Нас встретил высокий Флёр, он о чем-то говорил с главным из наших, плавно жестикулируя руками, будто гладя воздух. Затем направил нас за собой в большую палату. Я как обычно стоял в стороне с узлом, на плече, в котором насобирал тряпок и что-то из оружия. Местные жители ходили в сверкающих длинных одеяниях, нося на голове большой куст цветов. От таких нарядов меня немного передергивало. Лишь на мгновение, я представил то, как бы они в своих одеяниях смотрелись, когда выкапывали кусты Ивния на полях. В этот момент становилось смешно. Но все занимаются тем, чем принято заниматься по рождению: Люды работают, Флёры – думают.

Серый вид Людов, здесь бросался в глаза, что говорить, какое время такие мы сами. Моя одежда была еще серее, и немного сырой от утренней росы на траве. За своей толпой я не пошел, меня больше привлекли большие ворота в сад, где росли синие деревья, на который виднелись фиолетовые плоды.

Когда я прошел сквозь серебристую, казалось наполненную изнутри пузырьками воды, огромную арку, деревья встретили меня поклоном. Мои глаза заблестели тем светом, который отражался в этом саду, там было очень ярко и солнечно, блики света смешивали несколько цветов, образуя разноцветный фонтан, искрящихся под слепляющим светом. Я вдруг задумался о том, насколько же все-таки я прибывал в тени всю свою жизнь. Ведь как можно было сполна насытиться жизнью, той простой, где есть только свет.

И тут я увидел двух Флёров, они сидели на высокой скамье и держались за руки. Я сразу же узнал среди них Лая, он был моим старинным другом, с которым мы нередко встречались в сражениях. Тогда он казался меньше, чем сейчас, но его взор остался все тем же ярким и стремительным, он сразу заметил и улыбнулся мне.

Помню, когда на очередном бою с чернокнижниками, нас окружили. Силы были не равны, и мы оказались в меньшинстве. И единственным нашим спасением, и выходом была чаща за Глухим Лесом. До заката мы успели пройти Лес и добраться туда. Но сколь бы ни были храбры, ни один из воинов не мог выйти туда ночью. Даже враги, зная, что если именно ночью они доберутся до нас, то одолеют в ту же секунду, не решались вступить на порог явной для них смерти. Этот Лес славился своей стремительной силой возрождения. Днем он питался светом и росой, а ночью сгорал полностью дотла. И так каждые лунные сутки. Если окажешься в нем, ты – либо сгоришь, либо задохнешься от ядовитого дыма.

Но на рассвете они найдут и разобьют нас. Поэтому мы с Лаем охраняли наш лагерь до рассвета, чтобы войти в этот Лес. Тогда мы впервые познакомились с ним, он мне показался невероятно смелым юношей и очень разговорчивым. Всю ночь Лай рассказывал мне о своем доме, семье и стране, тогда я представлял себе невероятно удивительный и волшебный мир. Сейчас, убежден полностью, что это действительно так.

Мы сидели у костра на убывающей Луне, и ели огромную поджаренную птицу, у нее был сладковатый вкус, который буквально таял во рту, сначала я думал, что меня вырвет от этого непривычного вкуса и запаха, но Лай научил меня отсасывать и выплёвывать сок, а уже потом прожевывать мясо. После этого меня уже невозможно было оторвать от ароматной трапезы. К рассвету поднялся густой дым догорающего Леса, настолько густой и слепящий, что мы не смогли разглядеть друг друга. Я и Лай начали будить всех, для того чтобы быть готовыми к неожиданностям, но через несколько секунд Лай встрепенулся, его глаза стали панически большими, лицо каменным он замер в оцепенении, и я понял, что чернокнижники близко. Именно тогда острый взор Лая спас всех нас, и мы вовремя ушли в Глухой Лес. Тогда чернокнижники не успели выбраться из него, мы пытались заманить их огромную толпу, все глубже в середину, их мешковатые тела не смогли выбраться из лесного плена. Наши союзники давно отступили от него, когда мы с Лаем вели врагов на смерть. Помню, что едва вступила наши ноги за границу Глухого Леса, нас осыпал жар и яркий огонь света. Крики умирающих чернокнижников порадовали меня. Да, я получал огромное удовольствие, убивая их.

