Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
ПОД ЛИПОЙ.
Рассказ .
I.
-- Анна Павловна?.. Ответа не последовало. -- Анна Павловна, урожденная Чегенева?.. Молчание. -- Анна Павловна, по мужу фрау фон -Краузе? Ci-devant барышня из сельца Стожары? Любимая дочь Павла Порфирыча Чегенева, знаменитаго драгунскаго штаб -ротмистра? Аннушка, Анюшка, Анна, Нюрка, Нюшка, Annette... Тьфу!.. Этот разговор происходил в запущенном садике, который, как давно не бритая борода, обложил запущенную барскую усадьбу. Чегенев , типичный, крепкий старик , сидел на своей любимой скамейке "под липой". Несмотря на свои седые волосы, он сохранился замечательно хорошо -- жилистый, сухой, костистый. Лицо и шея были точно налиты кровью, сохраняя старый военный загар . Он был бы совсем красив , если бы не гнилые зубы и слезившиеся глаза, блестевшие какой-то детской синевой и по-детски капризные. Бороду Чегенев отпустил сравнительно недавно а холил ее с особенной нежностью, подстригая на разные лады, до à la Эдуард VII включительно. Анна Павловна, цветущая молодая женщина, лежала с книгой в руке в гамаке, заслоненная от отца цветущей шпалерой сиреней. Лицом она походила на отца -- такой же прямой нос , красивой лепки лоб , породистый овал лица, чудные волосы каштановаго цвета. Только в серых глазах сказывалась разница,-- в них не было ничего капризнаго, как у отца, и смотрели они так просто, с затаенной ласковостью, как это бывает только у очень здоровых женщин . -- Что тебе нужно, папа?-- откликнулась наконец она, когда отец зачал сердиться.-- Прерывать в самом интересном месте... -- Я желаю сообщить тебе новость: время -- деньги,-- ответил Чегенев и засмеялся без всякой побудительной причины.-- Это я говорил тебе всегда, Анна Павловна... Анна Павловна с трудом выбралась из своего гамака, оправила платье и ленивыми шагами пошла к отцу. Когда она остановилась в тени липы, точно осыпанная огневым золотом пробивавшихся сквозь листву солнечных лучей, отец невольно залюбовался ею. Какой чудный рост , какая чудная фигура... Старик поднялся и хотел ее обнять, но Анна Павловна отстранила его протянутыя руки. -- Папа, ты знаешь, что я не люблю ни об ятий, ни поцелуев , вообще разных нежностей. -- Хорошо, хорошо...-- как -то виновато забормотал старик , продолжая любоваться ею.-- Именно такая дочь и должна быть у штаб -ротмистра Чегенева. Даже есть своя кавалерийская посадка в фигуре... Молодец , Анна Павловна! Вот , садись рядом и потолкуем о деле... Время -- деньги. По этому приступу Анна Павловна начала догадываться, в чем дело, и на ея белом лбу всплыла легкая морщинка. -- Догадываюсь, что ты меня погонишь в город ,-- заговорила она.-- Опять к этому Мокину... -- Анна Павловна, вы угадали... Именно к этому Мокину... Нужно выхлопотать отсрочку по закладной. -- Я думаю, что лучше было бы тебе с ездить самому, а я ничего не понимаю в вашим делах . -- Зато Арсений Лукич все отлично понимают и для тебя все сделают . Их степенство очень уважают , когда к ним в банк приезжает сама Анна Павловна. -- Папа, ты знаешь, что я не люблю таких шуток ... -- Чем же я виноват , если ты ему нравишься? Видела, как он третьяго-дня прокатил мимо нас на своем вороном ?.. Чудо, а не конь. И верхом он недурно ездит , хоть и купец первой гильдии... да. Любому джентльмену впору так держаться в седле. Вообще, мужчина -- молодец . -- Меня это нисколько не интересует . -- А ты вникни в корень вещей. Купец -- теперь все... Без него дышать нельзя. А какой у него аппетит ... Даже не аппетит , а жор , как говорят рыболовы про рыбу. Да, так ты поедешь к Мокину и того... все устроишь. Ведь тебе только стоит посмотреть на него ласково. -- Папа, опять? -- Ну, не буду, не буду, недотрога-царевна. Ведь я ничего не говорю про твоего мужа, что он негодяй и упрямая немецкая скотина, и что купец Мокин в тысячу раз его умнее и лучше. Анна Павловна демонстративно поднялась. -- Аня, прости, не буду,-- как -то плаксиво заговорил Чегенев .-- Так , с языка сорвалось... Мне просто жаль тебя... Эта тебя любезная тетушка Александра Ивановна устроила тогда. В сущности ведь я даже люблю твоего немца, чорт его возьми, хоть он и мог бы быть лучше, т.-е. выручить меня и не заставлять тебя ездить к Мокину. Нет ничего хуже унижения для порядочнаго человека. Эта сцена была прервана раздавшимся на террасе звоном колокольчика. Чегенев встрепенулся,-- он любил поесть, и это составляло для него в деревенской глуши единственное развлечение. -- Евгения Ивановна приглашают кушать,-- проговорил он , облизывая губы.