– Да, действительно, – подтвердил Баклан, как молодая командирша, оглядываясь назад; он шёл последним и ему было удобней всего, – походу, то автомобильные фары. Оце, чего будем делать?

– Встаём! – распорядилась наиболее рассудительная из всех (хотя все трое и были постарше, и обзавелись немереным опытом, зато она считалась гораздо умнее, а в целом практичнее). – Осматриваемся и ждём. Выясняем, кто едет, и если военные либо керченские «менты», – видимо, в плане оскорбительных выражений мисс Байден подготовилась основательно, – то принимаем соответствующее решение. Ежели простые гражданские, тоже тот риторический вопрос не оставляем без уместного разрешения – не пускаем на безответственный самотёк. Всем всё понятно?

– Да! – хором подтвердили три подвластные рыла.

– Тогда работаем «по вновь утверждённому плану», – заключила беспрекословная капитан и, показывая наглядный пример, мягко присела на корточки.

Тем временем мимо проехала немецкая BMW, выраженная одной из последних моделей; она направилась прямиком к лесному особнячку и лишний раз доказала, что местные жители пользуются немалым материальным достатком. Остановилась рядом с кроссовером «мерседес». Из вместительного салона выбрались двое: высокий мужчина среднего возраста и молодая особа, едва ли достигшая двадцатилетнего возраста, – совсем ещё юная девочка.

Первый казался представительным, хотя, скорее, солидным; чуть полноватый корпус скрывался за серым свитером да стильными, по цвет ему, брюками; широкое лицо представлялось круглым, книзу чуть вытянутым и обладало припо́днятым подбородком; карие глаза смотрели нахально, отчасти горделиво, а частью и проницательно; приплюснутый нос на конце походил на маленькую картошину; сальные губы выпячивались вперёд, предупреждая о капризной натуре; чёрные короткие волосы ничуть не скрывали плотно прижатых ушей (что говорило о властном характере).

Вторая являлась обыкновенной наивной девчушкой, которой пообещали нечто примерно аналогичное, что и первой, недавно погибшей, дурёхе. В отличии от некрасивого спутника, она обладала великолепной фигурой, приближенной к стандартным параметрам (90-60-90), – она укрывалась разноцветной женской толстовкой; прямые, словно точёные, ноги ничуть не скрывались коротенькой юбкой, зато дополнительно украшались ажурными сетчатыми колготками; высокие каблуки приближали невысокий росток с завышено среднему; смазливая мордашка выглядела премиленькой и обладала глазами ярко-зелёными, едва ли не изумрудными, носом идеально прямым, сравнимым с одной небезызвестной Анжелой (хотя, скорей, Анджелиной), губами страстными, воистину обольстительными; белокурые волосы остригались своеобразной причёской, окаймлявшей безупречную голову по нижним пределам.

Минуту и та и другой постояли, как будто чего-то обдумывали. На самом деле они по-тихому совещались. Внутри к тому моменту всё стихло и не слышалось ни недавнего гулкого шума, ни единого постороннего звука. Первым заговорил солидный мужчина:

– Смотри-ка, Алёна, нам и входные двери оставили приоткрытыми, значит, ждут, но не хотят, чтоб их беспокоили. Давай потихоньку проникнем, поднимемся в гостевую комнату и займёмся там сумасшедшей любовью.

– Ага, скажи уж проще, всласть «поебёмся», – двадцатилетняя милочка оказалась без подсознательных комплексов. – Что ж, пошли, только впоследствии сделаешь, чего обещал, иначе я в полицию заявлю и обвиню тебя в несогласованном изнасиловании – хор?

– Ладно, ладно, – согласился возрастной полюбовник, ничуть не смущаясь (видимо, поставленное условие не вызывало у него существенных затруднений?), – я сделаю что только не хочешь: с материальным достатком, сама видишь, особых проблем не испытываю.

– Пошли уже, Владислав, – миленькая особа съёжилась от ночного прохладного воздуха и демонстративно потёрла себя ладонями по плечам, – я и сама потрахаться страсть как хочу.

Последние слова явились как команда к конкретному действию: разнополые любовники пошли к открытым дверям. Однако они не знали, что их внезапное прибытие заметили не только американо-украи́нские диверсанты. Пока они совещались, в лесном коттедже сложилась до крайности неоднозначная ситуация.

