Вадим же вообще всегда говорил, что его оружие — интеллект, а для специальной работы существуют специальные люди.

— Антон, спасибо за цветы…

— Ты уже благодарила, — Антон серьёзно смотрел на Лену.

Она поняла, что он не отстанет.

— Зачем ты привёз мне цветы? Да ещё на работу?

— Захотел и привёз. Это не противоречит ни одному закону. Я имею право дарить тебе цветы столько раз, сколько посчитаю нужным, и не обязан выбирать для этого подходящее место и время.

— Начальница увидела… Она так смотрела…

— Что именно мы с тобой нарушили? Трудовой кодекс? Нет. Коллективный договор? Тоже не подходит. Ведь было уже восемнадцать ноль пять. А значит, ты вообще чем угодно могла заниматься, хоть любовью.

Лена моргнула, надеясь, что она не покраснела и не выглядит смущённой.

— Антон, ты всё шутишь…

— Я очень серьёзен.

— Дело в том, что начальницу, Виолетту Леонидовну, встречал мой бывший муж, отец Вадима. Павел.

— О как. И что? — Антон пристально смотрел на Лену. — Тебе стыдно перед ним? Неудобно? Или ты ревнуешь его к начальнице? Тебе неприятно видеть их вдвоём?

— Нет, что ты! Я думаю о том, что будет, если Виолетта Леонидовна всё узнает. Мне хана тогда, Антон. Она меня всё равно выдавит из фирмы.

— Да и фиг с ней. Всех квалифицированных специалистов разгонит, с кем будет работать? По объявлению набирать? А ты к нам приходи, если что. Значит, этот мужик, который стоял у серебристой "Тойоты", — твой бывший?

— Да.

— Неудобно вышло. Я недоволен.

Горло Лены сдавил спазм, в груди всё замерло. Значит, Антон жалеет о своём поступке? Лене казалось, что она унижена дальше некуда, растоптана. Обидно, что она настолько уязвима.

— Я очень недоволен своей тупостью и нерасторопностью. Ведь нужно было поцеловать тебя прямо там, не откладывая в долгий ящик.

Лена, широко раскрыв и без того огромные глаза, смотрела на Антона. Она понимала, что восклицания, подобные: "Ой, ну что ты такое говоришь! Как можно?!", будут выглядеть неуместно и как минимум неискренне.

Лена не была человеком наивным и витающим в облаках. Она заметила, как Антон смотрит на неё, слышала, как разговаривает с ней, анализировала ситуацию и понимала, что отношение Антона к ней давно вышло за рамки дружеской помощи. Если оно вообще когда-то умещалось в этих рамках.

Однако Лена совсем не знала, как относиться к ситуации и как себя вести. То, как она сама воспринимала нового Антона, её не удивляло, хотя и напрягало. Да, ему давно не семнадцать лет, как было тогда, когда он впервые появился в их доме. Прошло десять лет, многое изменилось.

Антон давно не мальчик; он взрослый, состоявшийся мужчина. Однако тринадцатилетняя разница в возрасте никуда не делась, не убавилась ни на день, ни на час, ни на минуту. И для Лены эта разница имела колоссальное значение.

Антон не отводил взгляд и казалось, читал каждую мысль Лены. Потом встал, вышел из-за стола, взял Лену за руку и помог ей подняться. Его тёплые ладони коснулись ладоней Лены, медленно поднялись выше, задержавшись на локтях, погладили плечи, шею, сомкнулись на затылке Лены. Антон тяжело дышал.

— Антон… — предостерегающе начала Лена.

Она не могла ни пошевелиться, ни вырваться; её словно парализовал взгляд Антона.

— Ничего не говори пока, — прошептал Антон. — Не пытайся напугать сама себя.

Видимо, чтобы Лена не ослушалась и не заговорила, он склонился к ее губам. Первое прикосновение было лёгким, словно испытывающим. Но уже через секунду Антон прижал Лену к себе, целуя всё более чувственно и глубоко.

Лена пыталась что-то сказать, пыталась вырваться, собрав воедино все силы, но её сопротивление было сломлено очень быстро и очень мягко. Вскоре Лена сама обнимала Антона за плечи, притягивая его к себе, что было сил.

— Антон, это неправильно! Мы не должны… — начала Лена, как только смогла дышать после долгого поцелуя.

