И ей почти это удалось, пока Саша не уступил им место. Олеся села на лавку между раздвинутых ног Жени, и вместе они принялись лепить чашу.

Женя накрыл ее руки своими ладонями и старался следовать советам Саши. Работать с глиной оказалось намного труднее, чем это виделось со стороны. Она не принимала нужную форму, сминалась и изгибалась во все стороны. Олеся лишь слушала, что им говорил Саша, но не поднимала на него глаз.

- Покажи нам еще раз, - обратился к нему Женя и встал. – Пусть Олеся сидит, так мне будет легче понять, как правильно направлять ее руки.

Боже! Олеся замерла, ожидая, когда Саша окажется рядом. Он сел на лавку, нажал на педаль, приводя круг в движение, смочил руки и украдкой посмотрел на нее. Затаив дыхание, Олеся коснулась глины и, в тоже мгновение мокрые ладони Саши разместились чуть выше ее рук, а затем медленно спустились вниз, полностью захватывая ее кисти.

Одно это прикосновение навсегда и безвозвратно изменило Олесю и сделало ее кем-то другим. Своими ладонями Саша не просто накрывал ее руки, он держал в них ее сердце. Прикосновения Жени никогда не вызывали в ней таких сильных чувств. Если бы она дала себе волю, то задохнулась бы от накрывших ее незабываемых ощущений. Только сейчас она узнала, каково это трепетать от близости с мужчиной.

Олесе не хотелось думать, что Женя оказался не тем человеком, с которым ей следовало бы связать свою жизнь. Ведь Женю она любила. Не могла не любить! Он был хорошо ей знаком. Она знала все его привычки и вкусы, а Сашу видела первый раз. Может он, вообще, ненормальный, или у него есть жена и дети. Да она сама почти что замужем!

Олеся старалась рассуждать здраво, но находясь рядом с Сашей и, чувствуя, как неосознанно он ласкает ее руки, отдавалась во власть новых впечатлений.

Когда Саша пояснял Жене, как правильно обходиться с глиной, его дыхание опаляло ее щеку и шею. Кожа тут же покрывалась мурашками, заставляя от удовольствия прикрывать глаза. Олеся понимала, что не должна была испытывать подобные чувства, но может от того они и становились такими притягательными, что были запретными. Она хотела, и в тоже время не хотела, чтобы урок заканчивался. Но он закончился, принося ей разочарование. Больше она никогда не окажется в руках Саши. Он оставил ей чудесные, но недозволенные в ее положении воспоминания.

Олеся скрыла, какая досада овладела ею, когда Женя снова устроился позади нее и накрыл ее руки своими ладонями. В этот раз ему удалось немного обуздать кусок глины и начать лепить что-то похожее на чашу. Но успех в гончарном деле не радовал Олесю, особенно после того, как услышала голос хозяина мастерской:

- Я оставлю вас. Если будет нужна помощь, нажмите вот на этот звонок и я сразу приду, - и показав на стене кнопку, направился к двери, ведущую в дом.

Глава 2

Саша закрыл дверь в мастерскую, прошел на кухню и сел за стол, а затем уставился в одну точку. Он до сих пор пребывал под впечатлением от встречи с Олесей и не мог прийти в себя. Его охватила полная растерянность. Он не помнил лица Жени, с которым вчера по телефону договаривался о встрече, но вот лицо его спутницы стояло перед мысленным взором настолько ясно, что даже сейчас он видел его в мельчайших подробностях. Прекрасные, милые черты.

Саша не мог сказать, что именно поразило его при встрече с Олесей, но ему хватило секунды, чтобы почувствовать к ней влечение. Он первый раз видел ее, но ощущал себя так, будто знал ее всю жизнь, и эта уверенность увеличилась, когда он коснулся ее рук. Тут же они стали частью его самого, одним с ним целым, будто он мог управлять ими по своей воле. Он держал в ладонях что-то очень нежное, драгоценное и хрупкое. Ее пальцы, послушно двигающиеся под его пальцами, дарили ему незабываемое наслаждение. Олеся сидела совсем рядом и он вдыхал приятный аромат, исходящий от ее кожи.

Особенно сильно его удивило что он – человек, который никогда не был подвержен всплескам эмоций или безрассудным поступкам, испытал такое сильное влечение, что готов был пойти и признаться ей при ее же молодом человеке, женихе, муже или кем бы он там ни был, в своих чувствах. Это было полное безумие!

