Встреча с князем меня немного взбудоражила. После встречи я пару дней разбирался в своих ощущениях, которые остались после общения с князем и наследником.

С наследником мне было все понятно. Эта птица ведомая, она не летит сама. Куда князь укажет, какую установку «на игру» даст, какой курс укажет, так себя вести наследник и будет. И возраст тут уже не показатель. Князь правит внутри рода железной рукой. И слова поперек ему говорить нельзя. Такой зверь загрызет тебя и не подавиться…

А вот соглашаться на его предложение я не намерен. Вопрос встает, в таком плане, только один — как отказать? Точнее, как сделать так, чтобы они отказались сами от притязаний на мою тушку…

Пока придумать не смог. А вот труд, который они мне передали, меня по-настоящему удивил. Лейб — Лекарь Арсений Долгоруков вышел на совершенно новый уровень научной мысли! И, если князь Долгоруков сказал правду, что они смогли реализовать часть его теорий, то это был прорыв в медицине.

Только одно жирное «НО!» было во всем этом. Я прошерстил большую часть библиотеки, а также проконсультировался с Золотым на предмет некоторых теорий. И ни об одном успешном эксперименте он не слышал.

Значит, если Долгоруковы не пустили эти открытия в мир (если они их осуществили), то они оставили их при себе. Вопрос — зачем? Ответ очень прост — чтобы использовать данную медицинскую процедуру в своих личных целях. А моя мысль была проста — достаточно даже одной теории, высказанной в труде Лейб — Лекаря: восстановление поврежденных конечностей. Если Долгоруковы смогли создать технологию, которая восстанавливает поврежденные конечности, в том числе и ампутированные, то они сорвали карт-бланш. Ведь, за восстановление конечностей, а по теории, если восстановить конечность, может восстановиться и работа Источника Одаренного, будут платить. И не просто платить деньгами, а платить чем угодно — деньги, услуги, компромиссы, уступки в бизнесе… Да мало ли, что может потребоваться княжескому роду, амбиции которого понятны лишь главе этого рода?…

Ладно. Эти все мысли оставим на потом, а я сегодня отправляюсь на свидание с одной приятной барышней. Так что сейчас я, после того как вернулся с лекций, уже принял душ, переоделся и обулся. Такси уже подъехало и ожидало меня на улице, чтобы отвести меня на Загородный проспект, дом 17, в котором и жила Хмельницкая с родителями…

Доехав до адреса, я увидел рядом цветочный магазин. Конечно, на дворе уже декабрь, но и мы еще пока от её дома не отдалились. Так что сделаем даме приятное и посетим магазин до встречи.

— Добрый день! — Поздоровался я, входя в магазин.

— Добрый. — Ответила, улыбаясь, женщина — флорист в зеленом фартуке.

— Будьте любезны, мне нужно пятнадцать белых роз. — Я кивнул на вазу с огромными белыми бутонами.

— Конечно, сейчас сделаем.

Флорист очень быстро и ловко начала собирать розы.

— Вам просто цветы, или оформим букет?

— Да, давайте оформим, только я в этом абсолютно не разбираюсь. Можете с этим помочь?

— А какой повод у вас, позвольте узнать?

— Первое свидание. — Ответил я.

Флорист вновь улыбнулась и будто бы ускорилась в несколько раз — в руках мелькали какие-то веточки, фенечки, зеленые стручки… Оп, и спустя пять минут в руках флориста был шикарный букет.

Я быстро рассчитался и отправился к Яне.

Поднявшись на второй этаж, я позвонил в дверь. Открылась она практически сразу, и на мне навстречу вышла «домомучительница и домоправительница семьи Свантессонов, госпожа Фрекен Бок» (кстати, интересно, а здесь сказка о Карлсоне уже написана?!). Женщина ростом явно за два метра (!) с размахом плеч профессионального штангиста. Одета она была в синее платье с большими ромашками и белый передник.

— Добрый день, молодой человек. — Голос у «госпожи Фрекен Бок» был под стать внешнему виду — утробный, глухой, словно из тромбона.

— Добрый день. — Ответил я, потерявшись на секунду, но тут же взял себя в руки, — Волков Матвей, к Яне Хмельницкой.