— А кто знает, как именно правильно? И что мы должны? Ты знаешь? — тихо спросил Антон, не отпуская взгляд Лены.

Она лишь покачала головой, и Антон снова начал её целовать.

Лена прерывисто дышала от возбуждения, и охнула от восторга, когда Антон быстрым движением снял через голову её домашнюю лёгкую кофточку, быстро расправился с бюстгальтером и осторожно сжал ладонями грудь Лены. Потом опустился перед Леной на корточки, касаясь губами груди и спускаясь ниже, к плоскому животу.

Лена испуганно схватилась руками за свои домашние брюки, но это было настолько же действенно и эффективно, как пытаться перебить своим дуновением ураган. Антон видел реакцию Лены, выражение лица, чувствовал её трепет.

Быстро поднявшись, взял уже полностью обнаженную Лену на руки и пошёл в комнату.

… - У тебя в глазах снежинки. Я давным-давно заметил это, ещё тогда, в юности.

Это были первые слова, которые сказал Антон после того, как он и Лена смогли вновь соображать и вернулись в реальность.

— Как это? — Лена провела кончиками пальцев по твёрдой щеке Антона, который, поднявшись на локте, разглядывал Лену.

— Глаза у тебя большие и серые, а внутри каждого глаза большая тёмная снежинка. Очень красиво. Я всегда любил смотреть в твои глаза.

— Выдумщик, — улыбнулась Лена.

— Ничуть не бывало. Я всегда говорю правду.

— Вот сейчас, например, соврал, когда сказал, что говоришь только правду.

— Почему это?

— Тебе напомнить? Про то, как Вадим, якобы, оплатил перевозку вещей?

— Это была вынужденная ложь. Почти не ложь.

— Тогда скажи, что будет с нами дальше, самый правдивый человек на свете?

— А дальше всё будет зависеть лишь от нас с тобой, Лена. Есть ситуации, в которых место только для двоих. Никто не имеет права вмешиваться. Лично я собираюсь охранять нашу территорию очень строго и тщательно.

— Антон… Я старше тебя на тринадцать лет.

— А я младше тебя на тринадцать лет. И что дальше? Возраст — это всего лишь числа.

— Нет, Антон! Ты неправ. Возраст — не только числа. Возраст — это здоровье, это возможности организма, это состояние души, это круг общения, это интересы…

— У твоего организма такие возможности, что я уже вновь готов. Чувствуешь?

— Антон! Ты пытаешься увести меня от разговора, сбить с мысли. Переводишь всё в шутку.

— Нет, я перевожу всё на единственно верный путь. И я не дам тебе свернуть с этой дороги. Мы будем вместе, потому что ты хочешь этого так же сильно, как я. Признайся, что хочешь. Не обманывай ни себя, ни меня. Пожалуйста! Хочешь быть со мной?

Антон напряжённо ждал ответа.

— Хочу, — едва слышно прошептала Лена, и Антон порывисто обнял её.

— Спасибо тебе, Лена. Ты искренняя, настоящая, очень добрая. И я так счастлив, что ты, наконец, моя…

* * * * * * * * * * *

… - Привет, папа! — Вадим поднялся навстречу отцу.

— Удивлён, что я предложил тебе вместе пообедать? — спросил Павел, обнимая сына и легко хлопая его по плечу.

— Если честно, немного удивлён, потому что такое произошло впервые с тех пор, как вы с мамой разбежались. Но удивлён приятно.

— Кстати, пользуясь случаем, вручаю лично, — как только официант удалился, приняв заказ, Вадим протянул отцу два белых картонных прямоугольника с золотистым оттиском. — Приглашения на свадьбу, на две персоны.

— Ого, и молчишь! Помощь от отца не нужна уже?

— Нужна, конечно, непременно обращусь, — улыбнулся Вадим.

Павел обрадовался. Он не знал, как начать разговор о самом насущном, но так, чтобы Вадим не догадался: этот разговор — основная цель их встречи. А тут Вадим сам невольно сделал подачу.

— Вот и правильно. Чем смогу, помогу, — Павел улыбнулся вполне искренне и простодушно поинтересовался: — А маме тоже на две персоны приглашения дали?

— Маме? Да она, если честно, и так… — Вадим замялся.

Не мог же он сказать: мама настолько близкий человек, что ей не нужно приглашение. Она принимает непосредственное участие в подготовке и торжества, и банкета.