Как раз сейчас Майя понимала, что может добыть для босса ту самую недостающую информацию. Она сделала умное лицо и кивнула головой, указав на соседний стул. Она приглашала этого типа за свой столик, чтобы выслушать его. Он быстро двинулся по проходу и сел, поставив портфель на пол.

– Я хочу вам кое-что сказать.

Говорил он вполголоса и наклонился вперед, обдав Майю табачным духом.

– Можете курить, – великодушно разрешила она, зная точно, что Сильвестр не одобрит ее пропахших волос и кофточки. Взяла пепельницу и пальцем подтолкнула ее к собеседнику.

– Благодарю вас. – Он молниеносно достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Закурил и по-джентльменски выпустил дым в сторону. – Я так понял, что вы сестра Томилина?

У него было белое лицо с нежными и влажными губами, живые глаза и очень маленький нос, делавший его похожим на воробья. Хохолок на макушке лишь усиливал забавное сходство.

– Да, и я ужасно расстроена. Вы знали моего брата?

– Угу.

– Как вас зовут?

У Майи было чистое лицо с большими зелеными глазами. Наплевать на такие глаза мог только человек без сердца. Мужчина сглотнул и, покусав нижнюю губу, все же выдавил из себя:

– Антон.

– А вы знаете, Антон, что мой брат погиб?

– Да, я случайно уловил… в коридоре. Поэтому, собственно, и решил вам кое-что, хм, сообщить. Чтобы вы зря время не тратили. Скажите, что ваш брат о своем увольнении говорил?

Майя раздумывала не больше секунды.

– Ничего не говорил! – воскликнула она с досадой. – Я пыталась побеседовать с ним по душам, но он дал понять, что дело очень тонкое. А потом я узнала, что они с начальником поссорились из-за женщины, и тот просто отыгрался на Андрюше…

– Чепуха. – Антон махнул рукой, прочертив сигаретой в воздухе белую пушистую линию. – Это просто камуфляж. Все это было придумано, чтобы скрыть правду. В деле действительно замешана женщина, однако…

Он замолчал и оглянулся на дверь, как будто боялся, что за ним наблюдают. Не заметив ничего подозрительного, наклонился вперед и продолжил:

– Однако не она была причиной увольнения вашего брата. Наоборот, она… она спасла его от позора и разбирательств.

Сердце Майи забилось быстрее. Она чувствовала, что сейчас узнает нечто такое, что может навести Сильвестра на след.

– От позора? Андрюша совершил какое-то… правонарушение? – осмелилась предположить девушка. – И кто такая эта «она»?

– Подруга Коврова. Работает у нас, и ее теплые отношения с начальником отдела, то есть с Ковровым я имею в виду, держатся в строжайшем секрете…

«Ну-ну, – подумала Майя. – Хорош секрет, если его можно узнать вот так, с бухты-барахты».

– В какой-то момент она действительно увлеклась… вашим братом. Он был красивым мужчиной. – Антон повел бровями, и сразу стало ясно, как не нравится ему собственная внешность и как бы он хотел изменить ее. – И когда все вскрылось, она умолила Коврова спустить дело на тормозах.

– Когда все вскрылось? – Майя тоже стала говорить вполголоса, невольно копируя своего собеседника. – Что – все?

Антон сделал еще одну затяжку – очень глубокую, чтобы дым проник в самые дальние уголки его легких. Потом быстро выдохнул и пожал плечами:

– Я понятия не имею.

Майя едва не подпрыгнула до потолка.

– Но как же так?! – уже в полный голос спросила она. – Вы заманили меня в кафе… – Это была неправда, но ее сейчас мало что волновало. – Обещали раскрыть тайну, объяснить непонятное и только все запутали! Может быть, вас ко мне Ковров подослал?

Антон моргнул и выронил сигарету. Она покатилась по полу, и за ней погнались сразу две бдительные официантки.

– Что вы молчите, говорите что-нибудь! – потребовала Майя.

Обычная женская практика – сделать виноватым того, кто хотел тебе помочь, но по каким-то причинам не сумел. Ему и нести груз вины за случившееся.

