Я прыгнул вниз!
— Непослушные… Ох, что же мне с вами делать?
В голосе, кому бы он ни принадлежал, сквозили искренние боль и тоска. Это я отметил мимоходом, падая куда-то в бездну. В ушах свистел ветер, вокруг что-то мелькало с невообразимой скоростью, но полет не был слишком уж долгим. Я приземлился без тяжелых последствий для себя на что-то липкое, склизкое и упругое, что немного подкинуло меня обратно.
— Ник! НИК!!!
Должно быть, пролетел я не так уж и много, потому что крики сверху были совсем рядом. Или так казалось.
— Я живой! Здесь что-то вроде… сетки.
Как только я это сказал, ассоциация с сеткой исчезла. Это скорее походило на паутину, или даже на что-то живое, пульсирующее, как будто я провалился во внутрь какого-то существа. От этой мысли мне стало не по себе. И чем больше я об этом думал, тем увеличивалось сходство: красные стены, сокращающиеся, как живые мышцы, слизь и пористая мембрана под ногами, которая тоже шевелилась!
Первым рядом со мной приземлился матерящийся Лоб, следующим Орел, тоже не стеснявшийся в выражениях, потом почти одновременно Миша и Матрена, и последней Лиза, раньше всех сумевшая вернуть себе равновесие и сразу набросившаяся на меня с кулаками.
— Я убью тебя, Ник! Какого демона ты делаешь?! Не дай астрал мы тут умрем и я тогда точно тебя убью! — не совсем связно завопила она. Но по крайней мере с ее лица исчезло это глуповатое, рассеянное выражение.
— Что это такое? Где мы?
— Хороший вопрос. Мне кажется, что…
Договорить я не успел, поскольку мембрана под ногами вдруг порвалась и мы все дружно снова полетели вниз.
— А-А-А-А-А!!!
Второе приземление было чуть более жестким, хотя упали мы на точно такую же упругую склизкую сетку. Но падали гораздо дольше.
— Все живы?
— Вроде, да.
— Так что тебе там кажется?
— Я говорю…
— А-А-А-А-А!!!
Мы снова полетели вниз. В третий раз свалившись на паутину, я первым делом крикнул:
— Не шевелитесь! Эта штука легко рвется. Осторожно отползаем к сте…
— А-А-А-А-А!!!
— Проклятье! Куда нас несет?! Мы так сквозь весь Язес пролетим!
Эти слова почему-то напомнили мне о воронке, которая крутилась снизу аллода, и я содрогнулся, как будто это было еще страшнее, чем просто свалиться в астрал.
Очередное падение уже почти не вызвало всплеска адреналина. Только раздражение. У этой дыры вообще есть дно, или мы теперь будем падать бесконечно? К счастью, дно все же обнаружилось — пупырчатое, влажное, до омерзения похожее на живую плоть.
— Ох… Зря вы заставляете меня наказывать вас за непослушание. Ох, зря! Хотя с другой стороны… Кому это делать, как не мне? Впрочем, похоже я только этим и занимаюсь…
Крохотный, сморщенный старичок в длинной мантии, не достающей до плеча даже Матрене, с белоснежной бородой, волочащейся по полу, и такими же белоснежными усами, глядел на нас из-под густых бровей с такой жалостью во взгляде, будто пришел на похороны своих детей. Весь его вид был настолько трогательным и безобидным, что хотелось взять его на руки, унести куда-нибудь в безопасность и окружить заботой… Но почему же тогда мое сердце едва не выскакивает из груди, и все тело бросает то в жар, то в холод?
— Слышь, отец, ты как тут очутился? — проговорил Лоб, не найдя в старике и тени угрозы.
— Не бойтесь, мы вас здесь не бросим! — добавила сердобольная Матрена.
Но я их эмоций не разделял.
— Отойдите от него… — горло пересохло и слова давались с трудом.
Старик понуро склонил голову.
— Все-таки я еще слишком привязан к вам! — произнес он грустно.
Все тело окоченело. Я вдруг обнаружил, что почти не могу шевелиться — ни сделать шаг, ни достать меч! Страх смысл все мысли одной волной. Снова эта невыносимая беспомощность! Но теперь я, по крайней мере, мог видеть. И даже яркая вспышка света после того, как Кровавое Око едва не выжгло мне глаза, уже не показалась такой уж ослепительной. На месте, где стоял старик, вдруг появилось две фигуры: человеческая и паучья. Сначала они выглядели расплывчатыми, и трудно было определить — обман зрения это, или силуэты действительно окутаны туманом. Но потом они обрели четкость.
