– Ужина! – бодро поведала практикантка. – Ты же мой куратор? Значит, твои обязанности заключаются в…

– …в написании тебе характеристики по итогам практики! – чересчур уж смело закончил за нее магистр Крау.

– Это когда мы отсюда уходить будем, – отмахнулась девушка. – А сейчас ты должен следить, чтобы со мной не случилось ничего плохого! А плохое со мной может случиться, если я в ближайшее время не поем. А вдруг я с голоду умру? Тебе ж тогда премию не начислят! – злорадно закончила она.

– И это самое ужасное, – тоскливо подвел итог беседы Джейсперт.

Леседи, хихикнув, кинула в него крошечной шаровой молнией. Магистр легко уклонился, и шарик пролетел над головой начавшего подниматься с земли подопечного – того, что посветлее, – Леседи решила, что будет курировать обоих. Парень этого даже не заметил, лишь нервно подернул плечами, когда сверху вдруг посыпалась труха. От спикировавшего с ветки пустого птичьего гнезда он, к счастью, успел увернуться.

Идти, конечно, можно долго. Упрямо огибать деревья, не обращать внимания на выпирающие из земли корни. Просто идти вперед, устало смахивая со лба пот. Вот только далеко ты не уйдешь, обнаружив в какой‑то момент, что стоишь, прислонившись плечом к массивному стволу дерева, хватая ртом воздух. Что и произошло с Илой. Юный беглец и сам не заметил, как остановился. Просто понял в какой‑то миг, что дальше идти не может.

Впрочем, уйти очень уж далеко у него бы попросту не получилось: в лесу чересчур стемнело – похоже, прогулка затянулась на большее время, чем Иле показалось сначала. Даже серебристо‑белая тропа, ведущая от Золотого Цветка, затерялась в синеве наступающей ночи. Пели цикады. Огоньки светлячков несмело перемигивались меж зеленых листьев. На небольшой полянке медленно закрывались распустившиеся за день бутоны цветов.

– Привал! – выдохнул уставший не меньше него Кебриан.

Ила устало сполз на землю и выдавил:

– А я дальше и не пойду, хоть убейте.

Его спутник только плечами пожал – погони от лесного города не наблюдается, а значит, можно отдохнуть. Вот только ему не дали даже глаза закрыть.

– Меня интересует один глупый вопрос, – напряженным голосом поведал в темноту наступающей ночи Ила. – Мы так и ляжем спать голодными?

Кебриан, повалившийся на землю, задумчиво приподнял голову:

– А у тебя есть другие предложения?

– Вообще‑то я рассчитывал хотя бы перекусить.

Кебриан с трудом сел – после волнений дня у него дико болела голова.

– Дай‑ка подумать. Кажется, у меня была с собой сумка. Там были вещи и немного еды. Куда ж она подевалась? Ах да, ее ведь забрали в Золотом Цветке, когда меня схватили. Надо же, осталось только то, что было при себе.

Может, в его голосе и не звучало издевки, но Ила ее явственно услышал. Правда, ответить ему было нечего. Мальчишка хмыкнул и отвернулся от вновь преспокойно задремавшего Кебриана.

Впрочем, обида длилась недолго – ровно столько, чтоб до сознания Илы дошло, что он находится посреди дикого леса, где вполне могут обитать хищники, просто мечтающие подзакусить нежным эльфийским мясом. Подскочив к Кебриану, он затряс его за плечо:

– Вставай!

– Ну что еще? – оторвал голову от земли юноша.

– А вдруг нападет кто?

– Кто? – страдальчески поинтересовался Кебриан.

– Ну не знаю… Волки!

Кебриан только отмахнулся:

– Волки летом не нападают. У них и без этого пищи хватает.

– Тогда грабители.

– Боишься конкуренции? – хмыкнул парень, но встать все‑таки соизволил.

Минут пять он, под встревоженным взглядом Илы, обхлопывал себя, словно разыскивая что‑то, и наконец извлек из‑за пазухи небольшой мешочек. Развязав его, достал щепоть какого‑то порошка и сдул его с ладони. А вслед за этим вновь устало повалился на землю.

– Эй, ты чего? – затеребил его Ила. – А костер хотя бы развести?

– Зачем? – не открывая глаз, поинтересовался путник.

– А дикие звери?!