– Я не заманивал! Я просто хотел прояснить… Чтобы вы не… третировали эту женщину. Не допытывались. Она ранимая и очень чувствительная…

Майя, которая только вошла во вкус и собиралась ураганить дальше, после этих слов мгновенно остыла. Так вот оно что! Ларчик просто открывался. Тип влюблен в «ту женщину». Догадался, что ей грозит новая серия расспросов, и решил предвосхитить события. Пресечь, не допустить, защитить…

– Но как же быть мне? – спросила Майя печально. Принцесса, заблудившаяся в лесу. Птичка, вылетевшая из клетки и не умеющая добыть себе пропитание. – Кто поможет мне?

Антон почти лег грудью на стол и нервно облизал губы, будто собирался целоваться.

– Вот что, – прошелестел он. – Вам нужен Геннадий Усков. Он врач, психолог, который сотрудничает с фондом. Кажется… Нет, я уверен, что заварушка связана с ним.

– С психологом? – изумилась Майя. – Но почему, ради всего святого? Врач способствовал увольнению Андрюши из фонда? С какой стати?

– Может быть, ваш брат употреблял наркотики? – предположил Антон. – Не нужно делать страшные глаза. Такое случается…

Майя потерла руками виски. Антон достал из кармана смятую сотню и положил на блюдце.

– Не сдавайте меня Ускову, – попросил он. – Соврите, что вам рассказал об их ссоре брат. Так никому не будет обидно.

– Обещаю, – сказала Майя. – А как мне найти этого… Ускова?

– У меня есть его телефон. И я вам его сейчас продиктую.

Ускову Сильвестр позвонил сам. Майя не слышала, что он ему говорил, потому что успокаивала на кухне Веру Витальевну. Та разбирала свои последние приобретения, то бишь любовные письма, выпрошенные ею у какой-то старухи дремучих лет, читала их и плакала. Слезы были размером с мелкий виноград, и вид их приводил Майю в смятение. Она тоже сунулась в любовное послание, но почерк оказался неразборчивым, и это мешало ухватить смысл.

Когда она вошла в кабинет Сильвестра, то услышала, как тот говорит в телефонную трубку:

– Жду с нетерпением. Да, я сейчас дома. Я почти всегда дома. Буду вам чрезвычайно признателен.

– Вы общались с Геннадием Усковым? – спросила Майя. – Он обещал приехать сюда?

– Вот именно. Когда я сказал, что Андрей погиб и мы рассматриваем версию преднамеренного убийства, он обеспокоился, начал задавать вопросы.

– Ну, как всякий человек, которого огорошивают такими новостями, – пожала плечами Майя.

– Потом я на всякий случай обрисовал ситуацию так, как ее видит милиция, – продолжал гнуть свое Сильвестр. – Что Андрей покончил с собой. И тогда этот Усков неожиданно поцокал языком прямо мне в ухо и сказал, что желает поговорить со мной всенепременно и как можно скорее. Я ответил, что почти не выхожу из дому, и вот… Он направляется сюда.

– Нам же лучше, – обрадовалась Майя. – Ваши нервные поездки по городу, в прокуренных такси… Ужас!

На самом деле это было преувеличением. Заказывая машину, она всегда требовала некурящего водителя, который не пользуется одеколоном и не брызгает себе в рот мятный спрей, чтобы изо рта у него приятно пахло.

Усков появился через полчаса и, когда вошел в квартиру, сразу же произвел самое благоприятное впечатление на Веру Витальевну. Она любила таких мужчин – подтянутых, жилистых, с развернутыми навстречу жизни плечами. На вид ему можно было дать лет сорок пять. У него были умнющие глаза, которые мгновенно оценили Сильвестра и заискрились приятием.

– Геннадий, – представился он и протянул руку всем по очереди – сначала Вере Витальевне, затем Майе и только потом хозяину квартиры.

Усков сделал тете Вере комплимент – незамысловатый, но очень приятный. И та немедленно поплыла, как девочка, у которой самый красивый мальчик класса попросил точилку. Взгляд ее сделался масленым, на щеках появились ямочки, и она тотчас вознамерилась угощать гостя кексом собственного изготовления. Сильвестр от этих кексов уже на стенку лез, потому что Вера Витальевна обижалась, если каждое чаепитие не сопровождалось поеданием этих самых кексов, которые она насобачилась печь еще на заре туманной юности.