Сидящая с ним девушка выглядела младше его, она улыбалась и что-то показывала на его руке, когда она повернулась ко мне, я увидел ее невероятно красивые голубые глаза, мне даже показалась, что в них отражалась сама Луна. Ее взгляд заставил меня покраснеть и опустить вниз свой дикий взгляд. В моей голове перемешались сотни мысли, но ни одну из них я не мог уловить, мне стало настолько неловко, что я начал топтаться на месте. Волна жаркого прилива нахлынула на меня в тот момент, когда они подошли ко мне. Я хотел улыбнуться и поздороваться, но у меня встал ком в горле, а губы просто онемели. Меня спас Лай, который кинулся обнимать меня, краем глаза я уловил её прекрасное бледное лицо, улыбка украшало еще больше, а руки были сжаты в кулачок. Длинные волнистые волосы, словно солнечные лучи, аккуратно окутали её плечи.

– Охох, сколько лет прошло с последней нашей встречи! – Лай хохотал, сжимая меня все сильнее.

Я зажмурился, слегка шатаясь. Он буквально скакал от радости на месте.

– Архип познакомься, это моя сестра Анна! – мелодично произнес Лай.

Боги-Единороги, сестра. Лай рассказывал мне про нее, в те времена она была совсем малютка, а он уже взрослым юношей.

Мне стало хуже за свою неловкость перед ней. Я казался глупым мальчишкой в ее глазах, а она прекрасной взрослой девушкой. Я, молча и робко протянул ей свою руку. Когда ее тоненькие пальчики коснулись моей шершавой и грубой руки я вмиг понял, что никогда не ощущал столько тепла, в таком прекрасном создании его было настолько много, что могло согреть десятки и даже сотни жителей одной долины. Я пытался растянуть свое окаменевшее лицо и сотворить из него улыбку, но было такое ощущение, что мое лицо заледенело на морозе, даже стало немного больно. Анна засмеялась, а я еще больше покраснел.

– Для Анны хотели найти спутника, но она отказалась жить спокойной жизнью и решила жить неспокойно со своим братом, – продолжал знакомить нас Лай.

Анна неловко рассмеялась и опустила вниз глаза. Пушистые ресницы заполонили ее лицо тенью, которое, почти накрыло ее щечки.

– Да, – протянул я своим грубым и охрипшим голосом.

В этот момент мне немного стало легче, если искали спутника, значит, она не настолько юна. Для своих лет Анна выглядела совсем маленькой.

«Боги-Единороги, что за мысли, почему мне так неловко?»

Мне все больше становилось не по себе, от того, что вмиг мысли одолевали меня.

Может я в своей жизни никогда не встречал столь светлого и прекрасного Флёра. Я стал придерживаться этому здравому смыслу и не подпускать посторонних и ничтожно глупых мыслей. Да и кто я такой в этом мире, ничтожное существо, отброс. Я никогда не жил, я просто существовал. До нашествия чернокнижников все называли это «миром», а сейчас просто сущий ад. Для многих – это действительно так, но и даже и я почувствовал разницу. В войну я начал хоть чем-то заниматься, я никого не защищал, я делал это просто, чтобы выплеснуть на ком-то свою ярость. Какая-то странная и непонятная мною месть обитала в моем сердце. Возможно, я хотел отомстить за этот ад в котором обитал, я искал смерть я хотел быть побежденным, и пусть моё безжизненное тело сгнило бы где-нибудь в зеленой траве, и было пропечено солнцем или съедено такие же оголодавшие отбросы как я. Может и за это я проклят. В моем существовании не было радости, тепла, счастья, не было цели, мечты – только страдание, сплошное одиночество. Других чувств я не знал.

И вот я вижу ее, она улыбается мне, пожимает мне руку, смотрит прямо в глаза и греет мое сердце. Где-то внутри я почувствовал огонек, он становился все больше, осветлял меня изнутри, но не выходил за границы и не обжигал, в этот момент я понял, что эта моя душа. Анна настолько необыкновенна, и мне вдруг показалась, я не достоин был смотреть на нее и уж тем более брать за руку, во мне возникла странное чувство долга и ответственность за нее. И я просто не мог не протянуть ей руку. Ее брат радуется моему появлению, обнимает меня, представляет, самое дорогое, что у него есть. Мне стало плохо, я почувствовал, как мои глаза наливаются слезами, прежде они их никогда не обжигали. За одну секунду я испытал столько много новых чувств неведомых мне за все мое существование, и когда Флёры стояли передо мной и в тот момент я понял, у меня есть цель, есть мечта и есть за что сражаться.