Вбежав в подъезд, мужик без шляпы попытался захлопнуть дверь прямо перед призраком — не получилось. Родерик успел проскользнуть в щель до того, как дверь захлопнулась. Издав еще более жалобный вопль, сосед из семнадцатой бросился по лестнице вверх. Подъем бегом давался ему все тяжелее, он сопел, пыхтел и даже похрипывал, из последних сил приближаясь к третьему этажу.

— Держи его! — ментально крикнул Родерик Талии, которая со смехом наблюдала сверху за происходящим. — Держи подлеца! У его наши ключи!

— Дамочка! Помогите! — истерически закричал мужчина, приближаясь к госпоже Евстафьевой.

— Аид дери! — тут до баронессы дошла причина этой забавной гонки. — Стоять, блядь! — выкрикнула она и сделала очкарику ловкую подножку.

Тот полетел в сторону двери с номерком 12, очки его унесло в другую сторону.

— Попроси его по-хорошему отдать ключи! — беззвучно сказал серый маг своей подруге.

— Ключики отдай! — Талия наклонилась над поверженным мужичком, будто случайно наступив ему на мизинец левой руки. — Быстро! Иначе появится Гарольд и откусит твою дурную голову!

— Да! Уважаемые! Сейчас же отдаю! Немедленно! — он попытался отползти к стене, одновременно звеня ключами, которые никак не хотели вылазить из кармана.

Наконец он справился и дрожащей рукой протянул Талии связку ключей.

Больше не обращая внимания на поверженного соседа, Родерик объяснил баронессе какими ключами и как открыть дверь.

Когда они вошли, Талия едва не растянулась на полу, споткнувшись о валявшуюся в коридоре шубу.

Госпожа Евстафьева выматерилась, отбросив шубу в сторону ножкой. Затем повернула рычажок выключателя — вспыхнул тусклый свет лам накаливания.

— Какая же дрянь твоя квартира, — Принцесса Ночи, поморщив носик, оглядывала обшарпанные стены в комнате, куда ее завел призрак.

Здесь, наверное, сто лет не делали ремонт и старая мебель, выглядела удручающе, особенно лишенный дверок шифоньер с приклеенным сбоку листом бумаги, на которой что-то было написано.

— Я собирался сделать ремонт, откладывал деньги, но с этой Софкой все наперекосяк, — пояснил он. — Прелесть моя, нам следует поспешить. Не нужно здесь задерживаться без нужды. Открой нижний ящик комода, там справа старые коричневые туфли, достань левый.

— Вот, блядь, еще в твоем барахле ковыряться, — возмутилась баронесса, но все же нашла нужный туфель.

— Сунь в него руку. Там нащупаешь ключи от сейфа, — подсказал серый маг. — Отлично! Теперь сюда иди.

Призрак подвел ее к сейфу и пояснил в какой последовательности нужно поворачивать нижний и верхний ключ.

Все оказалось не так просто, Талия несколько минут не могла справиться с капризными замками даже при беспокойных подсказках Родерика, наконец раздался финальный щелчок, и стальная дверка отворилась. Принцесса Ночи с любопытством заглянула внутрь и увидела там какую-то старую книгу, красивую, позолоченным тиснением, тоненькую стопку пятидесяти и сторублевых купюр, в которой вряд ли набралось бы больше, чем рублей семьсот, и черный замшевый мешочек с вышитым на нем египетским иероглифом. В этот момент раздался звук распахнувшейся входной двери.

— Боги! Это Софка! — догадался Родерик. — Скорее бери черный мешочек! Прячь его в карман!

— Да пошла она нахуй твоя Софка! Я заберу все, что мне нужно. Тем более это принадлежит моему жениху, а значит мне, — решила госпожа Евстафьева, протянув руку к старой книге.

— Дорогая, я умоляю! Ты не представляешь, во что ты можешь вязаться! — попытался ее образумить Родерик, но было уже поздно: в комнату вошла Софья Желябина.

