Мама с Майклом собирались ехать на день рождение к Мышкину к семи вечера, и у меня еще имелось много времени, которое я собирался провести с пользой. В первую очередь планировал уделить полтора часа школьным дисциплинам, а затем продолжить работу над схемой устройства «Одиссей», теперь уже на основе важных замечаний и подсказок Ефима Петровича Броневого. Сегодняшнее общение с ним оказалось чрезвычайно плодотворным. Все шло к тому, что моя часть работы над устройством столь важным для характеристик боевых виман, будет сделана гораздо быстрее, чем я думал. Не знаю, сколько провозятся в лабораториях Голицына над доведением схемы до производственного проекта, но был шанс, что летающий корабль на основе устройства «Одиссей» появится к началу июля или даже в середине июня.
Однако, части моих планов на сегодняшний вечер не суждено было сбыться. Когда я сел за схему «Одиссея» и достаточно хорошо продумал узлы подключения управляющего модуля, эйхос издал писк — пришло сообщение от Торопова:
«Ваше сиятельство, очень извиняюсь, затянул с ответом. Время потребовалось, чтобы все выяснить. Надеюсь, еще не поздно и моя информация будет полезна. Из непубличной информации по Мышкину известно немного. Лет пять назад выезжал в Элефсис для участия мистерий Диониса. Позже несколько раз участвовал в мистических оргиях. Если это важно могу подать списком. Глубоко увлечен астральной магией, при этом у самого магические способности развиты слабо. Имеет доставшиеся по наследству весьма доходные кампании „Дора-Транс“, „Морские перевозки Дора“, „Сладкие Карибы“, плантации табака и сахарного тростника в Карибской губернии. Однако, всем там занимаются его доверенные лица. Сам он к вопросам бизнеса почти безразличен. Еще вот это может вам быть интересным, поскольку прежде вы интересовались Майклом Милтоном: у Мышкина есть совместный проект вместе с „Milton’s Delivery“, принадлежащей частично господину Милтону, частично его сестре миссис Барнс и ее мужу, и здесь князь проявляет намного большую активность. Известно, что миссис Барнс в прошлом году дважды приезжала к Мышкину без мужа, после чего процент доходов от их совместного транспортного предприятия распределился в пользу британских владельцев как шесть к четырем», — вот здесь я нажал на паузу и сказал:
— Элиз, ну какая же ты шлюха! Твой ротик очаровал князя? На сколько процентов выросла прибыль? — меня это позабавило, хотя нечто подобное я предполагал. Оставалось лишь непонятным, зачем тогда Элиз тянет меня на вечеринку к своему, так сказать, партнеру по бизнесу. Я нажал кнопку, чтобы прослушать сообщение сыщика дальше:
«Князь Мышкин известен как художник в жанре мистической живописи. Судя по отзывам специалистов, художник он посредственный. Есть слухи, что некоторые его картины, написанные с использованием человеческой крови. Якобы он макал кисточку в рану своей любимой женщины, которая ему изменила. Таких картины две: 'Мучение Лизы» и «Ее грехи». Местонахождение их неизвестно. И теперь самое главное, Александр Петрович. Трагическая гибель жены Мышкина Геннадия Дорофеевича, его отца и матери произошла в день рождения князя Мышкина Дорофея Аристофановича, то есть отца ныне живущего князя. При чем они были отравлены ядом, который используют братья Гришко. Этот яд довольно редкий в России, его делают в какой-то подпольной лаборатории в Манчестере. Меня эта информация очень встревожила. Подумайте, может вам не следует идти на день рождения к этому господину? Очень беспокоит столь неожиданное пересечение: производимый в Британии яд; известные убийцы, которые пользуются им; интересы британской короны и этот странный человек. Кстати, прямым выгодополучателем после смерти родителей и жены стал именно Мышкин Геннадий Дорофеевич. Карибские плантации были записаны на ее имя.
И еще о важном… нужно обсудить наше совместное мероприятие, намеченное на послезавтра. Я говорю о вашей предстоящей сделке. Есть ряд вопросов, которые лучше решить в живой беседе. И решить их очень желательно сегодня, чтобы я успел внести необходимые коррективы на четверг. Если есть возможность, навестите меня до девятнадцати часов в нашем агентстве или назначьте время — я приеду к вам сам'.