Саша запустил пальцы в кудрявую шевелюру и немного склонив голову, взлохматил ее. Ему пора уже прийти в себя и перестать думать о незнакомой, чужой, недоступной ему девушке, ведь ничего общего, впрочем как и будущего, у них не могло быть. Мало того, что она была не одна, он и сам через каких-то семь дней улетал в Корею. В страну, которая много лет влекла его и, которой принадлежало его сердце. Туда, где он собирался прожить всю жить. Сегодня же был последний день, когда он принял желающих провести время за гончарным кругом. Лучше бы он отказал Жене!

Саша откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Олеся. Кто она? Сколько ей лет? Есть ли у нее братья и сестры? Какую слушает музыку? А ее любимый цвет? Блюдо? Хобби? Есть ли еще что-то, что объединяет их кроме этой встречи?

Но зачем ему всё это знать, если он уезжает?! А она? Она остается здесь. Их пути сошлись на пару часов и вскоре снова разойдутся. Слишком поздно он встретил ее. И Саше было бы легче пережить эту драму, если бы не видел, как она смотрела на него. Как волновалась. Смущенно прятала глаза. И как таяла от его прикосновений. Она была поражена их встрече также сильно как и он. Она испытывала к нему такое же влечение как и он. Удивительно, насколько хорошо он мог понимать ее мысли и чувства. Будто бы для него это служило еще одним доказательством, что они были созданы друг для друга. Как жаль, что он не встретил ее раньше! По крайней мере, тогда бы у него был шанс быть с ней вместе.

Прозвучал звонок над дверью в мастерскую – предвестник радости и печали, надежды и безнадежности. Всегда уверенный в своих желаниях, сейчас Саша испытывал смешанные чувства. Звонок дарил ему возможность еще раз увидеть Олесю и, одновременно, говорил об их скорой разлуке. Теперь уже навсегда.

Саша поднялся из-за стола и с волнением направился в мастерскую. Там находилась женщина его мечты, которая так и останется мечтой. Зависть к Жене, наряду с отчаянием не иметь возможности больше прикоснуться к Олесе, расцвела в груди прекрасной розой с острыми шипами. Шипы кололи в самое сердце, причиняя невыносимую боль.

Невозможно полюбить человека с первого взгляда! Невозможно! Саше хотелось в это верить. И он всегда верил. Только глупцы поддавались быстрому влечению и путали его с настоящей любовью. Вот и он оказался глупцом. Смешным, странным, наивным глупцом.

Перед тем как открыть дверь в мастерскую, Саша немного задержался, глубоко вздохнул и сжал кулаки, чтобы настроиться на последнюю встречу с Олесей. Ему следовало бы оставаться спокойным и рациональным. Женя и Олеся – это его клиенты, и он должен вести себя по-деловому, как хозяин мастерской, предоставивший им интересную услугу.

Натянув на лицо приветливую улыбку, Саша открыл дверь и прошел внутрь. Молодые люди стояли возле гончарного круга и смотрели на свое изделие. Подобие чаши красовалось в самом центре. Кривая и косая она мало чем отличалась от сотни таких же, сделанных неопытными руками других людей. Но каждая подобная чаша вызывала у посетителей гордость, и, после обжига, через несколько дней они получали ее на память.

Первый раз Саше захотелось оставить чашу себе, а им подарить любую из тех, что сделал сам, но пересилив искушение, взял струну, отделил изделие от круга и аккуратно ладонями приподнял его, чтобы показать им.

- Если желаете, в субботу днем можете забрать свою уникальную чашу. Я обожгу ее и она сможет украсить интерьер вашего дома.

Саша поднял глаза на Олесю, про себя моля ее согласиться прийти еще раз. Но ответ за нее дал Женя.

- В субботу я не смогу приехать. Да и на следующей неделе тоже. Мы с Олесей будем слишком заняты, - и приобняв ее, посмотрел на нее счастливым взглядом, ища в ее лице подтверждения своих слов. Она согласно кивнула и опустила глаза в пол. - Если тебя не затруднит, сможешь прислать нам ее на наш адрес? Я оставлю его тебе, - предложил Женя, по-прежнему прижимая к себе девушку.