-- Сегодня у нас утка с груздями... Марка высокая в эстетическом смысле. Евгения Ивановна, жена Чегенева, обрюзгшая, полная дама в домашнем капоте, казалась старше своих лет . Она всегда была чем -нибудь встревожена и всегда ждала какой-нибудь беды. А вдруг Павел Порфирыч захворает ? А вдруг продадут именье за долги, или сгорит усадьба? Кроме обычных напастей и бед , присвоенных обыкновенным людям , у нея был целый ряд специальных страхов , неразрывно связанных с той фамилией, которую она носила. Чегеневы -- древний дворянский род , который вел свое происхождение от самого Довмонта; что для других не имело ровно никакого значения, для Чегеневых являлось несмываемым позором , как , например , самое простое знакомство с людьми низшаго происхождения. Евгения Ивановна строго блюла заветы, обычаи и правила стараго дворянскаго крута. На террасе сидела еще младшая дочь, Ольга Павловна, худенькая и некрасивая, казавшаяся, как и мать, тоже старше своих лет . Она имела такой жалкий, убитый вид , какой принимают в богатых домах дальния родственницы и разныя приживалки. Ольга Павловна и была на положении такой приживалки под родительским кровом . Она прямо с институтской скамьи, против воли родителей, вышла замуж за какого-то артиста, который бросил ее через два года. Несчастная и разбитая, Ольга Павловна вернулась домой с Шуриком , годовалым красавцем -мальчиком . Сначала ее приняли очень сурово, а потом смирились. Бабушка простила все непослушной дочери ради внучка, в котором души не чаяла, причем совершенно отстранила мать от вопросов воспитания. Павел Порфирыч утешался тем , что муж Ольги Павловны был дворянин , хотя и променял свое первородство на чечевичную похлебку искусства. -- Лихой штаб -ротмистр выйдет ,-- уверял он , любуясь внуком .-- Сейчас видно... Ольга Павловна скиталась в родном гнезде, как тень, никогда не показывалась при гостях и вообще избегала встреч даже с родными.
II.
Появление Павла Порфирыча всегда сопровождалось особенным шумом , который он точно носил с собой. Он все делал как -то шумно: сморкался, шаркал ногами, двигал стулом и т. д. Сегодня его прибытие к завтраку было особенно шумно. Кормить было слабостью Евгении Ивановны, и она волновалась за каждый завтрак и обед , точно держала экзамен перед собственной семьей. Чегенев любил покушать и относился к каждому кушанью с той строгостью, с какой прокурор относится к своему подсудимому, особенно когда был не в духе, как сегодня. Евгения Ивановна последнее уже предчувствовала и умоляющими глазами посмотрела на Анну Павловну, которая одна не боялась отца и умела говорить с ним . -- Ну-с , чем вы нас угостите сегодня, Евгения Ивановна?-- говорил Павел Порфирыч , шаркая под столом ногами и шумно выпуская струю воздуха носом . Обращение к жене на "вы" тоже не обещало ничего добраго, и Евгения Ивановна еще раз посмотрела на Анну Павловну, которая только пожала плечами и улыбнулась своей ленивой улыбкой. На столе уже все было готово,-- Павел Порфирыч не умел ждать. Он выпил свой положенный серебряный стаканчик листовки и обратил благосклонное внимание на редиску, только-что снятую с гряды. Но старые зубы работали плохо, и Чегенев разсердился. -- Точно такую же редиску подают , Евгения Ивановна, у вашей милой сестрицы, баронессы Александры Ивановны фон -Книгге,-- заметил Павел Порфирыч , швыряя провинившуюся редиску в сад . Переход к баронессе фон -Книгге тоже не предвещал ничего добраго, а Анна Павловна ответила за мать: -- Ни Александра Ивановна ни редиска нисколько не виноваты, что у тебя, папа, скверные зубы... Евгения Ивановна вся замерла от такой дерзости, ожидая бури. Павел Порфирыч , действительно, как -то даже посинел , сдвинул брови и даже вытянул губы, чтобы сказать ответную дерзость, но во-время опомнился и с деланой улыбкой проговорил : -- К сожалению, ядовитое дитя мое, ты на этот раз права... Притом я похвастался, что знаю вкус редиски баронессы. Я счетом , кажется, был у нея два раза. Первый раз она меня встретила фразой: "Ах , как жаль, Поль, мы только-что позавтракали!.." Очень мило, не правда ли? А в другой раз встречная фраза была изменена: "Надеюсь, Поль, что ты уже пообедал ?" Ха-ха... Баронесса считает кринки молока и выдает сахар кусочками... Вообще, говоря между нами, сквалыга порядочная, хотя я и люблю ее... Премилый вообще экземплярчик ... А впрочем , не мое дело, тем более, что она не моя сестра, а Евгении Ивановны, и могу пожалеть только тебя, что Бог наградил тебя такой теткой... -- И с этом никто не виноват , папа,-- ответила Анна Павловна, аппетитно закусывая редиской.