— Я сообщу о вашем прибытии, прошу вас, проходите. — «Госпожа Фрекен Бок» развернулась и вернулась в квартиру.

Ну и мне пришлось последовать за ней следом.

— Ожидайте здесь. — «Домоправительница» указала мне на серый пуфик в прихожей.

Я молча кивнул и остался ждать. Яна показалась спустя пару минут.

— Матвей! — Улыбка на лице Яны расцвела словно весна, и я в очередной раз залюбовался красотой девушки.

— Здравствуй, Яночка. — Я с улыбкой протянул букет, — это для тебя.

— Какая красота! — Яна приняла букет и, закрыв глаза, вдохнула аромат цветов, — Спасибо, Матвей, мне очень приятно! — Девушка подошла ближе и поцеловала меня в щеку. — Две минуты, я поставлю цветы в вазу и буду готова выходить!

— Готов ждать вас хоть час, сударыня. — Я, помня нашу шутливую манеру диалога в университете, поклонился девушке.

— Столько не потребуется, сударь. — Ответила Яна и упорхнула в недра квартиры.

Яна действительно справилась за пару минут и вышла ко мне уже в коротком белом пуховике, таких же варежках и милой шапочке с большим помпоном наверху:

— Я готова.

— Тогда предлагаю следующий план действий: сейчас мы прогуляемся до катка, проведем там час-два с перерывами для горячего какао, затем посетить интересующее тебя шоколадное кафе, если у тебя будет настроение, сможем прогуляться еще немного и, на десерт заглянем в кофейню на хороший кофе, а в конце я провожу тебя до дома. Как тебе план?

— Принимается! Спешим на каток, сегодня я открываю сезон! — Улыбнулась Яна, и мы отправились на каток.

Городской каток открывался ежегодно первого декабря, церемонию открытия мы уже пропустили, но и народу сегодня на катке было немного поменьше, чем три дня назад. Опять же, сегодня будний день, а это значит, что часов до семи у нас есть возможность покататься в свое удовольствие, без страха быть сбитыми насмерть людьми с «пингвинами»…

На катке мы быстро взяли коньки в аренду, переобулись и вышли на лед. И тут я был дико удивлен. Пару кругов Яна раскатывалась, а потом просто словно с цепи сорвалась. Резкие ускорения, челночный бег, а затем элементы из фигурного катания: аксель, тулуп, волчок, вращение стоя, лутц, флип, сальхов… Яна выполняла элементы фигурного катания, не особо напрягаясь, словно бы выполняла уже давно отработанные навыки…

Когда Яна вернулась ко мне, уже раскрасневшаяся и безумна счастливая, я решил развеять свои сомнения:

— Яна, а ты профессионально катаешься?

— Каталась раньше, — ответила Яна, пытаясь отдышаться, — Просто родители решили, что фигурное катание не то будущее, которое подходит для дочери Алексея Хмельницого, крупного чиновника в правительстве Петербурга. Вот и отдали меня в университет, а я пошла по стопам отца.

— Не жалеешь?

— Знаешь, уже нет. Два года назад жалела очень сильно, когда родители сказали, что больше на профессиональный лед я не выйду, а сейчас уже как-то даже свыклась с этим. Просто пересмотрела свои планы. Теперь новая цель стоит. — Ответила Яна.

— Поделишься? — Поинтересовался я.

— Хочу в дальнейшем будущем свою карьеру связать с министерством спорта. — Яна гордо подняла подбородок вверх.

— А как же мнение Хмельницкого — старшего?

— А никак, просто он об этом пока не знает. И ему не нужно пока знать. Вот университет закончу и смогу говорить уже о том, что хочу я, а не мой отец.

— Извечные проблемы отцов и детей. Отцы считают, что оберегают нас от своих ошибок, но, зачастую, просто хотят видеть в нас свои нереализованные мечты, а дети хотят донести до родителей свои желания, цели и мечты, но из-за отсутствия опыта, не могут свое мнение правильно и корректно выразить… Оттого и ссоримся с родителями…

— Ты тоже часто споришь с родителями? — Яна смотрела на меня, пока мы катились по кругу рядом с бортом ледяной «коробки».

— Уже нет, к сожалению, мои родители давно уже умерли. У меня остались только дед и младшая сестра. — Покачал головой я.