Воронин так увлекся прослушиванием, что не заметил, как к нему подошел Виктор Егорович.

- Саша, дождь кончился. Так что можно расходиться по домам. Ты сегодня славно поработал.

Воронин повернул голову в сторону открытых ворот гаражного бокса. Ливень действительно прекратился. С неба только чуть капало. А гром ушел куда-то в сторону леса.

Он еще раз поглядел на свое произведение. Гарнитур состоял из небольшого стола и трех стульев, сделанных из пеньков. Чего только ни заказывает народ. Дело по продаже мебели пошло с первого дня. В боксе была установлена камера с выходом в Сеть. Заказчики и просто зрители смотрели, как кипит работа. Желающие делали всё новые заказы. Все хотели получить «мебель из леса» сделанную Ворониным. Проблемой было то, что этим заказчикам надо хотелось прямо, вот, хоть убейся, а мебель, лично сделанную им, а не просто мастерской «Совдепия». Сашины силы конечно небезграничны, но зато заказчики были готовы отдать за это много денег. Часто платили в твердых. Разумеется, мебель могли сделать быстрее и дешевле полуавтоматические фабрики. Но в данном случае речь шла об «уникальном продукте» от «уникального человека».

Коммунары из «Совдепии» частично трудились в гаражных боксах. Но не все работавшие входили в коммуну. К примеру. Гриша, который вообще был язычником и слегка побухивал. Однако хорошо разбирался в машинах. В одном боксе «Совдепии» была общая мастерская, а во втором только ремонтировали машины.

Денис и Рома собрались по домам. Какое-то собрание у них намечалось только завтра. Впрочем, они не вели полное совместное хозяйство. Просто помогали друг другу, и у них было общее имущество, например, инструменты. Коммуной они скорее назывались для красного словца. Скорее, кооператив.

Саша вышел из бокса и потянулся. Из-за туч выглянуло покрасневшее солнце, постепенно тянувшееся к горизонту.

- Ну чего, Саня, пойдем сегодня в «Молоко»? – спросил, хитро прищурившись, Гриша, вытирая при этом тряпкой с чистящим средством замасленные руки.

Гриша был невысокого роста, рыжий приземистый поджарый мужичонка лет тридцати пяти.

Саша задумчиво хмыкнул. В Нагроном было два основных крупных заведения, куда можно сходить. «На горе» считалось официальным и правильным, а «Молоко» неформальным и «не очень хорошим».

- Ладно, пошли. – Улыбнулся Воронин.

Он позвонил Кате и предупредил, что задержится. Катя пошутила на счет того, случая, когда он последний раз так говорил, то проходил в тайге почти три недели. Это было в год, когда живности стало мало и приходилось искать ее далеко от поселения.

«Молоко» располагалось в двухэтажном здании в квартале от центральной площади за заправкой. Говорят, еще при советах тут кроме «дома быта» и пункта приема стеклотары находился молочный магазин, поэтому название прижилось. Заведение занимало весь первый этаж, а на втором так и остались разные мастерские и мелкие лавочки. Там Саша уже был, когда заходил узнавать на счет покупки потерянной внешней камеры для мультифона. Вова где-то посеял её. Вообще выяснилось, что это обычное свойство мультифонов. Часто теряется и ломается, все кроме основной базы. Зато можно было подключать внешние устройства разных моделей. Там же он узнал, почему мультифон имел такую странную нумерацию. Когда начали производство в России, то решили посчитать, сколько сделали бы разных моделей, если в 90-х не развалилась советская электронная промышленность, то просто начали с цифры 100500….

Они зашли в «пивной» зал, где сидели в основном взрослые семейные мужики и немного женщин. Молодежь тусовалась в «коктейльном» зале. Еще был зал с бильярдом.

Народ сидел грустный и пялился на большую панель. Все ждали какого-то матча.

Грустный народ был отчасти, потому что сегодня был день Отъезда. Утром Саша проходил мимо центральной площади и видел, как прощались с выпускниками, которые уезжали в крупные города на учебу. Родители плакали. Выпускники бодрились. Специальные автобусы увезли их сегодня возможно навсегда. Гриша обошел весь зал, перездоровавшись со всеми. О чем-то даже успел переброситься фразами с барменом. Саша только кивал. Впрочем, несколько человек даже сами поздоровались с ним. Тут оказалось несколько соседей по улице.