Глава 10

«Сириус»

Мое тело на секунду застыло, одновременно сознание работало всю катушку: я спешно активировал «Витру Борем». Для использования этой магии руки не слишком нужны, можно просто проецироваться точку выброса энергии, лишь концентрируя внимание на ней. Однако с руками быстрее и удобнее — они помогают наметить эту точку и быстрее передать нужный импульс. Счет шел на мгновения, если робот раньше меня разрядит эрминговый поражатель, то скорее всего из нас троих не выживет никто. Не знаю, как Ольга, но князь наверняка это понимал. Тем временем гудение разрядника робота почти достигло пика. Быстро вскинув руки, я как бы создавал треугольник, острой вершиной которого стала точка в корпусе взбесившейся машины — точка выхода всей энергии «Витру Борем».

Всю собранную энергию я передал коротким импульсом, ощущая на тонком плане, как за бронированными плитами робота из крошечной точки вырывается огромная сила. В следующий миг раздался грохот, глаза на секунду ослепли от яркой вспышки, верхнюю часть корпуса «Кребба» разнесло на куски. Я едва успел прикрыть себя и Ковалевских мгновенно развернутым щитом. Стальные обломки разлетелись метров на двадцать-тридцать, вспахивая землю, гулко ударяя в корпус «Ориона». С приложением силы я несколько переборщил, но слишком был велик риск, хотелось бить наверняка. От робота осталось лишь нижняя часть платформы и четыре ноги, которые тут же подогнулись, и металлическое чудовище с грохотом упало наземь.

— Все целы? — я обернулся к Ковалевским, остановив взгляд на Ольге.

Все еще сохраняя бледность, она приходила в себя. Глаза княгини метались между мной и дымящимися обломками робота.

— Целы! — наконец определилась она. — Я же за тобой стояла! Как ты сам⁈ — теперь ее глаза оглядывали меня более придирчиво.

— Вот это встреча! — хрипло выдохнул Борис Егорович. — Ничего не скажешь, пламенно нас принимает «Сириус»! Как ты с «Креббом» справился, Сань⁈ Это у тебя магия такая, что стальную машину на куски⁈

— Да, этакий фокус с энергетическим выбросом, — я шумно выдохнул, чувствуя, как колени подгибаются от навалившейся слабости — «Внутренний Взрыв» всегда дается непросто. — Честно говоря, мы были на волосок от вечности. Если бы он накачал эрминговый поражатель на несколько секунд раньше, я бы не успел снести оружейную надстройку.

— Скажу тебе, эту модель при мне на полигоне из гранатобоя били очень долго. 12 выстрелов «Ярость-БТ» выдерживает, и пулемет его практически не берет, правда датчики слепнут, — Ковалевский повернул голову к изгибу дороги — по ней на полной скорости неслось к нам два армейских эрмика.

Оба шестиколесных с открытыми кузовами. В одном виднелось несколько военных в полевой зелено-бурой форме. И со стороны ряда виман тоже бежало четверо или пятеро: кто с винтовкой, кто с пехотным остробоем — видимо ребята из охранения.

— Ваше сиятельство! Живы-здоровы⁈ — необычно громко заорал крупный мужчина с погонами полковника, выскочивший с правой стороны кабины. Он в сердцах хлопнул дверью и через несколько длинных шагов оказался возле нас.

Второй эрмимобиль, пыхнув густым облаком пара, остановился в десятке метров от остатков «Кребба». Два младших офицера и два курсанта лихо перемахнули через борт, остановившись позади полковника в полной готовности. Поручик с ранцем технического обеспечения сразу поспешил к останкам робота.

— Живы, Григорий Сократович. Как говорит граф Елецкий, были на волосок от вечности. Но волосок оказался очень прочным — выдержал нас. А может дело в том, что вечности мы пока не нужны, — отозвался Ковалевский, затем, сделав шаг назад, представил меня и дочь полковнику и другим офицерам: — Знакомьтесь, господа: граф Елецкий Александр Петрович и княгиня Ковалевская Ольга Борисовна. Ну а перед вами, — князь повернулся ко мне и Ольге, и многозначительно повел рукой в сторону рослого полковника и сообщил: — Виконт Стародольцев Григорий Сократович — полковник механизированных войск, со своей бравой командой. Григорий Сократович при штабе занимается организационными вопросами, попутно курирует новоприбывших в расположение полевого лагеря. В общем, для вас он человек крайне важный и полезный, потому как многие вопросы будете решать через него.