– Ты, ёбанный мудозвон, чего, приятелей богатеньких сюда пригласил? – вроде слегка поутихшая, бесовка снова сделалась и ненавистной, и гневной, и яростной, а ещё и слегка ироничной. – Вы что, ту недоёбанную шлюху всем скопом зада́лись трахнуть? Групповое порно в нашем миленьком доме решили устроить?

– Нет, Любаня, постой… я всё объясню, – лепетал оголённый муж не слишком уверенным голосом, – это Влад Каргаполов. Он тоже, извини, подснял прелестную ди́вчину, а прознав, что я направляюсь, с похожей целью, сегодня сюда, на целиком безлюдную дачу, напросился в гостевые покои. Поскольку у нас совместный бизнес, постольку отказать я ему не смог. Тем более что – как ты знаешь – у нас значительные финансовые трудности, а от него зависит очень и очень многое.

– Светло-синий, ты, мудоёб, – прошипела разгневанная особа, отображаясь презрительной мимикой, – вознамерился из моего чистого, во всём безупречного, дома, – она уже считала супруга покойным, – развратный вертеп устроить? – И кинулась на второй этаж.

Оставленный муж на минуту замер, успокоенный, облегчённо вздохнул, а едва осознав, куда устремилась бесшабашная женщина, тот ча́с же метнулся следом. Он забежал в специальную кладовую, имевшую размеры два метра на три; она устанавливалась на втором этаже и предполагала хранение всякой всячины. Шаловлёва как раз открывала дверцу ружейного сейфа и доставала двуствольный охотничий ИЖ. Геннадий ринулся было к ней, но резко остановился: на него смотрели две круглые дырочки. Ему ли не знать, что оружие всегда оставалось заряженным, ну, так, на всякий пожарный случай. «Дурак я, тупоумный дурак – полный дебил! – размышлял он, округляя трусливые очи до небывалых размеров (как они не вывалились, остаётся полной загадкой?); он дожидался смертельного выстрела. – Блядь, зачем я показал ей потаённое место, где хранятся от сейфа родные ключи? Теперь вот расплачиваюсь». Он зажмурился и приготовился умирать; но вместо огнестрельной пальбы последовал мощный удар, двумя стволами, под дых.

– А-а-а, – промямлил поражённый супруг, хватанул пару раз недостава́вшего воздуха и рухнул на́ пол, напрочь лишившись сознания.

Не тратя попусту времени, Люба, как разъярённая львица, устремилась обратно, в нижние помещения. В начале входного коридора она очутилась аккурат, когда открывался дверной проём и когда за домовой порог переступал высокий, солидный мужчина. Куренко Алёне тогда повезло: взбудораженная хозяйка нажала сразу на два спусковых крючка и выстрелила оба патрона. Зато Каргаполов Владислав, напичканный немереной дробью, медленно «поосел», встал на колени, недолго, качаясь туда-сюда, постоял и повалился на малиновый коврик, как и полагается расстеленный прямо при входе.

– Блядь! – воскликнула возбуждённая дамочка, щёлкая холостыми курками. – На хуй, я, спрашивается, дуплетом стреляла? Что мне теперь с тобой, ёбанная шалава, прикажешь делать?

Та стояла в дверном проёме, застыв от несказанного страха, и не могла промолвить ни единого разумного слова, а только трусливо мычала: «Пык, мык, тык… бля-а». Шаловлёва решилась: она выставила перед собою стальные стволы и твёрдой походкой направилась на растерянную двадцатилетнюю девочку. Что она собиралась сделать? Примерно то же самое, что и с неверным мужем, – ткнуть ей под дых. Ей оставалось не больше двух метров, она уже отвела деревянный приклад подальше назад, чтобы ударить намного мощнее; но… в следующую секунду застывшую девчушку уж медленно отодвигали в сторонку, а из-за неё показывалась строгая командирша, облачённая в синеватую военную форму. Вслед за ней вошли ещё трое незнакомых мужчин.

***

Пятью минутами ранее…

– Это гражданские, – заключил остроглазый Мало́й, первый разглядевший прибы́вших людей, – но их стало гораздо больше: двое здесь, и неизвестно, сколько внутри. Мы видели взбешённую пару, но кто поручится, что их не значительно больше? Тем более что мы безоружные. Как распоряди́тесь, мисс Смит?