- Ну чего, Саня, по морсу или как? – подмигнул Гриша.

Саше уже объяснили местную систему. Дело в том, что деньги стали пахнуть, и на полученные от фонда средства нельзя было купить алкоголь. Давали в основном местные тамские рубли, а твердые только на покупку каких-то бытовых устройств и одежды, что нельзя было купить за местные. Но эти твердые были с отягощением, то есть их нельзя тратить на алкоголь. Но народ гнал самогон. И даже тут умудрялись продавать под видом морса алкоголь. Но все равно для тех, кто жил на пособие фонда много такого морса не выпьешь. Лимит на морсы в баре и развлечения был ограничен. А таких людей тут было большинство. Гриша и Саша были счастливчиками, у которых есть какая-то работа. Гриша чинил машины, а Саша, вот, стал собирать мебель для любителей экзотики. Сейчас он был даже в лучшем положении, так как у него были чистые харды без обременения.

- Давай «кедровое», по ноль пять и пирожков штуки по две. И хватит. Угощу тебя.

Гриша радостный побежал за пивком, которое тут считалось лучшим. Запрос на оплату сразу же пришел к Воронину. Он подтвердил. За пирожки расплатился местными, а за пиво твердыми. Дополненной реальности в «Молоке» не было, но, по крайней мере, дистанционная оплата работала, а не как в магазине у тёти Веры. Там приходилось прикладывать часы.

- А в Тамске, слышь, все роботы развозят! – Хихикнул Гриша.

- Да не звезди. Там только в некоторых ресторанах такое. Кто же им даст рабочие места сокращать, – буркнул сосед слева, пузатый мужик, который уже слегка поднабрался.

- Да ладно, Сергеич, я так, пошутил, - отмазался Гриша.

Саша обратил внимание, что через три стола мужчина в пиджаке уже почти лежал в тарелке. На вид он был очень грустным. Он что-то пытался сказать бармену, но тот помахал рукой. Мол, нет, хватит.

Воронин отпил немного «кедрового». Вроде даже ничего по вкусу.

- А это кто? – Он кивнул в сторону сильно пьяного мужчины в пиджаке.

- Это наша интеллигенция. Владимир Петрович, преподаватель училища.

- Он решил поумничать и поспорил, что Сократа удивит. – Сказал Сергеич.

- И что?

- Да что-что, мы все поржали. Он там что-то про философские идеи задвигал, я в этом не разбираюсь. Типа, говорит, он придумал новое уникальное учение, которого еще не было. Сократа включили на громкую, он его послушал и сократил. По жёсткому. Ноль процентов новизны. И расписал, кто и в каком веке до нашей эры это придумал из древних философов… Вот Владимир Петрович и бухает сейчас. Грустно ему.

Воронин стал смутно вспоминать новость, которую он видел еще в больнице в Тамске. Что-то там про увеличение числа самоубийств из-за Сократа. Воспользовавшись тем, что Гриша стал вспоминать какие-то неинтересные местные истории про, так как один другого чего-то там, Саша посмотрел про Сократа. Это был ИИ Сократ, задача которого сокращать сложные тексты до основных идей, то есть выявлять их суть. Любой текст, сказанный или написанный, он проверял и сравнивал с ранее известными идеями. Самый известный мем на эту тему был с хитроватым стариком с седыми кудряшками одетым в тогу, под изображением которого было написано: «Не умничай, Сократ, сократит и тебя». Из полезных свойств Сократ отлично находил подводные камни в юридических договорах. Правда, лучше его это делали другие специализированные ИИ.

На большой панели показывали новости. Воронин увидел, что показывали Красную Площадь. Только это была какая-то странная красная площадь, как будто с обложки про постапокалипсис. Стены и башни частично разрушены. На самой площади горели танки и бронетранспортеры, лежали мертвые солдаты. Дым, взрывы, стрельба. Голос диктора за кадром говорил:

- Первый корпус Национально-Демократического Альянса и «Бригада «Джохар» по- прежнему пытаются захватить Кремль. Против них держит оборону Армия, Народное Ополчение и Анархический Союз. Президент Овальный улетел на вертолете во Владимир.