– Хочешь их приманить? Похвально, похвально. Боишься – попробуй выйти с этой поляны, – неожиданно резко поменял он тему разговора.

К своему удивлению, Ила смог сделать лишь несколько шагов за пределы лужайки. Стоило обогнуть ощетинившиеся колючками кусты только начинавшей поспевать малины – и он уперся в невидимую стену. Ила даже рукою ее пощупал – ровная, гладкая, и, судя по тому, как заныл кулак после удара, – абсолютно непробиваемая.

– Мог бы предупредить, – зло обронил он, возвращаясь к Кебриану.

– Ну извини, – хмыкнул тот в ответ. Ила не услышал ни малейшего раскаяния в голосе.

– А что это вообще за порошок? Я о таком и не слышал, – не унимался мальчишка.

– Последнее изобретение. За переделы владений князя Алмариэна вывозиться и продаваться не будет.

Больше из него Ила ничего выбить не смог. Так и пришлось засыпать. На голодный желудок, да еще и снедаемым любопытством.

– А мне их жалко, – задумчиво протянула Леседи, неспешно жуя бутерброд с ветчиной. Рядом с нею, прямо на траве, стояла серебряная тарелка с собратьями недоеденного бутерброда, а поблизости удобно примостился небольшой кувшин. С чем – девушка пока не выясняла. А откуда Джейс все это достал, ее интересовало еще меньше.

– Почему? – удивленно протянул магистр Крау, неспешно подхватывая с блюда кусок хлеба с тонким кусочком мяса. Есть ему совершенно не хотелось, но надо же было составить компанию жене.

– Они голодные, – Девушка уже успела провести ладошкой по стене, хорошо видной для любого разбирающегося в магии существа, убедиться, что та не имеет никакого отношения к той дряни, в которую вляпался Джейс в Золотом Цветке, и успокоиться.

– И что с того? – Наставнику были совершенно непонятны терзания студентки.

– Может, угостить их?

Магистр удивленно покосился на нее:

– Это запрещено.

– Но ты же не будешь из‑за такой мелочи снижать мне оценку? – вкрадчиво поинтересовалась девушка, как бы незаметно пододвигаясь к Джейсу.

Тот сделал вид, что не заметил поползновений жены:

– Я, может, и хотел бы, но что ты будешь делать с дневником? Записи там сами появляются, и, если на страницах будет что‑то не то, я не смогу тебя потом положительно аттестовать!

– А если ты…

Она не договорила, но магистр Крау и так прекрасно все понял:

– Мне что, делать больше нечего, кроме как твоих подопечных подкармливать? И вообще, это нарушение. Когда мне премию не выдадут, ты ж первая жаловаться начнешь!

– Ну Джейс, – обиженно протянула она.

Куратор тоскливо вздохнул, закатив глаза к темному, едва различимому за ветвями небу.

Ила привык просыпаться рано. В первую очередь для того, чтобы встать прежде кузена, обитающего совсем неподалеку, и убедиться, что милый родственник не сотворил какую‑нибудь гадость. Раньше Илы.

А фантазия у обоих кузенов была более чем изобретательная. Например, лягушка в молоке. Великолепно помогает от скисания вышеупомянутого продукта. Но если ты любишь поутру выпить кружечку молока, совершенно не подозревая о подсаженном земноводном, то удовольствие ниже среднего – допив молоко, ошарашенно уставиться в смотрящие на тебя со дна выпуклые глаза.

Так что на рассвете, едва ранние птахи только начали пробовать голоса, полукровка потер лицо, резко сел и обнаружил прямо перед собой небольшой зеленый листик, на котором лежала горстка малины. Спелой.

Ила деловито огляделся по сторонам. По всему выходило, что Кебриан подсунуть ягоды не мог – он беспечно спал, не задумываясь о таких пустяках, как необходимость ежедневного приема пищи. Войти в магический круг не мог никто чужой, а раз так…

– Это Великий дух послал, – потрясенно пробормотал мальчишка.

– Кто такой Великий дух? – озадаченно поинтересовалась Леседи.

Джейс пожал плечами:

– Без понятия. Наверное, какой‑то местный божок.

– Вот так всегда, – обиженно надула губки студентка. – Помогаешь им тут, помогаешь, а спасибо говорят другим.