Талия, хотя и довольна моей похвалой, но за Джейми, похоже, волнуется и дипломатично предлагает:

– Что вы, я тоже многого не знаю. Я от вас, Скай, все время учусь. А что, если вы сначала будете все быстро показывать мне, а я потом помогу Джейми. Мне самой это тоже будет полезно.

Мне сразу становится стыдно. Талия и терпеливее меня, и добрее. Нельзя забывать, что новую информацию не каждый усваивает и запоминает так же быстро, как я. Вернее, как я могла это делать когда-то. Болезнь разрушила не только мое тело – теперь и память у меня далеко не такая острая, какой была прежде. Бывает, голова как в тумане и вообще не работает – я тогда ни на какое умственное усилие не способна; приходится ждать, пока этот туман рассеется, чтобы рассудок, как небо, опять прояснился.

– Спасибо, Талия, чудесное и очень доброе предложение. – Я поворачиваюсь к Джейми: – Простите меня, пожалуйста, за резкость. Видимо, последние два дня меня слишком измотали.

– Ничего, не беспокойтесь. – Джейми пожал плечами, откинулся на спинку офисного стула и сильно крутанул себя в сторону. – Я и сам знаю, что ученик из меня никудышный. Так, собственно, было всегда. Я гораздо быстрее и лучше учусь тому, что сам делаю, а когда мне лекции читают – ни в какую ничего не запоминаю.

Я киваю:

– Хорошо, постараюсь учесть на будущее.

– А знаете, у вас правда усталый вид, – говорит Джейми, наклоняя голову набок. – Хотите, отложим нашу поездку в Сент-Феликс?

Он совершенно прав, я себя чувствую весьма скверно. После вчерашних драм, поездок с острова и на остров и позавчерашнего устройства на новом месте я буквально валюсь с ног от усталости. Когда вчера вечером Джейми на джипе повез Талию к дяде, не дожидаясь его возвращения, я сразу пошла спать.

Этот мой ранний уход Джейми сегодня утром оставил без комментариев, но за завтраком атмосфера была весьма прохладной. Надо сказать, я к такой реакции уже привыкла: люди часто думают, что у меня плохой характер, но объяснять им, что и почему со мной происходит, я обычно не в состоянии.

На собственном опыте я давно убедилась, что только самые терпеливые и чуткие понимают, почему мне приходится постоянно избегать общения, переносить встречи и даже прятаться и скрываться; так что лучше не начинать нашу совместную жизнь с Джейми с отмены запланированной поездки на Большую землю. Я решаю поехать и уверенным голосом отказываюсь от его предложения:

– Нет, все в порядке. Да и собакам полноценная прогулка пойдет на пользу.

«Собакам, конечно, пойдет, а вот мне – скорее всего, нет».

По кирпичным мосткам я осторожно веду машину к Сент-Феликсу. Джейми спрашивает:

– Вы хорошо себя чувствуете? Что-то вы притихли.

– Я просто сосредоточенна. Я не привыкла ездить по неровным кирпичным мосткам, когда с обеих сторон вода, а позади в открытом кузове сидят две собаки.

Сейчас отлив, и море уходит, так что мостки видно хорошо, но время от времени то с одной стороны, то с другой на них накатывает случайная волна.

Джейми кивает, ненадолго прекращает разговор и через пару минут опять принимается за свое:

– Вы, кажется, чем-то подавлены после нашего утреннего занятия. Не то чтобы вы были особенно разговорчивы – по крайней мере, со мной. Но, даже принимая во внимание вашу крайнюю неприязнь ко мне, вы как-то слишком молчаливы.

– Я же сказала, я немного устала – вот и все. Последние дни дел было очень много. – Я искоса взглядываю на него и сразу перевожу глаза обратно на мостки. – А про «крайнюю неприязнь» вы, по-моему, перегибаете палку.

– Прошу прощения. По-вашему, лучше называть ее «умеренной неприязнью»? – говорит Джейми, и, даже не глядя на него, я знаю, что он улыбается.

– Давайте, – соглашаюсь я с твердым намерением не поддаваться его чарам. – Именно так мы ее и назовем.

– А вы, как я погляжу, крепкий орешек, – никак не может угомониться Джейми.

