- А помнишь наши интересы представлял какой-то человек из общества атеистов?

- Ну да. Но мы можем не участвовать, ни в ячейках, ни в выборах. Но раз отметили, что мы атеисты, то автоматически приписаны к ним. А вот выборы везде примерно по одинаковой схеме. У тебя есть неотчуждаемый голос – один на любою низовую ячейку. Эти ячейки все, кстати, маленькие, не больше 30 человек. Допустим, ты выбрал какого-то Васю Пупкина и приписал ему свой голос. Он так за ним будет всё время. Если голоса поменялись, и за Васю стало голосов меньше, чем за Петю, и пришло время обновления, то Петя попадает на следующий уровень. Они там так же выбирают. Везде разные скорости обновления. Самым крутым считается Совет Обратной Власти, там это формируется законодательно. У них обновления раз в квартал.

- И что это дает?

- Ну, я еще до конца сама не поняла. Контроль за властью, борьба за права и всё такое.

- Тогда я еще больше запутался. Чем же недовольны эти революционеры из МЕГИ, если тут так все хорошо?

Катя скривила рот.

- Саша, я хз. Смотри дальше про эту самую Квантовую Социологию! Давай разберемся с более насущными вещами. Вот завтра придут деньги от «Возрождения», нам нужно будет купить того сего.

- А отцовские?

- Там твердые рубли, их лучше поберечь. А еду и одежду мы за местные купим. Я еще хотела с тобой обсудить на тему блогерства, можно и на этом заработать, пока мы популярны. Хотя это не так просто как раньше. Ты бы мог рассказывать про охоту и выживание и на вопросы отвечать. Люди могут за это скинуть деньги и вот еще… чуть не забыла. Смотри.

Катя раздвинула изображение на часах. В темноте и в помещении эта функция работала лучше, чем днем и на улице, где все приходилось разглядывать в маленький экранчик. Саша увидел стул.

- И что? Стул?!

- Это твой стул. «Далекая Радуга» продала его на аукционе за пять тысяч с лишним твердых!

Саша подвис, пытаясь представить, сколько это сейчас значит. Когда они уходили, это были сравнительно небольшие деньги.

- Ну не мучайся. – Улыбнулась Катя. – Сейчас это цена подержанной машины, если в твердых рублях. А эти чудики написали, что ты успел, сделать еще, и выложили на аукцион.

Саша сжал кулаки.

- Спокойно! Я написала комментарий, и они огребли. Сейчас там скандал вокруг этого. Короче мой план такой – ты выступаешь с заявлением, что можешь сделать еще стулья и прочую мебель.

- Ага… а где взять инструмент? Держу пари, что на него ценник немаленький.

- Вот для этого нам и пригодятся сообщества. Смотри.

Саша увидел описание коммуны в Нагорном.

- Тебе же Алан говорил. У них есть инструменты и мастерская. Договоришься с ними на процент.

Воронин задумался. План был хорош хотя бы в той части, что будет, чем заняться.

- Ладно, завтра тогда.

На следующий день поселок наполнился громкими звуками с центральной площади. До их улицы доносились только нижние частоты и обрывки фраз. Выпускной праздновали всем поселком. В Нагроном находились три школы и два училища. По традиции выпуск из них был примерно в одно время. Выступающие выпускники соревновались между собой в разных видах искусств. Соседи ушли раньше. Саша и Катя с детьми пришли на площадь, когда там уже стало полно народу. Погода была отличная солнечная, даже жарковатая. Царила радостная атмосфера. На сцене у администрации выступала музыкальная группа выпускников. Музыка была заводной, что-то похожее на рок-н-рол. Про студента, который уезжал на учебу из родного города.

На столичной стороне,

На иной планете

Предстоит учиться мне

В университете.

До чего тоскую я -

Не сказать словами.

Плачьте милые друзья

Горькими слезами.

На прощание пожмем

Мы друг-другу руки

И покинет отчий дом

Мученик науки…

- Вот же сочинили! – Удивился Вова.

- Да это песне уже лет семьдесят, наверное! – Сказала пожилая женщина, хлопавшая в ладоши в так музыке, которая стояла рядом с ними. – Они только текст немного переделали после Новороссийской Войны. Там было «Во французской стороне».

