёл из одного помещения, отапливаемого, в другое, неотапливаемое. Мужчина подвигал мышь и сказал:

– Всё выключено.

Потом он подошёл к окну и проверил, закрыто ли. Окно было закрыто. Матвей вернулся к компьютеру – холод уже ушёл. Исчез. А был ли? Или, показалось спросонья. Он вообще нормально уснул впервые за эти дни. И тут же был разбужен криком.

Нехорошо, конечно. Сорвался. Закричал на сына.

– Саня, так ты скажешь, чего так орал? Сон страшный, или что?

Мальчик молчал, отвернув голову к стене.

– Сашка, ну прости! Я не хотел орать. Просто ты меня напугал.

– Всё нормально, пап. – каким-то вымученным голосом сказал Саша. – Спокойной ночи.

– Ты не расскажешь?

– Что?

– Ну… что тебе приснилось?

– Папа… иди спать. Я устал.

Матвей помолчал немного. Хотел даже почесать голову, но воздержался – чего её чесать, когда никто не смотрит?

– И чего будил?! – пробормотал он.

И ушёл.

Саша лежал и ждал. Спать всё равно больше не хотелось. Не факт, что вообще когда-то теперь захочется. Он ждал, когда снова замигает лампочка, и в комнате опять появится призрачный мальчик. Предположительно, невинно убиенный своим отцом.

Взгляд Саши был прикован к ночнику. Он подумал, что это вряд ли случайность – лампочка мигала не просто так. В электричестве возникли помехи из-за появления рядом энергии, которой тут быть не должно. Можно принимать такие проявления, как сигнал. Замигал свет – жди кровавых мальчиков. Этот, кстати, выглядел не страшно. Саша, правда, толком не разглядел его. Вроде, в пижаме. А может это просто костюм такой, несовременный. Волосы русые, средней длины, с пробором. Лицо… лицо как лицо. Обычное, какие бывают и подростков. Вроде, парень был босиком. Но это не точно. Сашино сознание успело ухватить часть картинки, но не всю.

Под утро он вырубился. Никто не пришёл, и лампа не мигала. Матвей пришёл к нему в комнату в двенадцать дня:

– Мне нужно отъехать по делам. Ты чего, решил на пожарника сдать?

– Ха-ха. – пробормотал сонный Саша. – Езжай по своим делам.

– Я тебе завтрак оставил на кухне.

– Угу.

– Саш… ты здоров вообще?

– Вообще, нет. У меня ДЦП.

Весь долгий день в одиночестве Саша ловил себя на мысли, что ему любопытно. Увидеть снова ночного гостя. Поговорить с ним. Да, было страшно. Не описать словами, как! Но сквозь этот густой тёмный страх пролезало любопытство. Царапалось острыми коготками. Требовало его удовлетворить.

Он полез в интернет, искать информацию. Что произошло в этом доме то ли пятьдесят, то ли сто лет назад. И ничего не нашёл. Как так? В интернете же имеются подборки старых газет! Если этот дядька и правда был знаменитым, а потом совершил такое – должны же были об этом где-то написать. Или нет?

Каких только запросов не вводил Саша в поисковик. И… ничего. О доме номер шестьдесят шесть по улице Гражданской в городе Королёве не было никакой инфы. Никаких ни старых, ни новых статей. Ни даже заметок. О деятелях искусства, совершивших во времена СССР страшные преступления, тоже ничего не было. Точнее, было, но не то, что Саша надеялся найти.

Отец приехал поздно и привёз пиццу. Извинительную, видимо.

– На свидании был? – поинтересовался Саша.

– Именно на нём. Сначала ездил к бабушке с дедом. Потом в агентство по подбору персонала.

– Вижу, прошло не очень…

– Не очень.

– Не берут меня бабка с дедом? – усмехнулся Саша.

Родители Татьяны Сашу действительно брать не хотели. Даже на время командировок зятя. Держались враждебно. Словно их дочь сгрыз не рак, а непосредственно сам Матвей. Он понимал, что старики горюют. По-своему. Как-то горюют, наверное, по дочери, с которой они не хотели общаться при жизни. Понимал, что они хотели полноценного внука. К такому они не были готовы, вот и абстрагировались. И понимал, и… нет.