Тем временем я подъезжаю к концу мостков и переключаю скорость, чтобы въехать на берег. Я никогда раньше не водила машину по песку – довольно странное ощущение, даже несмотря на то что я за рулем джипа. Сосредоточившись на машине, я пропускаю мимо ушей реплику Джейми.

– Что вы говорите?

– Говорю, что вы странная. По-моему, я не сделал вам ничего плохого, а вы все равно почему-то точите на меня зуб.

– Ошибаетесь. Я на вас ничего не точу. – Выбираясь с прибрежного песка на идущий вдоль стены гавани каменный мол, переключаю коробку передач на первую скорость. – Я вас пока не знаю, и оснований, как вы выражаетесь, «точить на вас зуб» у меня пока нет.

– А почему бы вам не начать с предположения о том, что я хороший человек?

Въезжаю на парковочное место, зарезервированное для транспортных средств острова Аврора. Фишер сказал мне, что это королевский подарок. Оказывается, в летние месяцы в Сент-Феликсе парковочных мест днем с огнем не сыщешь. Выключаю мотор и поворачиваюсь лицом к Джейми.

– Не то чтобы вы мне не нравились… Разве что совсем немного… но это не ваша вина.

– Боюсь, вам придется дать более развернутое объяснение, – говорит Джейми, заинтересованно глядя на меня.

– Видите ли, моя главная проблема – вовсе не вы. Я не люблю внезапных перемен. Я думала, что точно знаю, с кем вместе буду жить и работать. Я мысленно к этому приспособилась и думала, что меня все устраивает. А потом появляетесь вы, и все мгновенно встает с ног на голову. Все мои тщательно составленные планы летят в тартарары.

Он поднимает брови:

– Я понимаю, что мое появление – неожиданность, но разве она такая уж неприятная?

– Вы не понимаете… – Нет, так нельзя, надо попробовать ему объяснить. – Я должна четко планировать мою жизнь, только так я могу предотвратить…

– У вас какое-то нервное расстройство? – перебивает меня Джейми. – У меня однажды был приятель: он, когда садился за стол, сначала измерял расстояние от вилки до ложки. И, если кто-то их сдвигал, прямо из себя выходил.

Я вздыхаю. Джейми меня не слушает. Но в этом нет ничего нового: моих объяснений почти никто никогда не слушает, а даже если слушают, только немногие по-настоящему понимают. Даже самые близкие…

И Джейми такой, как все.

– Нет, никакого нервного расстройства у меня нет, – бросаю я ему и выхожу из машины, хлопнув дверцей джипа. Глядя на меня, Джейми продолжает сидеть. – Вы идете? Собакам уже не терпится.

Открываю дверцу кузова, и обе собаки с восторгом спрыгивают на землю. Пока Джейми выбирается из машины, надеваю на них поводки, и, не говоря ни слова, мы отправляемся исследовать Сент-Феликс.

– Какое симпатичное местечко! Правда? – говорит Джейми. – Настоящий Корнуолл.

Мы уже прогулялись по узким мощеным улочкам мимо выбеленных домиков с деревянными дверьми, выкрашенными яркими красками, – когда-то простые рыбацкие хижины теперь превратились в дома для сдачи отдыхающим. Полные сумки продуктов, купленных в одном из маленьких супермаркетов, мы тоже успели отнести в джип. Потом прошли вдоль длинных золотых песчаных пляжей с веселыми зонтиками, разбросанных там и сям пляжных кафе, сделали передышку и посидели на теплом песке, дав собакам поноситься по мелководью – вода все еще стоит далеко, и это меня радует. Наконец мы направляемся обратно в город.

Отдыхающие высыпали на берег и наслаждаются первым летним теплом, поставив для защиты от прохладного ветра низкие матерчатые полосатые ширмы. Многие, как и мы, выгуливают собак. Но, в отличие от беспечно глазеющих по сторонам и болтающих друг с другом парочек, мы с Джейми, с тех пор как вышли из джипа, едва перемолвились парой слов: вежливо поинтересовались, кто куда хочет пойти, обсудили, какие купить продукты и что делать после магазина. Так что, когда Джейми опять заводит разговор, я вздрагиваю от неожиданности.

– Да… симпатичное. Мне нравится. – Мне уже давно неловко от нашего затянувшегося молчания, и я тут же откликаюсь, довольная тем, что он его наконец прервал.