В этот раз я решил воспользоваться его предложением и не ехать на Таганку. Отправил ему сообщение, с просьбой навестить меня в ближайшее время.
Геннадий Степанович добрался до меня лишь без пятнадцати семь вечера — мама и Майкл к этому времени уже уехали к Мышкину. Торопов приехал не один. Его сопровождало двое парней лет двадцати пяти — тридцати на вид, оба коренастых, темноволосых. Один по имени Илья, другой Борис. Как оказалось, в четверг они должны будут обеспечивать мою безопасность на месте встрече в Шалашах, и с ними требовалось согласовать многие моменты. По выражению Торопова «расписать все по нотам». При чем эти ноты мы писали, делая пометки на карте, которую привез Геннадий Степанович. Кроме Ильи и Бориса должны быть еще какие-то люди, но задача тех вести самих Гришко, если те появятся.
Посовещались мы примерно до половины восьмого, за это время я даже успел получить сообщение от мамы. Она несколько раздраженно сказала:
«Саша, неужели ты не мог отложить эти свои дела⁈ Приезжай скорее, здесь сам князь Козельский с Жанной Платоновной! Очень рекомендую тебе с ним поговорить. Подойдем вместе с тобой. Все-таки именно Григорий Юрьевич решает вопросы безопасности в нашем государстве, а у тебя с этим не все хорошо».
Раз так, значит надо ехать и поскорее. Успеть, чтобы Елена Викторовна сама не начала неуместную беседу с моим скрытым, но злым врагом. Спешно вызвав эрмимобиль в службе найма «Гонцы Денисенко», я проводил Торопова и его парней. До приезда эрмика задержался в гостиной, немного поболтав с охранниками, заступившими на ночь. Новенький «Елисей-7–07» прибыл минут через двадцать после моего вызова. Я попросил извозчика ехать побыстрее, и уже скоро мы мчались по Вербовой в сторону Коломенских прудов. Там по речке Яженке, соединявшей Коломенские пруды с Царскими, располагались богатые особняки. Я не любил тот район от удаленности к центру и неудобному подъезду, но где-то там находился летний дворец Глории, особняк Урочеева и Козельского — говоря прямо, тех самых недоброжелателей нашего Отечества.
Мы недолго застряли под Аркой Гермеса — здесь собралась пробка при заезде на мост. За то было время полюбоваться швартовкой Южного Экспресса. По вторникам он причаливал именно сюда — причалы Первоимперских башен в центре были заняты. В темнеющем небе серебряная громада дирижабля впечатляла особо. Когда мы остановились, этот гигант медленно подплывал к ажурной конструкции арки, поднимавшейся на сто пятьдесят метров. Туда же к широким площадкам подходили пассажирские и транспортные виманы, с грузами для Южного Экспресса.
Пробка перед мостом вроде разошлась, и «Елисей» помчался через мост. С высоты уже виделись чаши Коломенских прудов, серые в сумерках в обрамлении темной зелени садов. На востоке появились первые звезды.
Еще минут десять стремительной езды и эрмимобиль остановился рядом с указанным адресом. Парковка перед особняком была заполнена почти полностью. Справа на зеленой лужайке стояло пять виман, вероятно, гостей князя Мышкина.
У ворот меня встретило трое вежливых прислужников. Я показал дворянский жетон и представился. Старший тут же, отпустил вежливый поклон со словами:
— О, ваше сиятельство! Приглашены, приглашены! Ожидают вас! Дениска сейчас же супроводит.
Дениска повел меня через сад, по мощеной дорожке вдоль клумб. Со стороны беломраморной террасы доносилась музыка — мелодия из оперы «Московские ночи». Там мерцали огни, разведенные в чашах, какие обычно бывают в храмах, и виделась какая-то торжественная суета. С каждым шагом все яснее слышались возбужденные голоса и чей-то смех.
Когда я поднялся по ступенькам, среди множества гостей мои глаза сразу нашли маму. Она стояла между Майклом и князем Козельским и что-то говорила ему. И это было дурным знаком.
Глава 17