-- Т.-е. я хочу сказать, что у каждаго свой характер . Евгения Ивановна продолжала волноваться и успокоилась только тогда, когда подали бифштекс , румяный и сочный, как любил Павел Порфирыч . Действительно, Чегенев "сосредоточился" на этом бифштексе и отдал ему надлежащую честь. Он ел много, с причмокиванием , набирая воздух и закрывая глаза. Анна Павловна не любила в такие моменты смотреть на отца, напоминавшаго плотоядное животное. Одна Ольга Павловна оставалась равнодушной ко всему и смотрела в свою тарелку какими-то пустыми глазами. -- Оля, что же ты ничего не ешь?-- ворчала Евгения Ивановна, -- Ах , виновата, мама... -- Да, так того, Анна Павловна...-- проговорил Павел Порфирыч , отодвигая от себя тарелку с об едками бифштекса.-- Вы совершенно верно изволили заметить, что у каждаго свой характер ... да... Вот , например , ясейчас ел бифштекс . Кажется, чего проще? А между тем это анахронизм ,-- и я, и бифштекс , и то, что я его сейчас ел . Обратись к статистике, и ты там найдешь подлую графу, где прямо сказано, что Павлу Чегеневу, яко дармоеду и тунеядцу, никакого бифштекса не полагается, и если он , т.-е. Павел Чегенев , с едает бифштекс , то это -- социальная несправедливость. -- Папа, я докончу за тебя,-- прервала его Анна Павловна.-- Сейчас бифштекс принадлежит купцу... Да? -- О, Анна Павловна, я могу только гордиться вашей понятливостью... Совершенно верно!.. Все принадлежит Арсению Лукичу Мокину. Он знает отлично толк в хорошем вине, в хороших сигарах , в лошадях и в женщинах ... Я как -то был у него в его Плезире. Чудный уголок ... А чего стоил князю Рахманову его дворец ? Все в стиле, все идейно, сочно, выпукло... Князь умел пожить и ничего не жалел для собственнаго удовольствия. Недаром дворец в Плезире выстроен самим Растрелли... Да, я был там , где сейчас поселилось почтенное семейство коммерсантов Мокиных . Его мать, очень почтенная старушка, которая ходит в темных платочках , сама показывала все комнаты и с гордостью повторила несколько раз : "У нас , батюшка Павел Порфирыч , все под "растрели". Купец Мокин слопал рахмановский Плезир , как со временем слопает и нас . Вот и эту усадьбишку слопает , и нашу липу, под которой выросло пять поколений Чегеневых , и будет сидеть вот на этой террасе и есть свой собственный заработанный бифштекс . Да, все только вопрос времени -- не больше... От этих слов у Евгении Ивановны навернулись слезы на глазах , и она напрасно старалась их скрыть. Павел Порфирыч был сегодня решительно не в духе... Конечно, Павел Порфирыч говорил все это так , чтобы сорвать сердце, и сам не верил собственным словам , но все-таки от них оставался в душе горький осадок . За последнае годы у старика начали появляться какие-то детские капризы, и он даже плакал от какого-то безсильнаго озлобления. -- Да, его степенство Арсений Лукич купить нашу усадьбу с вольных торгов ,-- продолжал Павел Порфирыч .-- И будет Арсений Лукич сидеть под тенью фамильной чегеневской липы со своей супругой, -- Папа, ты начинаешь повторяться,-- заметила строго Анна Павловна.-- А это всегда скучно... -- А ты поедешь завтра в город ?-- ответил вопросом Павел Порфирыч , заглядывая в лицо дочери. -- Ну да, конечно, поеду... Для чего еще говорить об этом и отравлять себе существование? Евгения Ивановна знала, о какой поездке говорил муж , и строго подобрала губы. Ох , уж эти поездки Анны Павловны... Выпрашивать, клянчить, унижаться... Анна Павловна поняла тайную мысль матери и ответила на нее совершенно просто и спокойно: -- Мама, ты, пожалуйста, не волнуйся... Все будет устроено с соблюдением всех приличий. -- Молодец , Аннушка!-- похвалил Чегенев , раскуривая коротенькую трубочку.-- Главное: приличия. Нужно показать... да... показать... Что и кому следовало показать -- осталось неизвестным , а Павел Порфирыч на время исчез в дыму своей трубки. Завтрак кончился. Павел Порфирыч отправился в свой кабинет "посмотреть в газету, как живут эти подлецы-иностранцы". По его упрощенной логике вся заграница представляла собой скопище всевозможных негодяев . Анна Павловна долго ходила в тени родовой липы и скучала. Впрочем , она обладала талантом "красиво скучать", как говорил про нее отец . На нее находили временами полосы какого-то, тяжелаго раздумья и безотчетной тоски. "И это жизнь?!" -- повторяла она про себя. К своему мужу она относилась, как пациенты относятся к доктору, т.-е. как к чему-то неизбежному, что приходилось переносить и терпеть. Сейчас , т.-е. лето, она проводила в имении отца и была рада, что целых два месяца не увидит мужа.
