Искусство управления – это искусство искусств, покрытое тайной. У этой тайны двойственная природа: «естественная» и «искусственная». С одной стороны, «естественная» таинственность связана с глубиной и простотой искусства управления, доступного лишь человеку с определенными высокими нравственными качествами. «Естественной» таинственности и посвящено основное содержание книги. С другой стороны, «искусственная» таинственность, имеющая два источника, причем оба связаны с существующей в настоящее время системой управления.

Во-первых, легизм, концепция которого лежит в основе современного государственного устройства, «настаивает на том, чтобы это искусство держалось в строжайшем секрете не только от народа, но и от приближенных государя»[1], поскольку если подданные узнают секрет искусства управления, то используют его против правителя. Секретность, с точки зрения, ведущего идеолога древнекитайских легистов Хань Фэя, необходима для предотвращения любой попытки захвата власти со стороны его приближенных, поскольку государь живет постоянно в состоянии войны со своими подданными. Легистский подход к вопросу секретности искусства управления диаметрально противоположен традиционному подходу даосов и конфуцианцев, при котором правитель является образцом для народа, что исключает всякую секретность и, более того, обзывает к открытости всех действии правителя.

Во-вторых, фраза историка М. Н. Покровского о том, что «история … ничего иного, кроме политики, опрокинутой в прошлое, не представляет»[2], опять же актуальна именно в государственной системе управления: основой государственности является государь, следовательно, все ресурсы государства направлены на его благо, в том числе и история.

В этом смысле показателен пример «китайского Геродота» – Сыма Цяня (145-90 гг. до н.э.) – потомственный историограф династии Хань, известен как создатель «Ши цзи» – грандиозного труда, описывающего историю Китая от мифических родоначальников и до современных Сыма Цяню времён. «Как-то он вздумал сказать, что попавший в плен к гуннам полководец Ли Лин не так уж виноват, ибо храбро сражался, но ему не оказали помощь. Император У-Ди рассвирепел. Он заточил любимца-историографа в темницу, где его живо кастрировали… Ужасная ошибка, которую совершил Сыма Цянь, заключалась в том, что он не угадал желание императора. Желание же состояло в том, чтобы обвинить Ли Линя в поражении, иначе пришлось бы обвинить придворных – полководца Ли Гуан-ли и его брата, фаворита самого императора Ли. Сыма Цянь осознал свои ошибки… В стандартном случае подданного казнили – притом зачастую очень изобретательно. Но Сыма Цянь за чистосердечное раскаяние и «талант историка» был прощен и опять стал придворным историографом»[3].

Если к этому добавить отсутствие сквозного летоисчисления (счет времени каждый раз начинался от очередного вана); изложение разговоров и поступков его героев из преданий, рассказов, слухов и пересудов, которые практически не фиксировались в документах и происходили задолго до рождения самого Сыма Цяня, то очевидно, что его «Исторические записки» – это результат исторического творчества, мало связанный с реальными событиями. «Авторитет Сыма Цяня, поддержанный и усиленный двухтысячелетней традицией, казался до последнего времени достаточной гарантией правильности сообщаемых им сведений. Но критические исследования ученых нашего века показали, что отнюдь не всему, что пишет Сыма Цянь, следует, безусловно, доверять»[4].

«Фантасм, однокоренное слово со словом «фантазия» – это термин, употребляемый для обозначения китайских «историй» в европейской историографии»[5]. История реконструируется под углом зрения придворного историка, который создает свой «фантасм» в угоду нынешнему правителю. Фантасмы создавались с помощью концепций «исправления имен», предназначенной для выправления, отклонившихся от истины имен, и «Мандат Неба» – наследственное право на управление Поднебесной, источник легитимации правящей династии. Эти же фантасмы наполняют «древнекитайские» трактаты об искусстве управления различных древнекитайских философских школ.

Цель данного исследования – показать без фантасмов эволюцию управленческой концепции на примере основных школ древнекитайской философии: даосизма, конфуцианства, моизма, легизма, школы имен и натурфилософии.

Основателем школы «Дао дэ цзя» («школы Пути и благой силы»), которая позднее получила известность в западной литературе как даосская, являющейся одним из наиболее влиятельных течений древнекитайской философии, считается полулегендарный мудрец Лао-цзы («Старый Младенец», «Мудрый Старец»), живший приблизительно VI-V в. до н.э., которому приписывается авторство классического канонического даосского философского трактата «Дао дэ цзин».

Время возникновения даосизма связано с периодом китайской истории от V века до н. э. до объединения Китая Цинь Ши–Хуандив 221 до н. э., который называется Периодом Сражающихся царств (Zhànguó Shídài, Чжаньго шидай). В период Чжаньго из 148 государств-шан осталось около 15 государств-инь, причем среди них выделялись «семь сильнейших»: Чу, Хань, Ци, Цинь, Вэй, Янь, Чжао. Правители семи царств после 335 до н. э. присвоили себе титулы вана (王, царя) вместо прежнего титула гуна (公, князя)[6].

Период Сражающихся царств знаменует собой процесс перехода от родоплеменного к государственному устройству общества. Государства-шан во главе с князем – это не государства в современном понимании, это племя, состоящее из нескольких родов, во главе которого стоял самый мудрый предок. Государство-инь во главе с царем – это уже государство под управлением завоевателя, покорившего силой более слабые народы, причем к власти в своей семье он также пришел не благодаря мудрости, а за счет насилия. Возникновение новой формы жизни людей требовало создание новых механизмов управления с учетом традиций и обычаев управляемых народов на новой идеологической основе. Эта потребность привела к формализации традиционных учений древности, которые изначально передавались от отца к сыну устно, поскольку, с одной стороны, была необходима легистам, как идеологам государственного управления, а, с другой стороны, должна была хотя бы частично сохранить эти знания в условиях разрушения семьи и, соответственно, традиционного механизма их передачи. Это и было основной причиной возникновения философских школ в Китае, в том числе даосизма и конфуцианства.

Как и конфуцианство, даосизм рассматривал вопросы управления исключительно в условиях родоплеменного патриархального строя, когда мудрый предок, правильно проживший жизнь в соответствии с Дао и достигнув благости-дэ, передает постигнутое знание своим потомкам, тем самым обеспечивая благополучие как каждого, так и всего общества в целом. Правильное движение по жизни исключает любое противодействие естественным законам, а, следовательно, и любое насилие, в том числе и государственное правление, основанное на завоевании других народов, таким образом, принципы правления даосов невозможно использовать при государственном управлении.

Итак, в чем же состоит суть управления в даосском учении? Фундаментальной категорией даосизма, как не сложно увидеть из названия этого учения, является Дао.

Лао-цзы характеризует Дао как абсолютное мировое начало, естественный ход вещей, естественную закономерность. Дао (буквально – Путь) – источник всего существующего, бесконечный поток естественного возникновения и смены всех явлений, их перехода из одного в другое, вечный круговорот рождения и смерти.