Мужчина, похожий на человека и эльфа одновременно, разве что несколько крупнее, был словно ожившая статуя талантливого скульптора: правильно сложенный, с красивыми чертами лица, бледной, светящейся кожей, чуть вьющимися светлыми волосами и фиолетовыми крыльями за спиной, будто сотканными из самого астрала. Белая тога, как вода, струилась по его телу.
Вторая фигура казалась полным антиподом первой: отвратительный паук, быстро перебирая шестью лапами, заметался по кругу, стремительно увеличиваясь в размерах. Он рос до тех пор, пока его тело не поднялось выше нас всех! Гигантское чудовище — пульсирующий кокон, балансирующий на мохнатых с шипами ногах — нависло прямо над нами! Отталкивающее до тошноты, оно вызывало желание бежать от него без оглядки, в то время как от крылатого мужчины веяло умиротворением и защитой. Наверное, это почувствовал не только я, потому что едва получив возможность двигаться, все инстинктивно отступили к нему, напряженно глядя на монстра.
Даже необычный вид паука не заставил меня перестать мыслить стереотипами, однако ни яда, ни паутины не было. Вместо этого нас ударило темной волной такой силы, что содрогнулось все вокруг. Но мерцающий свет, исходивший от незнакомца с крыльями, смягчил удар, и нас просто откинуло назад, к его ногам.
Огненный шар Миша наколдовал даже не вставая, за ним со свистом метнулись две стрелы, одна за другой, но пауку это не нанесло вреда. Он снова легко отшвырнул нас. На этот раз я не успел сгруппироваться и на несколько мгновений потерял все ориентиры, не видя и не слыша ничего вокруг. Тело сковала темная магия, узлом завязавшись на шее. Стало отчаянно не хватать воздуха. Я старался разглядеть паука, боясь, что он раздавит нас, или разорвет на части.
Касание мерцающего света освободило нас от оков. Я сумел схватиться за меч и даже успел подскочить к пауку и полоснуть лезвием по его лапам. Сгусток огня, ударившись об его тело, рассыпался фонтаном искр, а рядом воткнулась еще пара стрел… Но наша атака завершилась едва начавшись. Когда темный туман почти поглотил светлое мерцание, мы снова оказались на земле — беспомощные, как котята! И этот безумный танец тьмы и света закружился черно-белым калейдоскопом, поочередно меняя солиста. Паук давил нас своей магией, а крылатый незнакомец придавал сил. Один хотел нас убить, другой пытался спасти. Нас мотыляло из стороны в сторону. Я не всегда успевал даже подняться на ноги, как меня бросало то вперед, то назад. Иногда свет мага усиливался настолько, что нам удавалось атаковать паука, но тот как будто и не замечал этих тычков, и снова бил по нам темной, удушающей волной. Каждый раз мне казалось, что я уже не смогу подняться: либо этот монстр сотрет мои кости в пыль, либо я просто задохнусь! Но пока лился свет, я продолжал упрямо сопротивляться, хотя в какой-то момент выронил меч и мне стало нечем атаковать.
Это походило на битву двух магов, в эпицентре которой мы оказались, и все же… атаковал только паук, а мужчина просто защищал нас! Если бы не он, мы бы погибли сразу, но даже с его защитой долго эту пытку нам не выдержать. Страшно болело все тело, как если бы меня методично избивали дубиной, хотя это было недалеко от истины. Во рту стоял вкус крови, одно ухо не слышало совсем, а перед глазами уже все расплывалось. Через некоторое время до меня дошло, что из нас шестерых все еще пытаются подняться на ноги и что-то сделать, только четверо. Матрена лежала, широко раскинув руки, и глядела стеклянными глазами в небо. А рядом лицом вниз, в луже крови, Орел с разодранной спиной. В их позах было что-то ужасающе трогательное: он тянулся к ее ладони, словно желая умереть рядом и держа при этом ее за руку.
Хотя было не место и не время, но я вспомнил о Веронике — в хаотично мечущихся мыслях вдруг всплыл ее образ. Эгоистично желать, чтобы она оказалась здесь, я этого не хотел… И все же мне было жаль, что у меня нет возможности взять ее за руку. Все, к чему я мог прикоснуться, это маленькая уродливая кукла, которую она мне оставила, и с которой я не расставался.