Музыка между тем сменилась на что-то более современное и запрыгала даже Маша.

- А так вы уже познакомились! – С этими словами к ним через толпу пробился плотный и высокий почти с Сашу, пенсионер.

Он передал женщине бутылку с квасом.

- Ну и очередь там.

- А я тебе говорила, надо было из дома воды взять!

- Будем знакомы, меня зовут Виктор Егорович, а это моя жена Юлия Алексеевна. Я председатель «Совдепии» и по совместительству периодически, когда то изберут, глава совета местных коммунистов.

Воронин улыбнулся.

- Витюша, ты объясни, что это коммуна у нас так называется.

- Да, Катерина уже знает, она мне написала.

- А почему название странное, негативное я бы даже сказал? – спросил Саша.

- Это оно раньше было негативное, а теперь винтажное. Так наша мастерская изначально называлась. Потом прижилось.

- А вы, как коммунист, не сильно обижены, что мы с коммуны сбежали? А то нас в сетях определенных уже все помои вылили. – Поинтересовалась Катя.

Виктор Егорович заржал.

- Меня вообще удивило, как вас занесло к этим свидетелям Акопяна. Не опасайтесь, мы тут люди с чувством юмора. Мы квантовые коммунисты! Если интересно почитайте книжку «Теория и практика городских общин и коммун», там всё описано. Вовсе не обязательно уходить в какие-то дебри и там строить коммунизм, можно строить его прямо тут, в обычной среде. Мешают этому только психологические комплексы некоторых так называемых коммунистов…

Праздник пошел весело. Впрочем, Катя почему-то стала задумчивой. Постоянно кривила рот и о чем-то думала. До четырех светило яркое солнце, но потом пошел дождь и они ушли к Виктору Егоровичу в дом. Участок у них был большой. Дом красивый, двухэтажный. Так же стоял большой сарай.

- Мастерская там? – спросил Воронин.

- Раньше была, но соседи шумом недовольны. У нас боксы в гаражах. В одном машины чиним в другом по дереву работаем.

Дети у Виктора Егоровича уже выросли и уехали в город. Внуков вот должны были привезти на днях. Он показал небольшую самодельную площадку. И дети ушли играть туда. Взрослые посидели пару часов. Разговор получился вполне деловым. К ним присоединились еще две семейных пары из коммуны. Катя по-прежнему была задумчивой и даже немного грустной.

Когда они вернулись домой, Воронин спросил, в чем дело. Катя отмахнулась и ответила только уже в постели.

- Там куча баб красивых, вот что. И я видела, как ты глазел! - насупившись, сказала она.

- Так и мужиков там было полно, ты тоже могла на них глазеть. – Отшутился Саша.

- Тут вообще полно разных людей, даже в этой долбанной коммуне столько не было. Мы просто привыкли к маленькому мирку в своем лесу. А тут мир большой.

- Ну ладно, но все равно надо зубы вставить.

Саша хихикнул.

- Вот, на эксклюзивных табуретках заработаю!

Катя была слишком загружена своими мыслями, поэтому он решил посмотреть дальше про политическое устройство этого странного мира.

- … не стоит рассматривать социальную вертикаль и горизонталь как нечто существующее в однопозиционном времени, то есть, то в чём могут убедиться все, проведя некий повторяемый эксперимент. Это идеальные конструкции в нашем мышлении, как например, социальные классы в трудах разных социологов и политологов. Есть кончено и однопозиционные критерии отличающие вертикаль и горизонталь. Но любой исследователь может придумать своё идейное объяснение этих обнаруживаемых критериев. Поэтому постклассическая социология, как и другие суперпозиционные науки, расплодила множество трактовок одних и тех же однопозиционных (подтверждаемых опытом) фактов. Отличие квантовой социологии в том, что она не принимает за однопозиционный факт идею. Потому что это некая остановленная картинка в голове мыслителя придумывавшего эту идею…. По факту исследований мы можем говорить, что существует некий набор отношений между людьми и материальными объектами, которые можно приписать к горизонтали или вертикали. Но, это не значит, например, что социальная горизонталь не имеет собственной вертикали. Однако эта вертикаль, как правило, не стационарная, а существует временно. Более того её характер несколько иной.